Алексей Шерстобитов - Шкура дьявола Страница 8

…Машины не останавливались, ни с шашечками на крыше, ни частников видно не было, до училища пешком минут 30–40, а если поднапрячься, то и того меньше. Рисковать не хотелось, а времени в обрез. Поблагодарив судьбу за то, что отказался от предложения Ильича проводить меня: «В самом деле не ребенок», – посмотрел еще раз на окна, где кажется увидел личико возлюбленной, помахал рукой, сделал жест сожаления плавно переходящий в обещание позвонить и потопал пешечком, прибавляя ходу, направляясь в сторону набережной, ведущей к казармам у Театральной площади.

После бессонной ночи тело приятно поднывало и напоминало о том, чего в моей жизни еще ни разу не случалось. Я был влюблен, это чувство заполоняло все пространство моего мозга вместе с воображением, чему были подчинены и все имеющиеся в моем расположении органы чувств. Даже не удосужившись проанализировать или хотя бы заподозрить в поведении новых ожидаемых родственников очевидное необычное, какового было масса от этой настойчивости с такси, до звонков моим родственникам – я даже не обратил внимание отмеченную Ниной Ярославной прозорливость моей матери.

Все эти мысли нагрянут одновременно через час с небольшим, после событий, о которых я не только, в отличие от тещи, не мог подозревать, но и не думал, что вообще способен на подобное, хотя кто из нас человеков, может быть в чем-то уверен в отношении себя, не сейчас, когда об этом думаешь и готов, а…

…Минутная стрелка часов подгоняла, ускорявшийся и без того шаг, но нервничать причин не было. Великолепное настроение говорило не о закончившихся выходных, а о скоро вновь грядущих, а еще больше о том, сколько их вообще впереди!

Уверенность в необычности и избранности наших чувств, присущее всем влюбленным, делало меня убежденным избранником судьбы и баловало мою гордость. Молодость напевала гимн счастью и безоблачности предстоящей жизни, пока сквозь эти мелодии не начала пробиваться какая-то сторонняя какофония звуков, которая никоим образом не вписывалась в мою симфонию…

Крики молодой женщины заставили обернуться на другую сторону набережной, чуть назад – странно, когда я проходил мимо, то никого не замети. Да, кажется я вообще шел, ничего не замечая. Зачем-то посмотрел растерянно на часы, в голове промелькнуло: Опоздаю…, да что же я…?!!!

До мостов бежать было одинаково в любую сторону и я рванул по набережной вниз – так легче. На бегу снимая ремень и совсем не отдавая себе отчета в том, что различил троих, с уже полураздетой девушкой. Впрыснутый адреналин даже не давал появиться и тени сомнения в правильности совершаемого, сначала думал: «Убью!». Но подбегая, увидел одного мужчину, удаляющегося на большой скорости, и не снижая своей, перепрыгивая подставленную подножку и наотмашь разгоняя, в сторону посмевшего это сделать, свободный конец ремня на конце с бликующей латунной пряжкой, обо что-то мягко ударившей! Послышалось:

– Сумочка!.. – По всей видимости чей-то хват ослабился и дама смогла дать понять, что ее волнует больше всего. Ушитая по всем щегольским правилам шинель неудобно стягивала, мешала и трещала по швам, понимая, что это усложнит единоборство, за пару метров до беглеца я попытался оторвать хлястик, но он оторвется сам с мясом сукна чуть позже. Грохнувшись своими, пока еще восьмьюдесятью килограммами, на подсеченного громилу и удачно захватив одну из рук, как раз сжимавшую сумочку, притянул ее к себе и упершись по жестче для равновесия, не обращая внимания на суету соперника, повернулся всем корпусом в обратную сторону, относительно анатомическому сгибанию локтевого сустава. Понимание природы раздавшегося звука была неприятным – сломанная рука выпустила сумку, а рот покалеченного издал крик, мощнее и продолжительнее, которого мог быть только призыв слонихи ищущей свое чадо.

Подхватив расстегнувшуюся чужую собственность, я уже несся охваченный первой победой к деморализованным оставшимся противникам, один из которых улепетывал, держась за затылок, видимо именно туда попала бляха от ремня – не будет подличать. Третий шел навстречу, кажется что-то держа в руке. Не добегая несколько шагов я швырнул снизу, без замаха, ему в лицо забранную только что сумку, чего он явно не ожидал, но отворачивая голову все же полоснул чем-то по шинели. Что-то посыпалось уже на сбитого с ног, чертыхающегося, тяжело дышащего, здоровяка – падая, как оказалось, он слегка поранил себе кисть и сломал палец, но похоже не успел этого понять, а попытался ударить калеченой рукой и ведь почти попал, слегка зацепив щеку, но ножа уже не было, а потому сразу получил два удара локтем и успокоился.

Внезапно раздавшийся крик девушки заставил испугаться и отпрыгнуть в сторону, и очень кстати – опустившаяся на мною освободившееся место доска, добила еще мычавшего парня, и уже совсем расстроила пытавшегося ударить ей еще раз, молодого человека. Видимо мой распотрошенный вид и «включенная сирена» завывания обессиленной и упавшей на колени дамы, подсказала ему единственное верное направление движения, чем он и не преминул воспользоваться.

Хозяин сломанной руки, по всей видимости улизнул раньше – хорошо, что я забрал сумочку. Уже подходя к всхлипывающему и трясущему созданию, совсем без юбки и в разодранных колготках, заметил, что меня тоже начинает трясти. А всплывающие в памяти моменты: нож, оказывается распоротая им шинель, в глубину до самого нагрудного кармана, да и дубина, так удачно миновавшая мою голову, просто начали подбрасывать. Адреналин иссяк, зато остались бешенный пульс, подбадриваемый зашкаливающим давлением, или наоборот, и наконец начинающаяся ощущаться бешеная усталость.

Что делать дальше в таких случая я понятия не имел, девушка – воробушек с растрепанными длинными, до «того самого»… волосами, и глазами, больше и ярче светящих в удалении уличных фонарей, похоже тоже была без сил. В накинутой моей шинели, прижавшись и кажется уже начиная осваиваться со своим положением, она щебетала что-то о деньгах из кассы взаимопомощи, о своем молодом человеке, предстоящей свадьбе и еще о чем-то…

…Я уже опоздал куда только можно, и понимая что все произошедшее потребует объяснения и не только в училище, где наверняка на мне, как на опоздавшем из увольнения, уже поставили крест, вместе, как минимум с двумя… нет, с пятью нарядами вне очереди, думал что же предпринять.

Ни одной живой души не было видно, и я попросил ее зайти в любой дом и набрать номер скорой помощи, о милиции даже и не подумал. Девушка вспорхнула, но чуть отдалившись вернулась и забрав сумочку, чмокнула в щеку – ну вот, и эта исчезла. Пытаясь понять, что с детиной, лежавшем на асфальте, случайно наткнулся на свои выпавшие документы и рассыпавшиеся папиросы, закурил и вспомнил сначала о подаренных «Герцеговине Флор», а за тем и о настойчивых упрашиваниях ехать на такси и, особенно, о недоконченной фразе Ярославны о том, что эта поездка должна не жизнь упростить, а…, а вот дальше, кажется она не договорила, хотя какая уже сейчас разница?! Да нет – от куда-то ведь она и, как показалось, даже они, что-то предвидели…

Ход мыслей прервали быстрые шаги, и вдалеке ревущий, на низких оборотах двигателем, УАЗик – ну вот и скорая. Отлично! Но повернувшись, увидел замахнувшуюся руку с дубинкой, от которого еле успел уйти двинувшись резко на встречу и перехватив кисть держащую средство атаки. Рванул на себя, продолжая движение руки появившегося противника, прокручиваясь вокруг оси своего тела, слегка приседая и переступая, запустил тело человека дальше его предполагаемой, им самим, траектории. Женский крик:

– Это не он!.. – Пролетающая мимо милицейская фуражка, плотно одетая на голову с озабоченным и удивленным лицом, подсказали, что во-первых это явно не врачи, а во-вторых ситуация хоть как-то разрешается. Высыпающиеся из машины и подбегающие люди в форме, начали кто подымать пострадавшего ретивого служаку, кто мирно «спящего» грабителя, а кто-то с недоверием подходил ко мне, но видя передо мной ощетинившуюся ругательствами барышню – теперь она защищала меня, начинали улыбаться. В конце концов все объяснилось и мы нервно смеялись в ожидании «помдежа»[9] по училищу со сменной формой и жениха пострадавшей, внешне совсем девочки с так и норовящим постоянно оголиться через прорез в шинели, как не поправляй, животиком.

Я дождался первым, и получив приглашение на свадьбу, на которую, впрочем, не попал – назавтра моя рота убывала в зимние лагеря, и вообще больше никогда не видел «воробушка».

Уже подъезжая к КПП училища, обратил внимание на открывающиеся двери такси, припаркованного рядом и выходящее из них все семейство Ии, во главе с ней. Положительно, удивлению этих выходных не будет конца, хотя все объяснилось просто. Дежурный офицер случайно зная у кого я провел эту ночь и понимая, что есть причина моему опозданию, прежде чем доложить о нем, обратился к знакомому Ильича, а тот далее. Есть правда одна маленькая деталь, осознать которую не просто – Ийка объяснила ее привычными для восприятия в этой семье необычными способностями матери, которая просто сказала своим домочадцам, что если я не поеду на такси, то может произойти непоправимое. Авторитет ее в этом отношении был непререкаем и вся семья, как одно целое решительно выполняло свой долг.