Аксель Хистор - История человечества, которую от вас скрывают. Фальсификация как метод Страница 8

А что Вагнер?

А композитор Вагнер был современником знаменитого математика Георга Кантора, который прославился введением в математику понятия «хорошо упорядоченное множество». Причем, этот Кантор своей физиономией явно неотличим от композитора Зигфрида Вагнера (сына Рихарда Вагнера).

Математик Кантор и композитор Зигфрид Вагнер

Вот такой вот «хорошо упорядоченный клавир» за авторством некоего «кантора»!

К слову сказать, биография Рихарда Вагнера – копия биографии его сынульки. Если Вагнер-старший всю свою жизнь отождествлял себя с «античным героем» Зигфридом, то своего сына назвал, видимо, в честь себя – потому что младшего Вагнера звали Зигфрид Рихард Вагнер. Кстати, они и внешне похожи друг на друга (впрочем, для отца и сына это не так удивительно).

Если Вагнер-отец стал руководить Байройтом через пару лет после создания Второго Рейха (в 1871 году, по итогам франко-прусской войны), то Вагнер-сын стал руководить Байройтом через пару лет после создания Второй Речи Посполитой (в 1919 году, по итогам Первой мировой войны).

Зигфрид, как и отец, был автором кучи опер на «древние» сюжеты, тоже был антисемитом, и после смерти Зигфрида Вагнера его вдова стала руководить Байройтом так же, как вдова Рихарда Вагнера руководила Байройтом после смерти Рихарда.

То есть, биографии отца и сына Вагнеров – практически идентичны. Поэтому, должны найтись ниточки не только между Зигфридом и Кантором, но и между Рихардом и Кантором. И такая ниточка есть.

Можно убедиться в том, что Миттаг-Леффлер внешне неотличим от Ницше

У Кантора были хорошие отношения с математиком Густавом Миттаг-Леффлером. Однажды Миттаг-Леффлер не поддержал религиозное содержание некоторых математических идей Кантора, и они рассорились. Точно такой же случай был и в жизни Рихарда Вагнера, который сначала дружил с Фридрихом Ницше, а потом рассорился с ним из-за того, что Ницше однажды не поддержал религиозные закидоны Рихарда Вагнера.

Таким образом, в жизни Кантора прослеживаются те же события, что и в жизни Рихарда Вагнера. Разумеется, официозная хронология изрядно искажает реальную историю событий, и можно только предполагать, как там было на самом деле – но если учесть вышесказанные соображения, то не будет излишне смелой гипотеза о том, что Вагнер является автором «хорошо темперированного клавира».

Зачем официозным историкам было это скрывать? Вероятно, ответ на этот вопрос кроется в политических взглядах Вагнера – в его антисемитизме. После того, как Германия была разгромлена во Второй мировой войне была произведена так называемая «денацификация», суть которой сводилась к тому, чтобы изъять из истории любые доказательства «великого арийского прошлого» человеческой цивилизации, и наполнить историю фальшивыми сказками про «великие древние цивилизации неевропейского происхождения».

Реальная история человечества заключается в том, что цивилизация и культура родились в Европе, среди белых людей – и произошло это лишь в XIX в., причем, вся Европа тогда находилась под властью немецких монархических фамилий во главе с кайзером Святой Романовской империи… Именно отсюда берут свои корни «выдумки нацистов» про то, что лишь белые люди создали все достижения культуры и цивилизации. После разгрома нацистов в 1945 году, эта правдивая (и очень короткая) история человечества была заменена на лживую (и очень длинную) историю «древних неевропейских цивилизаций».

Причем, эту новодельную «антигитлеровскую» историю писали так, чтобы отобрать все достижения у белых расистов (таких как Вагнер), и записать эти достижения на счет выдуманных «древних деятелей» (таких как Бах).

Современники считали, что музыка Вагнера является величайшим переворотом в музыкальном творчестве. Противники композитора говорили, что вагнеровская музыка слишком сложна. Сам Вагнер постоянно добивался точного исполнения своей музыки, и был в ярости, когда исполнители пренебрегали его указаниями.

Сегодня, однако, музыка Вагнера почему-то не производит впечатления «переворота» и мало отличается от всякой другой хроматической музыки. Играть ее не более сложно, чем Бетховена или Шопена. И почему современники Вагнера считали его музыку «сложной» – историческая загадка, которая не имеет решения при доверии к официальной хронологии. Но если предположить, что в XIX в. «классическая музыка» представляла из себя только пентатонику, а хроматической темперации еще не было, то «реформа Вагнера» вполне могла заключаться в изобретении именно хроматической темперации.

Можно сказать, что «вагнеровские новаторства» имеют хоть сколько-нибудь серьезный смысл лишь при том предположении, что Вагнер хотел внедрить хроматическую гамму в общество, не имевшее никакого понятия о хроматизме.

Поскольку пентатоника не может содержать диссонанса, то в ней нет понятия о «разрешении диссонанса в консонанс». Что бы ни было сыграно – будет только консонанс. Таким образом, между «тоникой» (главным звуком мелодии) и «периферией» всегда есть жесткая связь, слышная на протяжении всей мелодии. И если некий звук выходит за рамки гармонии, то он считается «звуком расстроенного инструмента», поскольку его невозможно встроить в мелодию.

Что нужно сделать в гипотетическом обществе, которое знает только пентатонику, чтобы заставить косных музыкантов осознать тот факт, что «диссонанс» является вовсе не «звуком расстроенного инструмента», а законным членом хроматического ряда (способным встроиться в гармонию играемой мелодии посредством «разрешения»)?

Для этого, нужно написать такую музыку, в которой отдельная нота поначалу слышится как «явный диссонанс», но последующие ноты «встраивают» эту ноту в гармонию. И чем больше в звучащей музыке будет «явных ляпов», которые тут же оказываются вплетены в гармонию – тем быстрее до косных музыкантов дойдет смысл выражения «разрешить диссонанс в консонанс».

Но ведь музыка Вагнера как раз и состоит из таких звуков, которые поначалу кажутся явными ляпами, но тут же оказываются встроены в гармоническое развитие мелодии!

Если же предположить, вслед за официальной историей, что хроматическая темперация была в ходу задолго до Вагнера, то знаменитое вагнеровское «намеренное избегание прямого разрешения диссонанса в консонанс» теряет всякий смысл с точки зрения реформирования музыки. Ибо ничего реформаторского в этом случае вообще не проглядывается!

Если же вслед за официальной историей считать хроматическую темперацию бытовавшей задолго до Вагнера, то вагнеровская реформа теряет практически всякий разумный смысл, превращаясь в банальный «выпендреж» (каким она и выглядит на фальшивых страницах официозной истории).

С этой точки зрения, любопытен тот факт, что вагнеровская реформа совпала по времени с реформой международного «стандартного времени», когда земные сутки были разделены на 24 часа. Автором этой реформы был канадский инженер Сэнфорд Флеминг.

Математик Кантор и ученый Флеминг. Здесь сложно увидеть сходство Флеминга с Вагнерами из-за густой бороды. Однако те черты лица Флеминга, которые видны, не противоречат фамильным чертам Вагнеров

Если следовать гипотезе о том, что Вагнер создал хроматическую темперацию, то неизбежно придется менять всю официозную хронологию музыкального творчества (см. табл. № 1).

Официальные историки могут на это возразить – мол, самые выдающиеся мелодии созданы еще в XIX в. именно в хроматической гамме. Например, изумительная музыка Шопена. Однако против этого есть свидетельские показания.

Игнаци Ян Падеревский (1860–1941) – польский пианист и композитор. Исполнитель произведений Шопена, редактор его сочинений. Премьер-министр и министр иностранных дел Польши в 1919 году.

Что это означает? Польский политик в первой половине XX в. имеет наглость редактировать сочинения гениального композитора Шопена! Кто ему дал такое право – исправлять сочинения выдающегося гения?

Скорее всего, это означает, что Падеревский и есть автор сочинений «Фредерика Шопена» (или один из авторов).

Таблица № 1.

Официальная и реальная хронологии развития музыкального творчества

Таким образом, странности официальной истории музыки указывают на то, что пентатоника (как более простая система, явно связанная с десятичной системой мер) возникла лишь в XIX в., а хроматическая гамма (как более сложная) возникла позже. Таким образом, подлинная история музыки началась не раньше конца XIX в.

Тот факт, что некоторые произведения Шопена написаны не им самим, заставляет задуматься: а кто такой Шопен? Жил ли этот человек на самом деле, и если да, то нет ли у него дубликатов?