Марк Гроссман - Земля родная Страница 8

«Немедленно привести все союзы рабочих и служащих Челябинского района в боевую готовность для защиты своих интересов и объединения рабочего класса»[1].

Делегаты выразили единодушный протест против гонений и повальных арестов за политические убеждения, потребовали освобождения всех томившихся в застенках большевиков. Для оказания материальной и юридической помощи пострадавшим семьям и арестованным организовали Красный Крест и Бюро юридической помощи.

После съезда в профсоюзах начались сборы денежных средств, вещей, продуктов.

— Съезд показал, — говорила Соня товарищам по работе, — рабочие с нами. Верьте в свои силы, боритесь мужественно — и мы победим!

В осиротевшие семьи на рабочие окраины приходили незнакомые люди. Они принимали самое теплое участие в семейном горе. Товарищи вселяли надежду на освобождение из неволи главы семьи. Они приносили подарки детям: продукты, одежду. Это о них заботилась Соня, Рита и их товарищи — большевистская организация.

К осени 1918 года по Зауралью и Сибири перекатывались стихийные бунты, забастовки, восстания. Через Уральские горы звериными тропами, преодолевая топи, горные хребты, скалистые ущелья, испытывая голод и лишения, под командой легендарного командира Блюхера шел многотысячный Южноуральский партизанский отряд на соединение с Красной Армией. За ним на многие километры тянулся обоз с мирным населением: тут были старики и старухи, молодые женщины и дети. С собой они везли домашний скарб, птицу, вели привязанных к бричкам и телегам коров, коз… Троичане и верхнеуральцы, челябинцы и белоречане — все те, кто не мог мириться с господством белых, уходили на запад. Жители многих поселков, побросав насиженные веками места, влились в партизанские отряды и, укрываясь в глухих уральских лесах, устраивали неожиданные для белых налеты. Белые неистовствовали. Жителей Кирсы за сочувствие партизанам военные власти распорядились выселить из поселка, а их жилища, имущество, скот и землю отобрать… По деревням и селам разъезжали карательные отряды, наводя на жителей страх и ужас. Заподозренных в связи с партизанами расстреливали без суда и следствия. Стихийное движение рабочих, крестьян и беднейшего казачества нуждалось в усиленном большевистском руководстве.

Помощь от ЦК партии пришла скоро. Еще в период революции 1905 года, а затем в начале 1917 года много поработал среди уральских рабочих талантливый организатор Я. М. Свердлов. По инициативе В. И. Ленина ЦК РКП(б) поручил ему, как человеку, знающему Урал и его людей по своей прошлой революционной деятельности, наладить нелегальную работу во вражеском тылу.

Свердлов выехал в прифронтовую полосу Уральского фронта и развернул энергичную работу по руководству подпольем в тылу у белых. Сообщая Омским большевикам о своих первых шагах, он писал:

«Для постановки работы я организовал технический аппарат в Пермском направлении. Для работы оставлено в Перми для передачи Вам 500.000 рублей… Для работы в районе Челябинск — Екатеринбург послал двух работников…» В другом письме он сообщал, что «теперь решили создать Сибирское Бюро ЦК из 5 человек… Принимаем меры к постановке прочной связи с вами… Возможны временные неудачи, но значения они не могут иметь. Мы победим! Установим прочную связь, и работа пойдет полным ходом. Привет всем Вам от всех нас. Я. Свердлов»[2].

Челябинск, как важный стратегический пункт и более провинциальный город в сравнении с Омском, ставшим столицей белогвардейского правительства, был избран центром нелегальной работы межобластного Урало-Сибирского комитета РКП(б).

Осенью в Челябинск прибыла группа нелегальных работников; среди них были Залман Лобков, по нелегальному паспорту Голубев Борис Яковлевич, Масленников и другие. Лобков выделялся интеллигентной наружностью, галантными манерами, изысканной речью. Все это маскировало его истинное положение в обществе. Неслучайно он носил партийную кличку «Буржуйчик».

Лобков быстро нашел Соню и предъявил ей свою партийную явку. Вскоре они вместе взялись за расширение подпольной работы и активизацию ее. С этой целью были использованы все легальные возможности. Прежде всего был создан Челябинский городской комитет РКП(б) под председательством портного «Союза Иглы» Вениамина Гершберга. В партийном комитете Соня стала секретарем и руководителем отдела Красного Креста. На Челябинских копях (ныне г. Копейск) создается районный комитет партии. Там подпольщики использовали правление профессионального союза горняков. Члены этого правления одновременно являлись членами нелегального райкома партии, председателем которого был шахтер Якимов Василий, а секретарем Голубцов Семен. Кроме того, в нелегальный комитет входили: Полещук — заведующий отделом связи, Царегородцев Федор — заведующий отделом снабжения, Вдовин Михаил — заведующий отделом Красного Креста. Так же был законспирирован Железнодорожный райком партии. Здесь он существовал под видом легальной «Кассы взаимопомощи стрелочников», членами которой состояли до 500 человек. Руководили железнодорожным комитетом РКП(б) Тихонов Михаил, Микадзе Алексей и Замятин Михаил.

Большевистская организация по-прежнему разбивалась на десятки. Возглавляли десятки самые разнообразные лица. Тут и шофер автороты Карабанов Маркел и солдаты Поспелов, Савин-Кузберетский, рабочие Ветров, Николаев, Ботов Иван, Смирнов Иван и банковский служащий Скребков Федор, по партийной кличке «Орлик». Подпольные десятки были созданы на всех предприятиях города Челябинска и по линии железной дороги: Каясан, Шумиха, Мишкино и др. Во всех промышленных центрах Южного Урала — Златоусте, Симе, Миньяре, Кыштыме, Троицке — и в сельской местности были свои подпольные группы. Через Челябинск осуществлялось распределение работников, денежных средств, нелегальной литературы, инструктаж по работе.

Несмотря на террор, преследования, шпионаж, рабочие, беднейшее крестьянство и трудовое казачество, рискуя жизнью, пополняли партийные ряды. Организация вросла быстро. С каждым днем все больше расширялись связи с подпольем Сибири и Урала.

Приближалась первая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. С фронта доносились вести о победах Красной Армии. Рабочие радовались. В рядах буржуазии нарастала тревога. Соня и Лобков обсуждали вопрос о том, как лучше отметить знаменательную историческую дату, как еще больше сплотить рабочих, вселить уверенность в неизбежность победы Советской власти во всей России.

— Хорошо бы организовать забастовку, — предложила Соня.

Смелая мысль! Лобков уцепился за нее. Решили посоветоваться с железнодорожниками.

На совещание собрались в депо, в старом вагоне, под охраной надежных патрулей. Присутствовал актив. Мысль о забастовке была одобрена единодушно. Участники совещания приняли текст юбилейной листовки и разошлись.

…Настало 7 ноября — день пролетарского праздника. Рабочие депо вышли на работу как обычно. Вдруг в цехах появились агитаторы с листовками и газетами. Раздался призыв: — Да здравствует первая годовщина Великой пролетарской революции! Да здравствует Ленин! Да здравствует Советская власть! Товарищи! Комитет большевистской партии призывает вас отметить наш великий праздник. Пусть не будет среди нас трусов и маловеров!..

— Бросай работу! Бастуем! — дружно поддержали рабочие.

Призыв агитаторов вызвал всеобщий революционный подъем. Тревожно загудел гудок. Свыше тысячи человек прекратили работу. К забастовщикам из депо присоединились служащие кооперативов, частично столлевцы. Белогвардейские власти всполошились.

В 9 часов утра генерал гарнизона Трегубов издал строгий приказ: по гудку немедленно явиться в цехи и приступить к работе. Генерал угрожал ослушникам военно-полевым судом.

Гудок был дан, но в депо возвратилось лишь до трех десятков трусов. Остальные продолжали бастовать. К вечеру поступило не менее грозное телеграфное распоряжение: всех не вышедших на работу уволить и предать суду.

Генерал выполнил угрозу: на другой день уже с утра при входе в депо висели списки предназначенных к увольнению. В мастерские ввели вооруженных солдат. Военно-следственная комиссия приступила к расследованию обстоятельств забастовки. Десять дней изматывала она допросами рабочих. На вопрос следователей о причинах ухода они с гордостью отвечали:

— Праздновали годовщину пролетарской революции!

Все дни работы комиссии сопровождались массовыми обысками квартир и арестами. Рабочих хотели запугать, но они держались стойко и не выдали организаторов забастовки.

Следственная комиссия отобрала 70 человек наиболее активных забастовщиков для выселения из города. Остальные рабочие допускались к работе после письменного обязательства подчиняться распоряжениям администрации. Недостающих рабочих заменили военнопленными.