Валентин Рунов - Жуков против Гальдера. Схватка военных гениев Страница 8

До 1939 года ВВС Красной Армии организационно состояли в основном из отдельных авиационных корпусов трехбригадного состава, а авиация Главного командования была объединена в составе трех воздушных армий особого назначения, сформированных в 1936–1937 годах. В 1939 году воздушные армии дальнебомбардировочной авиации были расформированы. Авиация Главного командования стала состоять из отдельных бомбардировочных корпусов, фронтовая авиация в 1940 году была переведена на дивизионную организацию. Она состояла из отдельных ближнебомбардировочных, истребительных и смешанных авиационных дивизий. В общевойсковой армии имелась, как правило, одна смешанная авиационная дивизия.

Советское руководство хорошо понимало, что даже самое совершенное оружие не сможет решить задач в будущей войне без участия человека. Это выразилось прежде всего в повышении численности РККА. К началу 1938 года численность Вооруженных сил СССР была доведена до 1 млн 433 тыс. человек. 1 сентября 1939 года в стране принимается Закон о всеобщей воинской обязанности. К началу 1941 года численность Красной Армии и Военно-Морского Флота достигла 4,2 млн человек.

Военная теория. Проблема научного предвидения характера будущей войны, подготовки и проведения первых операций приковывала к себе внимание советских военных специалистов в конце 20-х годов. Однако в этих работах основное внимание было уделено вопросу развертывания войск, а не ведению операций.

В 1926 году в журнале «Война и революция» была опубликована работа профессора Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе А.А. Свечина «Эволюция оперативного развертывания». В ней автор критикует многие существовавшие в то время теории «кордонной» и жесткой обороны и пишет, что «сохранение прежнего плана развертывания, закупоривания всех русских армий… в возможное для обороны положение на передовом театре, являлось преступлением, и нужно было иметь малейшее представление об ответственности перед государством, чтобы предложить другой план, при котором русские армии не были бы лишены возможности отступательного маневра, чтобы впоследствии, на линии Двины и Днепра или даже дальше, задержать вторжение» [2].

В следующей статье – «Стратегические и оперативные этюды» – А.А. Свечин, уделяя обороне как виду боевых действий особое внимание, пишет: «Если мы предусматриваем в первом периоде будущей войны, вплоть до перелома, вызванного успехами мобилизации государства, вероятную постановку ограниченных целей, то мы должны готовиться к разрешению широких оборонительных задач. Наступательные операции будут кратковременными; при всякой остановке наступления на первый план выдвигается оборона. Сам успех наступления на одних участках будет возможен лишь при достаточной стойкости обороны на других».

Говоря об отношении к обороне в Красной Армии, А.А. Свечин в этой же статье пишет: «В сознании Красной Армии решительно нет требуемого соответствия в оценке значения обороны и наступления. Если приходится обороняться, дело признается плохим. Помыслы, энергия, инициатива, внимание – все уходит на наступление и его подготовку. Традиции Гражданской войны и смешиваемый с ними ее опыт толкают к презрению к обороне».

В завершение этой статьи А.А. Свечин в отношении начала будущей войны пишет: «Первая операция в войне начнется с прикрытия границы; дальнейшие операции – с приказов о выходе из заканчивающейся операции или о преследовании, так как тот или другой приказ будут уже иметь в виду новое оперативное развертывание» [3].

По сути дела, это была критика советского военного искусства периода Гражданской войны. Это было новое в понимании начального периода будущей войны и не только самая широкая пропаганда обороны на этом этапе военных действий, но и предложение о ведении ее в гибкой форме с целью сохранения сил, выигрыша времени и занятия более выгодного рубежа. Но всякие разговоры о возможности оставления даже части своей территории с целью ослабления ударов противника в начале войны в то время в Советском Союзе расценивались не иначе как «пораженчество». Поэтому теоретические взгляды А.А. Свечина в советской военной науке не получили дальнейшего развития.

Одной из первых работ по этой тематике была статья Я.Я. Алксниса «Начальный период войны», опубликованная в 1929 году в журнале «Война и революция». До этого времени основным содержанием начального периода войны считали не военные действия, а отмобилизование, сосредоточение и развертывание сил на театре военных действий. Я. Я. Алкснис в начальный период войны включал реализацию планов мобилизации армии, сосредоточения и развертывания армии, а также планов прикрытия мобилизации и проведения первых операций. По сути дела, реализация двух последних планов предусматривала военные действия. Однако особое внимание Я.Я. Алкснис уделял вопросу использования авиации в начальный период войны. «В этот период, когда сухопутная армия еще мобилизуется, готовится к обороне, – писал он, – действия авиации должны быть особенно плодотворными… Проявивший инициативу нападением воздушного флота на аэродромы и ангары своего врага может потом рассчитывать на господство в воздухе» [4].

В этом же журнале были напечатаны статьи В.Ф. Новицкого и А.Н. Лапчинского под названием «Действия авиации в начальный период войны». Эти статьи также остро ставили вопрос применения авиации с целью завоевания господства в воздухе.

В 1929 году также выходит в свет труд В.К. Триандафиллова «Характер современных операций». В отношении начала войны автор предложил читателю целый раздел, связанный с мобилизационными возможностями и последовательностью мобилизации Вооруженных сил Германии и России. В соответствии с исследованиями В.К. Триандафиллова Германия в то время в случае войны могла увеличить свои вооруженные силы с 761 тыс. человек до 1887 тыс.; Россия – с 1423 тыс. до 2500 тыс. человек [5].

В 1931 году журнал «Война и революция» в порядке обсуждения поместил статью начальника Военной академии имени М.В. Фрунзе Р.П. Эйдемана «К вопросу о характере начального периода войны». Этот автор также остановился на значении авиации в начальный период войны, но затем переключился на мотомеханизированные войска как на главную силу вторжения на территорию противника. Вопросы обороны в начальный период войны Р.П. Эйдеман не рассматривал [6].

Начальник кафедры Военной академии имени М.В. Фрунзе Е.А. Шиловский в 1933 году в журнале «Война и революция» опубликовал статью «Начальный период войны». Отвечая на вопрос о том, каким может быть начальный период войны, он писал: «Даже при поверхностном обзоре современной политической ситуации и состояния военной техники (особенно развития авиации и мотомеханизированных войск) ясно, что начальный период будущей войны будет резко отличаться от такового в 1914 г. Он будет совсем другой как по своему содержанию, так и по форме боевых действий. В определенных случаях его может и не быть в прежнем понимании как четко ограниченного отрезка времени…» Далее автор доказывает вероятность начала будущей войны без ее объявления. Он писал: «В будущей войне ожесточенная борьба… развернется с первых же часов… на большом пространстве театра военных действий по фронту, в глубину и в воздухе… При этом следует рассчитывать не на молниеносный разгром армий противника, а готовиться к упорной и ожесточенной борьбе» [7].

В то же время Е.А. Шиловский, будучи сторонником советской наступательной доктрины, полностью ориентировался на проведение наступательных операций с решительными целями и детально останавливался на вопросах подготовки таких операций. Поэтому вопросам обороны в масштабе армии и фронта в начале войны в его статье внимание не уделялось.

Весной 1934 года в том же журнале в порядке обсуждения появилась статья М. Тихонова «Начальный период современной войны», которая развивала некоторые положения статьи Е.А. Шиловского, но не предлагала ничего нового.

Осенью того же года журнал опубликовал статью начальника кафедры Академии имени М.В. Фрунзе Л.С. Амирагова «О характере будущей войны», в которой автор доказывал, что будущая война будет краткосрочной и будет вестись с решительными целями. «Краткосрочность войны выгодна буржуазии и в том отношении, что она позволит ей иметь армию военного времени, более подготовленную в военно-техническом отношении, чем при войне длительной», – писал он.

В последующем о характере будущей войны писали комбриг С.Н. Красильников и преподаватель Военной академии Генерального штаба комбриг Г.С. Иссерсон. Последний высказал мысль о том, что подготовка к агрессии другой стороной может быть воспринята как демонстрация, что может отрицательно отразиться на ее подготовке к ответным действиям [8].