Кермит Маккензи - Коминтерн и мировая революция. 1919-1943 Страница 8

Подобно тому как ИККИ должен был осуществлять руководство между заседаниями конгрессов, точно так же президиум, избранный ИККИ, должен был быть высшим органом Коминтерна между пленумами ИККИ. В действительности изменения, внесенные в устав 1928 года, укрепили позиции президиума в иерархии Коминтерна и ослабили позиции ИККИ. Впредь ИККИ должен был собираться на пленумы не реже одного раза в шесть месяцев (статья 23), вместо проведения ежемесячных собраний. ИККИ больше не избирал секретариат, не назначал редакций периодических и других изданий «Коммунистического интернационала». Эти полномочия теперь перешли к президиуму (статьи 25 и 26), который должен был собираться не реже одного раза в две недели (статья 24)63. Президиум был создан на I конгрессе, как Малое бюро из пяти человек. К 1935 году число членов президиума возросло до девятнадцати полноправных членов с решающим голосом и до двенадцати кандидатов в члены с совещательным голосом64.

Развитие секретариата Коминтерна интересно, поскольку вначале разные секретари не играли никакой особой важной роли в Коминтерне. Среди первых секретарей был Карл Радек, выполнявший эту функцию на I конгрессе, и Ангелика Балабанова, бывший лидер Циммервальдского движения65. Позже секретариат расширился, и к 1926 году он включал четырнадцать человек66. В том же самом году он официально был переименован в политсекретариат. Согласно уставу 1928 года, в котором политсекретариат был упомянут лишь вскользь, он представлял собой «решающий орган»67, в задачи которого входила подготовка вопросов для обсуждения на пленумах ИККИ и его президиума, и он действовал как их исполнительный орган (статья 25). Политсекретариат назначал региональные секретариаты, которые представляли собой постоянные комиссии, организованные по географическому принципу. Им поручали подготовку и разработку вопросов относительно отдельных коммунистических партий68. В уставе не дается никаких разъяснений относительно фактических полномочий региональных секретариатов.

Политсекретариат, избранный в 1935 году, состоял из семи полноправных членов и трех кандидатов. Эти семь полноправных членов стали известными даже в некоммунистическом мире: Димитров, Эрколи (Тольятти), Мануильский, Пик, Куусинен, Марти и Готвальд69. Димитров, избранный генеральным секретарем ИККИ, стал номинальным главой Коминтерна.

Эти четыре органа: Всемирный конгресс, ИККИ, президиум и политсекретариат – и были официальными органами, определявшими политику и тактику Коминтерна. Для помощи в осуществлении решений Коминтерна в 1921 году была создана Интернациональная контрольная комиссия70. Избранная Всемирным конгрессом Коминтерна, Интернациональная контрольная комиссия выполняла две главные функции: следила за соблюдением коммунистической дисциплины и осуществляла ревизию финансов Коминтерна.

С 1919 до 1926 года Григорий Зиновьев занимал должность председателя (иногда переводится как президент) Исполкома Коминтерна. Он был избран на этот пост на Учредительном конгрессе и переизбирался на каждом последующем конгрессе до 1926 года71. В уставе 1920 года не предусматривался пост председателя, хотя он был включен в переработанный устав 1924 года. Как следствие неудачной борьбы Зиновьева со Сталиным во Всероссийской коммунистической партии, в 1926 году Зиновьева вынудили уйти в отставку с поста председателя Исполкома Коминтерна. В письме, датированном 21 ноября 1926 года, к седьмому расширенному пленуму ИККИ он обратился с просьбой об отставке72. Седьмой пленум не только принял отставку Зиновьева, но также и отменил пост, который он так долго занимал73. В заключительном уставе 1928 года уже ничего не говорится о должности председателя Исполкома Коминтерна. Поэтому кажется неправильным приписывать этот пост лидера Коминтерна какому-либо из преемников Зиновьева. Нет доступных документальных свидетельств, указывающих на то, что Бухарин, который фактически был номинальным главой в Коминтерне в 1927 и 1928 годах, был когда-либо выбран на должность председателя Исполкома Коминтерна, приписываемую ему в нескольких работах74. На протяжении нескольких лет после 1928 года ни один человек, кажется, не занимает такого престижного положения, которое занимали раньше Зиновьев и Бухарин. Однако, по нашему мнению, в 1929 и 1930 годах Молотов был одной из самых мощных фигур в Коминтерне, если не фактическим преемником Бухарина75. С назначением Молотова в декабре 1930 года председателем Совета народных комиссаров, главенствующими фигурами в Коминтерне оставались Дмитрий Мануильский, Отто Куусинен, A. Лозовский и Осип Пятницкий. Мануильский, украинец, и Куусинен, финн, стояли во главе Коминтерна вплоть до 1943 года. Лозовский был генеральным секретарем Профинтерна, филиала Коминтерна, в то время как Пятницкий занимался организационными и финансовыми делами в самом Коминтерне.

В 1935 году Георгий Димитров, ветеран болгарских коммунистов и герой известного процесса в Германии, который последовал за поджогом Рейхстага в 1933 году, был избран генеральным секретарем ИККИ76. Ранее для того, чтобы стать членом Политсекретариата, не требовались какие-либо заслуги, поэтому выдвижение Димитрова на пост генерального секретаря и, следовательно, номинального лидера Коминтерна можно объяснить желанием привнести в Коминтерн нечто новое. Димитров получил широкую известность как генеральный секретарь ИККИ, но ничто не может опровергнуть наши предположения о том, что он работал под строгим контролем Сталина.

Отношения между руководством Коминтерна и секциями, его составляющими. Можно задать себе вопрос о том, какие ресурсы были доступны руководству Коминтерна с тем, чтобы заставить принять и, что более важно, фактически выполнить все, что связано с интерпретацией его доктрины. Очевидно, что негативной стороной этой борьбы с целью добиться безоговорочного следования доктрине стали постоянные усилия Коминтерна, направленные на то, чтобы воспрепятствовать проникновению чуждых теорий или устранить те из них, которые полностью или частично расходились с марксистско-ленинской теорией. Что касается организационной структуры Интернационала, то существует три документа, которые представляются нам основными: «Двадцать одно условие приема в Коммунистический интернационал», 1920 год, «Организационная структура коммунистических партий и методы и содержание их работы», 1921 год, а также устав 1928 года.

При вступлении в Коминтерн каждая секция должна была показать, что принимает это двадцать одно условие, составленное Лениным и Зиновьевым в 1920 году и принятое II конгрессом77. Это двадцать одно условие сыграло исторически важную роль раскола социалистических партий Европы, явно уменьшив число симпатизирующих Коминтерну. Условия действительно гарантировали, что каждая партия, входящая в Коммунистический интернационал, следовала бы ортодоксальной теории Ленина о фундаментальных принципах и целях Коминтерна, а также относительно организации, стратегии и тактики.

Можно отметить те условия, которые рассматривали отношения между членами Коминтерна и его центральным руководством. В пятнадцатом условии говорилось о том, что программа каждой партии должна была быть составлена не только с учетом специфических условий, существующих в стране, которую представляет эта партия, но также и в соответствии с решениями Коминтерна. Программа должна быть одобрена конгрессом Коминтерна или ИККИ. В шестнадцатом условии сообщалось о том, что все члены Коминтерна обязательно должны были выполнять его решения. Согласно восемнадцатому условию, все партии обязательно должны были публиковать все самые важные постановления ИККИ. Двадцать первое условие призвало к исключению из коммунистических партий тех членов, которые нарушили принятые обязательства и не подчинялись постановлениям Коминтерна.

На III конгрессе Коминтерна в 1921 году была намечена подробная программа перестройки коммунистического движения в довольно пространных тезисах, названных «Организационная структура коммунистических партий и методы и содержание их работы»78. В главе VII тезисов подчеркивалось, что любая коммунистическая партия «признает руководящую роль Коминтерна» и «директивы и решения интернационала обязательны для исполнения всеми партиями и, что очевидно, для каждого члена партии»79. Кроме того, Центральный комитет Коммунистической партии «отвечает перед съездом партии и перед Исполнительным комитетом Коммунистического интернационала»80.

Устав 1928 года был написан в духе двадцати одного условия. Часть V устава «Взаимоотношения между секциями Коммунистического интернационала и Исполнительным комитетом Коммунистического интернационала» показывает, что наблюдалась сильная концентрация власти в ИККИ и его президиуме. Статья 29 требовала, чтобы центральные комитеты секций, входящих в Коммунистический интернационал, а также ЦК организаций, принятых в качестве сочувствующих, были обязаны присылать ИККИ протоколы своих заседаний и отчеты о проделанной работе. Статья 30 утверждала, что избранные члены центральных руководящих органов коммунистических партий могли бы сложить свой мандат лишь с согласия ИККИ. Отставки, принятые центральными комитетами отдельных секций, не признавались действительными. Статья 31 указывала на то, что секции, входящие в Коминтерн, должны поддерживать тесную организационную и информационную связь, но требовала согласия ИККИ для любого обмена руководящими силами81. Статья 32 говорила о том, что формирование федераций среди секций Коминтерна в целях координирования своих действий требовало разрешения ИККИ, а также то, что федерации должны были работать под его руководством и контролем. Статья 33 требовала, чтобы секции Коминтерна вносили ИККИ регулярные взносы. Более важной представляется статья 34, в которой заявлено требование о том, что съезды отдельных секций могут быть созываемы только с согласия ИККИ82.