Антон Вершовский - ДАТСКИЙ ДНЕВНИК Страница 8

10 декабря. Булонский лес, Лувр (+), Монмартр.

(+) — В Лувре протолкался к Моне Лизе, потому что так положено, видел ужасно смешные грандиозные полотна Давида и его современников, посмотрел итальянцев, и напоследок, после всего получасовой пробежки по коридорам разыскал залы с испанской живописью. Всего поход в Лувр занял 4 часа, и ничего я за это время не успел толком посмотреть.

Поздно вечером сел в метро и поехал на Монмартр, вспоминать, как два года назад сидел с подругой на его знаменитой лестнице голодный, но счастливый. На Монмартре побродил, посидел в крохотном, на три столика, кафе, выпил пару стаканов вина, послушал тапера, опять побродил по улицам, опять посидел в другом уже кафе, и опять на той же лестнице… В полной тоске собрался идти домой и вдруг из дверей еще одного маленького кафе (они там в каждом подвале) услышал музыку из „Жестокого романса“. Зашел, обнаружил там русского тапера, который для меня исполнил „свидание Штирлица в кафе с женой“ и буквально вышиб из меня слезу. Через полчаса тапер перестал играть, подсел ко мне и долго жаловался на парижскую жизнь. Дорого все и плохо, и никто ни во что не врубается…

В результате нашей беседы бросившего пить месяц назад тапера пробрала российская ностальгия, естественно перешедшая в желание немедленно уйти в загул с растратой дневного заработка. Я еле нашел силы противостоять этому натиску, распрощался с ним уже в метро и поехал в отель.

11 декабря. Работал до вечера, в смысле — болтался по лаборатории, приставал с расспросами и мешал всем работать. По городу почти не ходил.

12 декабря. Обсерватория — Люксембургский сад — Сен—Мишель — Сорбонна — Нотр-Дам, РЕР — самолет — Пиллунд — Орхус.

Повезло — самолет сделал полукруг над ночным Парижем, и я видел его весь разом — Эйфелеву башню (похожа на крохотную рождественскую елку), Елисейские поля и прочие радости… Подбил итоги поездки: главное — я убедился в невыполнимости своей задачи. Вот если бы мне пару-тройку аспирантов и пару лет… Но найти аспиранта в Европе почти невозможно. Народ в науку не идет.

Дания

14 декабря. Завтра в институте рождественский праздник — это 15–го декабря! — после чего вряд ли кто-нибудь до следующего года соберется работать. Мир буржуазной эксплуатации во всей красе.

15 декабря. Сегодня у нас с утра затяжная институтская рождественская пьянка с непременными играми, лотереями и пением рождественских песен хором по бумажке. Я сижу трезвый и злой, пить весь день с утра до вечера я не умею, так что лучше и не начинать, и вообще надоели эти датские праздники. Темперамент у нас с датчанами слишком разный. Они уже девятый час празднуют — и только орать громче стали, да пара студентов в осадок выпала. Я сижу там 20 минут, потом на час убегаю к компьютеру, потом опять… Одна радость — выиграл в лотерею две бутылки дешевого французского вина.

04 января 2001. Прошли рождественские каникулы. От них остались фотографии, отснятые в Копенгагене и в Орхусе, в музее Den Gamle By — „Старый город“.

В этой стране, как и во всей Европе, главный праздник в году — это Рождество. На рождество ставятся елки, собираются семьи, раздаются подарки. А Новый год — это скорее просто повод напиться с друзьями и пошуметь. Так что в Новый год все поголовно местные жители были заняты устройством у себя во дворе и на улицах грандиозных фейерверков. Начали они с вечера 30–го, и к полуночи 31–го совсем разошлись. Всю ночь все кругом трещало, рвалось и грохало, и небо сверкало, не темнея ни на минуту. На фейерверки датчане тратят миллионы крон каждый год, но говорят, в этом году было что-то особенное. Большие дети. До сих пор весь асфальт в городе покрыт толстым слоем остатков всякой пиротехники. О жертвах и разрушениях не сообщается. То есть, может, и сообщается, но датский разговорный язык я до сих пор не понимаю.

Формально работа началась второго января, да и между Рождеством и Новым годом вроде было несколько рабочих дней. Но я в институт заглядывал несколько раз за это время, почту проверить — и обнаружил, что некому даже оценить мой героический идиотизм. Ну просто ни души с середины декабря! Только уборщицы функционировали. А чего убирать—то, когда никто не работает?

12 января. Наступили крещенские морозы — сегодня уже почти минус два! И солнце сияет. Снега нет, но на дорогах слой инея. Трава еще вовсю зеленая. Очень здорово, но наверное, ненадолго — скоро опять потеплеет, польет дождь и задует ветер, то есть все будет как в Дании положено.

15 января. Сегодня только выехал за ворота, красиво наклонился на повороте — и велосипед на гололеде поехал в одну сторону, а я поскакал на заднице в другую. Проскакал и проскользил метра полтора — надо будет потом посмотреть, что осталось от джинсов. Интересно, что после этого в велосипеде перестало скрипеть и щелкать и тормозить что-то, что скрипело, щелкало и тормозило 2 последних месяца — все руки не доходили разобрать. Задница особо не пострадала, и почему-то меня это происшествие привело во вполне приличное настроение. Встряхнуло, что называется! Надо повторять время от времени.

17 января. Надо бы съездить в Германию на выходные к друзьям. Проблема в том, что когда ездишь за свой счет — все так свински дорого! Почти 150 долларов на здешних поездах—электричках отсюда до города, где они живут — а это всего семьсот километров, как от Питера до Москвы. Так в наших поездах хоть поспать можно, если повезет, а здесь — сидячие места, шесть пересадок и кофе со сникерсами. Я один раз попробовал этот кофе. Больше они не дождутся.

25 января. Вообще все достало. Здешнее пиво — жуткая дрянь. Все датские Карлсберги и Туборги — жалкая пародия на самую паршивую „Балтику No.1“. Забавно, что Туборг, который начали делать в СПб по лицензии перед моим отъездом, был гораздо вкуснее. Или это ностальгия подступает? Типа „надышался я пылью заморских дорог, где не пахли цветы, не блестела луна“? Так или иначе, от здешнего пива у меня уже ощущение, что я наливаюсь болотной водой, а чего покрепче — бутылка дешевого виски 0.75 л — стоит 20 долларов. Это никакой зарплаты не хватит, чтобы удовлетворить самые скромные потребности, а что делать…

В общем, пиво поганое, еда безвкусная, все вокруг чисто до отвращения, и все время идет дождь. Дома ежевечерне жру сосиски, а днем — датскую еду в столовке. Чтоб им пусто было, датчанам…

25 января. Вообще все достало. Здешнее пиво — жуткая дрянь. Все датские Карлсберги и Туборги — жалкая пародия на самую паршивую „Балтику No.1“. Забавно, что Туборг, который начали делать в СПб по лицензии перед моим отъездом, был гораздо вкуснее. Или это ностальгия подступает? Типа „надышался я пылью заморских дорог, где не пахли цветы, не блестела луна“? Так или иначе, от здешнего пива у меня уже ощущение, что я наливаюсь болотной водой, а чего покрепче — бутылка дешевого виски — стоит двадцать долларов. Это никакой зарплаты не хватит, чтобы удовлетворить самые скромные потребности, а что делать…

В общем, пиво поганое, еда безвкусная, все вокруг чисто до отвращения, и все время идет дождь. Дома ежевечерне жру сосиски, а днем — датскую еду в столовке. Чтоб им пусто было, датчанам… Так или иначе, скоро надо что-то решать. Начальство объявило о своей готовности терпеть меня на датской земле еще несколько лет, и более того — настаивает на том, чтобы я продолжал работу здесь. А я начальству ничего ответить не смог. По разным причинам. Заманчивое во многих отношениях предложение, но не факт, что я смогу его принять.

05 февраля. У нас неделю подряд валит снег, настоящая метель, все дороги завалены, а датчане просто ошарашены. Сегодня мой автобус опоздал на 25 минут — дело совершенно немыслимое — обычно он приходит секунда в секунду. Школы закрыты, и предприятия не работают, хотя всего-то минус три градуса! А еще гордо называют себя „Nordic Country". :-)

Я, похоже, умудрился простудиться — не из-за зимы, естественно, а из-за намерения в очередной раз начать новую, здоровую жизнь. В этот раз я решил купить молока и корнфлексов и лопать их по утрам. Вот холодное молоко меня и доконало. Вчера пришел с работы с жутким кашлем и температурой, и Вибеке (так зовут мою хозяйку) взялась за мое лечение. Лечение заключалось в двух последовательно здоровенных стаканах горячего рома, смешанного с чаем один к одному. Как я это пережил — не знаю, но кашлять перестал. Упал в кровать и больше ничего не помню.

07 февраля. Уже второй день +6, и все наметенные за неделю метелей сугробы растаяли без следа.

13 февраля. Каждый день пью кофе в одной и той же компании — с француженкой из Парижа, немцем из Мюнхена и голландцем из Амстердама. Наши разговоры напоминают начало стандартного анекдота — "встречаются немец, француз и русский…" Общаемся не без проблем — немец говорит по-английски слишком хорошо, тихо и очень быстро, и я его не понимаю. У француженки жуткий акцент, как у подавляющего большинства французов (сильнее, чем французский акцент, наверное, только русский). А голландец гнусавит.