Василий Сорокин - Подводная уральская Страница 8

— Нынче обойдем вас, — обещал Дадонов, на что Нюра спокойно отвечала:

— Время покажет.

Лучшая станочница в бригаде Пашниной Маргарита Королева. Быстро и точно вытачивает она танковые детали из самых твердых сплавов. Станок подрагивает, словно живой. Девушка увеличивает скорость резания. Вьется, сползает на пол синяя стружка. Маргарита сталкивает металлические кудри в ящик, останавливает мотор. Поставив новую болванку, вновь включает станок. И так без конца.

Однако дадоновцы наверстывают упущенное, и к концу месяца по выпуску продукции вырываются вперед. На этот раз Нюра поздравляет Дмитрия.

Несмотря на упорное соперничество, бригадиры живут дружно, помогают друг другу, обсуждают, как повысить производительность труда, улучшить качество продукции. Вносят рационализаторские предложения, борются за высокую культуру в цехе, активно участвуют в смотрах. Война не приостановила движение к техническим высотам, напротив, ускорила его, включила как бы дополнительную тягу.

— Так об этом и скажи морякам, — напутствовала Нюра Дмитрия Дадонова перед отъездом того на Северный флот. — Мол, с каждым месяцем увеличиваем производство вооружения, боеприпасов. Патронов и снарядов пусть не жалеют, и торпед тоже…

Послали на Северный флот и Андрея Кривоноса — сталевара Магнитогорского металлургического комбината. Как и Дадонов, он был передовиком производства, комсомольцем. Выделялся ростом и широтой плеч, да еще молчаливостью, заимствованной, видно, у гор — родился-то в самом центре Урала.

Включили в делегацию и Афанасия Черноиванова — одного из лучших комбайнеров области, убравшего за два военных лета более тысячи гектаров зерновых, молодежного вожака колхоза имени Чапаева.

Приехала на Север и победительница социалистического соревнования среди молодежи Миасского автозавода — девушка с большими карими глазами по имени Лиза. Она, как видно, ни разу не уезжала далеко от дома. И потому всю дорогу смотрела в вагонное окно, думая о том, как велика и красива Родина. По сторонам железнодорожного полотна мелькали села и деревни. На полях кое-где появились проталины. Наступала весна, пригревало солнце.

Но вот, наконец, и Москва, малолюдная и суровая. Три дня южноуральцы провели в столице, побывали в Центральном Комитете комсомола, в штабе Военно-Морского Флота, где с интересом осмотрели макеты «малюток», внимательно выслушали рассказ о том, как воюют североморцы.

— Очень и очень нужны подводные лодки, — сказали в штабе. — Большое спасибо за помощь фронту.

Жили южноуральцы в гостинице «Северная», ходили в театр, смотрели кино. И с нетерпением ждали той минуты, когда снова сядут в поезд и поедут дальше, в назначенное место.

Наконец заведующий военным отделом ЦК комсомола Дмитрий Постников вручил челябинцам железнодорожные билеты.

— С вами поедет скульптор, военный художник Лев Ефимович Кербель, знакомьтесь, пожалуйста, — сказал он, представив молодого черноволосого человека.

По пути в Мурманск поезд несколько раз подвергался воздушным налетам, но все обошлось благополучно. Кербель оказался человеком компанейским, на север ехал, чтобы вылепить скульптуры героев-североморцев.

— Люди там, как скалы, — медленно, с расстановкой говорил он и пояснял: — Тверды и стойки.

— Вы что же, бывали там? — спросил Дадонов.

— Бывал, море там холодное. Увидим северное сияние.

Дадонову, конечно, тогда и в голову не пришло, что этот молодой человек станет впоследствии знаменитым скульптором, создателем замечательных скульптурных портретов у нас и за рубежом, академиком и лауреатом Ленинской и Государственной премий.

— Очарует север и вас, — продолжал Кербель. — Понравятся и люди.

И в самом деле. Полярный произвел большое впечатление на посланцев Южного Урала. Дома, поставленные на скальный грунт, выглядели прочными, вечными, словно говорили: «Нам не страшны бомбардировки!». Вокруг не было видно воронок, хотя воздушные налеты, особенно в начале войны, производились на базу довольно часто.

У причала расположены вместительные хранилища для боеприпасов. Моряки, согнувшись, руками толкали тележки с длинными телами торпед.

Подводники, вернувшиеся из похода и готовящиеся вновь выйти в море, жили на плавбазе. Матросский клуб, уже который вечер подряд, был заполнен до отказа. В нем выступали приезжие артисты, участники краснофлотской самодеятельности. В нескольких концертах принял участие и Дадонов. Встречали Дмитрия дружными аплодисментами: уж очень здорово исполнял он сатирические куплеты о бесноватом фюрере.

Побывали южноуральцы и на катерах-охотниках, на эскадренных миноносцах, всюду отвечая на десятки и сотни вопросов. И сами живо интересовались боевой службой моряков, причем Дадонов просил рассказать о походах поподробнее, чтобы можно было передать землякам всю картину того или иного боя.

С делегацией встретился командующий Северным флотом вице-адмирал Арсений Григорьевич Головко. Поинтересовался, как доехали, хорошо ли устроились. А уж потом спросил, как там дела? Не в тылу, чтоб не обидеть гостей, а дома, то есть в городе, в селе.

— Работаем, товарищ командующий флотом, — ответил Дадонов, слегка волнуясь: впервые в жизни ему довелось разговаривать с адмиралом.

Через минуту волнение миновало, и Дмитрий успокоился. Беседа пошла неторопливо. Вестовой принес кастрюлю с дымящимися пельменями. Адмирал пододвинул поближе гостям поднос с хлебом и блюдца с уксусом. После пельменей сам разлил чай и, осторожно отхлебнув из граненого стакана, одобрительно заметил:

— Как кипяток! — и, приветливо улыбнувшись, спросил: — Значит, работаете? А нельзя ли поподробнее, а? — в голосе его зазвучали мягкие просительные нотки. — О работе-то!

Адмирал внимательно выслушал каждого гостя, улыбнулся, сказал:

— Трудненько вам. Лучше уж на фронте. Но что поделаешь — кому-то с пушкой, кому-то с молотом. И тяжело махать, да надо. А за «малюток» спасибо. Экипажи там хорошие, не подведут, — помолчав, добавил: — Да и все корабли у нас хорошие — и надводные, и подводные. Край-то наш был когда-то пустынный. Советская власть преобразила Заполярье. Слышали небось: выросли новые города: Кировск, Мончегорск, Северодвинск, Игарка, Дудинка, Норильск.

— Ну, а флот? — спросил Черноиванов. — Давно создан?

— Флот? — адмирал улыбнулся. — Можно сказать — уж десять лет. В мае 1933 года под командованием Исакова на Север пришел отряд боевых кораблей — эсминцы «Куйбышев» и «Урицкий», подводные лодки «Декабрист» и «Народоволец», сторожевики «Ураган» и «Смерч». А через четыре месяца прибыл второй отряд военных кораблей. Из них и была создана флотилия. А в мае 1937 года флотилия поднялась на ступень выше — стала именоваться Северным флотом. Но датой рождения флота мы считаем май 1933 года.

Напав на Советский Союз, гитлеровские заправилы надеялись после молниеносного наступления на Москву выйти на линию Волга — Архангельск. На Крайнем Севере верховное командование германских войск рассчитывало захватить в первую очередь Кировскую железную дорогу, Мурманск с незамерзающим портом, военно-морскую базу Полярное, полуострова Средний и Рыбачий.

Но враги жестоко просчитались. Адмирал, разумеется, ничего не сказал, какими силами располагает Северный флот. Он лишь подчеркнул, что моряки-североморцы бьются с ненавистным врагом мужественно, не щадя жизни.

— Побывайте на всех кораблях, — предложил Головко уральцам. — Познакомьтесь с подводниками — отныне, как я понимаю, они стали вашими подшефными. Так ведь?

— Так, Арсений Григорьевич, — хором ответили челябинцы.

— Ну, а раз так, послушайте рассказы о действиях подводных лодок на войне, когда вернетесь на Урал, поделитесь услышанным с товарищами. И можете заверить: экипажи и ваших лодок продолжат, я уверен в этом, славные традиции североморцев-подводников. Желаю вам удачи.

Головко встал, пожал каждому руку и проводил гостей до дверей.

На прощание сказал:

— Советую начать знакомство с командира бригады Героя Советского Союза Ивана Александровича Колышкина.

Колышкин оказался среднего роста, худощавый, с большими глазами.

— Ну, здравствуйте, здравствуйте! — приветствовал Иван Александрович челябинцев. — Понравилось на Севере? Край у нас студеный. Ну да вам не привыкать.

Сделал паузу, спросил:

— Рассказывайте, как там на Урале, что новенького?

Слушал внимательно, удовлетворенно кивал головой.

— Молодцы, честное слово! По три, четыре нормы выполняете на заводах — не шутка.

В конце разговора сказал:

— Богатый у вас край. Прямо-таки кладовая страны.

— Арсенал! — с гордостью заявила Лиза и, чуть смутившись, обратилась к командиру бригады: