Александр Кикнадзе - Мерано издали и близи Страница 8

К счастью, не так уж много тренеров поверило этим липовым выкладкам. Оказалось, что «Фосбюри флоп» позволяет намного сократить срок подготовки атлета, способного преодолевать два метра. Этим сразу же воспользовались десятиборцы, и результаты их круто пошли вверх. Помрачнели душой семиверстовцы. Но ненадолго. Благо в сферах, близких к спортивным, произошли события, заставившие их снова приналечь на работу.

В одном солидном, почитаемом молодежью журнале был опубликован очерк о женщине, умевшей читать кончиками пальцев. Исходя из убеждений, что им подвластны все тайны бытия, — а если возникают разговоры о тайнах, им не подвластных, то это не что иное, как шарлатанство, — семиверстовцы сомкнули ряды и с энергией, которая бывает обычно свойственна людям такого сорта, пошли в новую атаку. Теперь они призвали на помощь формулу, изобретенную одним чеховским героем: этого, мол, не может быть потому, что не может быть никогда. И пошли гулять по страницам и серьезных и юмористических журналов разоблачительные статьи и фельетоны.

Тогда журнал «Техника — молодежи» поставил эксперимент, который должен был ответить на вопрос: может ли действительно человек «видеть пальцами»? Уважаемые ученые мужи, приглашенные на опыт, подписались под словом «может», ибо убедились в его абсолютной чистоте.

— Куда идем? — вопрошали, хватаясь за сердце, семиверстовцы. — К чему придем, если будем воспитывать молодежь на подобных сомнительных примерах? Не хватает еще, чтобы нам начали доказывать, что существует телекинез и что одним только взглядом можно задержать на лету коробок спичек. Ведь написал же журнал «За рубежом» об одном заокеанском фокуснике-мокуснике Гиллере, который якобы взглядом ложки изгибает, его в национальное управление астронавтики пригласили, и он там будто бы взглядом одним рубильник выключил и весь дом в темноту погрузил... Знать, доверчивые лопухи в том управлении штаны протирают... Не хватает еще, чтобы у нас последователи того самого Гиллера сыскались!

А ведь сыскались! Помрачнели семиверстовцы, когда прочитали в «Пионерской правде» (надо же, в газете для детей!) статью о москвиче, обладающем способностью удерживать тот самый коробок взглядом — между ладонями, — и увидели снимок, как это делается. Представили себе на одну только минуту, сколько согласований (и в каких кругах) потребовалось редактору, и сказали себе: лучше пока до поры до времени в эти дела не вмешиваться; дружно сработали и первая, и вторая, и какие ни есть сигнальные системы (осторожно!), ушли в тень семиверстовцы, но верили в неизбывные способности свои и в то, что их день еще придет.

Он пришел вместе с именем зарубежного профессора математики Зло.

Профессор предложил свою систему оценки мастерства шахматистов. Каждый мастер и гроссмейстер имеет определенную сумму баллов, говоря иначе, рейтинг. Эта сумма периодически меняется в зависимости от того, как сыграл он в том или ином турнире... способности шахматиста получили свое математическое исчисление с точностью до пяти десятых балла. Переаттестация проходит регулярно, она не подвластна эмоциям, симпатиям и антипатиям — человек получает только то, что он заслужил. Еще не было случая, чтобы потерявший баллы обратился в вышестоящие шахматные инстанции с жалобой на то, что к нему отнеслись несправедливо, что он пострадал за критику или с ним свело руководство старые счеты, — посмеются только и выбросят жалобу в корзину, и никакая инспекция не заставит держать ответ: почему оставили без внимания письмо трудящегося?

Вот бы придумать нам свою систему переаттестации и поощрения таланта за живость ума! Увы, не все поддается математике.

Но на одну только минуту представили себе семиверстовцы, что такое осуществится. Разве что демонстраций с лозунгами «Долой Эло!» не устраивали у стен шахматных клубов, когда прослышали, что и отечественная шахматная федерация готовится ввести в практику его систему. Какие сны снились семиверстовцам — то пером не описать, будто выдали им после серии тестов и бесед их личные рейтинги, а в них одни нули. И с новым одушевлением засели — уже не во сне, а наяву — за статьи: «Кому нужна эта система?», «Куда ведет так называемый ученый Эло?». Не все статьи проникли в прессу, а те, которые проникли, свое воздействие имели: на несколько лет задержались мы с коэффициентами Эло. И стали реже звать наших гроссмейстеров на международные турниры и к нам, скажем об этом прямо, приезжали играть без особого энтузиазма, и здесь свой след оставили семиверстовцы. А сейчас, когда коэффициенты Эло прочно вошли в нашу шахматную жизнь и когда их регулярно публикует журнал «64», спрашиваем себя удивленно: как же обходились без рейтингов раньше, как приблизительно знали способности ведущих своих мастеров «по состоянию на тот или иной год»?

Но не чахнет жизненная сила и стойкость семиверстовцев. Они снова берутся за перья, едва узнают о работе ученого, живущего в Ленинграде и старающегося представить, когда и в какую пору жизни мужчина ли, женщина ли способны к высшему проявлению своих способностей, в том числе спортивных. Автор этих работ Валентина Ивановна Шапошникова, она кандидат педагогических наук, заместитель директора ленинградского Всесоюзного научно-исследовательского института физической культуры и спорта. Загляните к ней в рабочий кабинет, в нем вы сможете познакомиться с одной удивительной картотекой. Валентина Ивановна завела карточки на несколько тысяч ведущих легкоатлетов мира и, призвав на помощь терпение, трудолюбие, а вместе с ними — одну из надежнейших теорий — теорию больших чисел, начала свои подсчеты. Электронно-счетные машины, нимало не обеспокоенные тем, что подумают и напишут о них семиверстовцы, стали выдавать удивительные результаты.

Оказалось, например, что у мужчин скачкообразное повышение спортивных результатов происходит через два года на третий, а у женщин — через год, «у наиболее регулярно выступающих в течение многих лет сильнейших спортсменов мира этот ритм проявляется довольно четко». А еще большие числа говорили, что самый удачный месяц в жизни человека тот, который следует за днем его рождения, а наименее удачный — предшествующий ему.

— К гороскопам решили вернуться? — внутренне ликуя, вопрошали семиверстовцы. — Астрологических предвидений и таблиц долго ждать ли? Не удивимся, многое повидали, так сказать.

По-своему ответила Валентина Ивановна.

В семьдесят втором году, вскоре после окончания Олимпийских игр в Мюнхене, она написала письмо тренеру Виктора Санеева Акопу Керселяну, в котором были такие строки: «В первой половине октября вполне вероятно ждать от Санеева мирового рекорда в тройном прыжке — примерно 17 м 40 см — 17 м 50 см».

«Что за странный совет вы мне даете, уважаемая Валентина Ивановна? Или вы не знаете: только что, в Мюнхене Виктор показал все что мог, завоевал золотую медаль, его тело, сердце и нервы просят отдыха, Виктор постепенно выходит из формы. Как вы, не будучи знакомой с Санеевым лично, рискуете давать такой совет? Пишете, что давно следите за ним, что он „ярко выраженный частотник“ и что, выйдя на старт „любых соревнований“ через несколько суток после дня рождения, он будет способен показать результат, какой не смог показать в Мюнхене, на который падал пик его формы? Это у вас в Ленинграде серьезные люди, а у нас в Сухуми ведь засмеют, если узнают, что я послушался такого совета. Окрестят астрологом, и так до конца жизни останется со мной это прозвище. И все же вы настаиваете? Из уважения к вам я, тренер Акоп Керселян, иду на эксперимент. Только позвольте, я никому ничего до поры до времени не скажу».

— Ай да Валентина Ивановна, ай да умница, вот удружила, век не забуду! — готов был плясать Акоп Керселян, когда, к полному удивлению его, судей, зрителей и к совершеннейшему удивлению самого Виктора Санеева, он установил новый мировой рекорд — 17 м 44 см.

Вот чем обернулось доверие к ученому и неведомой науке, которой она смело и честно служит.

Прослышали семиверстовцы, что ленинградка готовит докторскую диссертацию, посвященную теории биоритмического прогнозирования. «Мы требуем должным образом квалифицировать попытку привнесения», «а также пресечь», «а также не допустить»...

Жизнь между тем давала один пример за другим того, как подтверждаются взгляды приверженцев биокарт. Во многих автохозяйствах ввели систему биоритмического прогнозирования: в «плохие дни» шоферов не выпускают на трассы, они выполняют подсобные работы. «Правда» написала о том, что в третьем автобусном парке Карагандинского областного автотранспортного управления за год число происшествий снизилось более чем на двадцать процентов. «Заря Востока» сообщала то же самое об одном из автомобильных хозяйств Тбилиси, заметки и статьи на эти темы публиковались в «Литературной газете», «Ленинградской правде».