Даниил Хармс - Дневниковые записи Страница 8

Эстер хлопает в ладоши и говорит: «Ах, какая прелесть!» Потом Яхонтов уходит.

Когда Wiktor Кибальчича спрашивают, как понравился ему Яхонтов, он говорит, что у Яхонтова своя манера читки, и ему хотелось бы послушать его целый вечер. Эстер говорит: «Я в него влюблена». Wiktor говорит: «О, это очень просто, для этого не надо читать Пушкина».

Тогда Эстер говорит: «Я влюблена не в него, а в его читку. Я влюблена в Пушкина».

Тогда Wiktor говорит: «О! Я был в Москве и видел Пушкина. Трудно, чтобы он ответил на любовь». (Wiktor говорит о памятнике). Так Wiktor острил целый вечер и именно так, как я больше всего боялся сделать вчера, в фойе Филармонии.

Я сидел красный и неуклюжий и почти ничего не мог сказать. Все, что я говорил, было поразительно неинтересно. Я видел, как Эстер презирала меня.

Я сказал Эстер: «Эстерочка, я потерял свою трубку».

Она переспросила: «Что? Трубку?» — и потом заговорила о чем-то другом с Наталией Александровной.[148]

Наконец, гости собрались уходить. Я нарочно переждал всех. Марсель сыграл мне что-то на рояле. Я простился и пошел. Эстер проводила меня до двери. У нее было очень неприятное лицо: чем-то озабоченное, не касающимся меня, а по отношению ко мне — недовольное. Я ничего не сказал ей. Она тоже. Мы только сказали: до свиданья. Я поцеловал ей руку. Она захлопнула дверь.

«Боже! — сказал я тогда. — Какая у нее блядская рожа!»

Я сказал очень грубо. Но я люблю ее.

Я зашел на 10 минут к Жуковскому[149] и пошел пешком по Невскому домой. Придя домой, я записал все это.

3 часа 10 минут ночи.

***

Вторник, 29 ноября

Утром ходил с Бобой в горком, но ничего не добился. Видел Пантелеева и Заболоцкого.

Потом вернулся домой. Звонила Порет. Я должен был идти к ним, но потом все переменилось. Я пригласил Порет к себе. Лежал на кушетке и читал «Капитана Трафальгара». Половину двенадцатого пришла Алиса Ивановна. У меня была кетовая икра и севрюга. Это было очень кстати. Пили чай. Алиса Ивановна была у меня до 2-х часов ночи. Потом я провожал ее домой. У кинематографа «Две маски» мы остановились и решили завтра идти на фильм «Зеленый переулок».[150] Домой я пришел часа в 4. Весь день не J.

***

Среда, 30 ноября

Проснулся поздно, так, в час. Позвонил Алисе Ивановне. решили идти в кинематограф. Она должна была позвонить мне в 4. Зашел ко мне Гейне[151] и скоро ушел. В 4 звонила Алиса Ивановна. Решили идти на 6-часовой сеанс. Я предложил приехать раньше и привезти оставшуюся рыбу. Алиса Ивановна просила приехать сразу. Я сразу и приехал. У нее и обедал. Потом Алиса Ивановна рисовала, а я сидел и ничего не делал. Мы пропустили несколько сеансов, ибо решили идти с Петром Павловичем Снабковым, и ждали, когда он освободится. Пошли на сеанс 10.40 и купили 3 билета. До начала осталось больше часа. И мы решили ехать ко мне, и, что найдем, поесть. Так и сделали. Потом звонили Снабкову, но там никто не подходил. Алиса Ивановна позвонила домой и предложила Татьяне Николаевне пойти с нами. И мы пошли в кинематограф. Я сидел рядом с Алисой Ивановной. Потом еще пошли к ним пить чай. Некоторое время я был наедине с Татьяной Николаевной, смотрел ее картины. Потом пили чай. Ушел от них в 1 ½ ночи. На трамвай все же попал у Царскосельского вокзала.

Сегодня звонила Наташа и сказала, что шуба готова. Послезавтра должен ехать за ней. Надо доставать деньги (70 рублей). Наташа страшно устает. Как помочь Наташе? Ее служба слишком тяжела. Надо ей переехать в Ленинград.

***

Четверг, 1 декабря

С утра начал искать денег. Но кому ни звонил, ничего не вышло. Я пошел к Шварцу. Дома была одна Екатерина Ивановна,[152] она жаловалась на полное безденежье.

Нигде денег достать не мог. Звонил об этом Алисе Ивановне. Она посочувствовала мне. На прощанье сказала: «До свидания, милый Даниил Иванович». Кажется, она сказала «милый». Вечером я был у Липавского. Там денег тоже нет. Липавский читал мне свою сказку «Менике».[153] Сказка плохая, и я ее поругал. Тамару Александровну[154] и Валентину Ефимовну[155] таскал за волосы. Вообще, перекривлялся и, кажется, произвел плохое впечатление. Домой ехал на втором номере до Невского.

***

Пятница, 2 декабря.

Встал в 10 часов. Побрился. Позвонил Алисе Ивановне. Решили ехать сегодня в Царское. Занял у Или[156] 5 рублей. Приехал к Алисе Ивановне, а там уже Павел Михайлович Кондратьев.

Кондратьев уже шесть лет влюблен в Алису Ивановну. Он любит ее по-настоящему. Но он, с ее стороны, не видит ничего хорошего. Хорошо ему было только пока он был болен, и Алиса Ивановна каждый день приходила к нему. Теперь он мучается и ревнует дни и ночи напролет.[157]

Я с Алисой Ивановной пришел на вокзал. До отхода поезда у нас 1 час 40 минут. Мы пошли погулять в садик. В поезде Алиса Ивановна читала мои стихи.

В Царском пришли к моей тете. Наташи не было дома. Алиса Ивановна вела себя робко. Я чувствовал некоторую власть над ней. Мы оба хотели есть. Выпили стакан молока. Потом мы гуляли в парке. Ели в столовой. Видели Фирузека[158] и поехали домой.

В поезде стояли на площадке. В Петербурге решили, что Алиса Ивановна зайдет ко мне поесть. Но потом она попросилась зайти к себе домой. А дома ей сказали, что Снабков уже на дороге к ним. Алиса Ивановна осталась, а я пошел домой. Дома было нечего есть. Хорошо, что Алиса Ивановна не поехала со мной.

Я немного спал. Звонила Эстер, но я не обрадовался ее звонку. Зато когда позвонила Алиса Ивановна, я был очень рад. Возились с радио, Владимир Иосифович[159] и я, до 3 часов ночи. Потом, в кровати, я писал мысли об Алисе Ивановне в записную книжку. Долго не спал, думая об Алисе Ивановне. Это нехорошо. Хорошо, чтобы она думала обо мне.

***

Суббота, 3 декабря

Утром встал и звонил Алисе Ивановне. Она через Илю хочет продать каракулевое манто. Принял ванну. Днем пришел ко мне Липавский, потом Олейников и Заболоцкий. Я трещал, что женился на Алисе Ивановне. Как я бестактен! Потом Олейников звонил Алисе Ивановне и спрашивал обо мне. Алиса Ивановна прекратила с ним разговор. Когда все ушли, я позвонил Алисе Ивановне. Она назвала меня провокатором и, видно, изменила обо мне мнение. Вчерашние наши отношения исчезли. Я мучался этим. Пришел Вейсенберг. Сидел довольно долго. Потом я пошел к Бобе. От Бобы не вытерпел и в 11 часов позвонил Алисе Ивановне. Говорил ерунду. У нее был голос не очень приветливый. Поделом мне! У Бобы сидел до 3 ½ часов ночи.

Лиза и Иля собрали мне 75 рублей.

Вчерашние ночные мысли об Алисе Ивановне кажутся мне сегодня позорными. Надо не звонить Алисе Ивановне. Не буду звонить ей.

***

Воскресенье, 4 декабря

Утром пришел ко мне Башилов.[160] До обеда я проводил к себе в комнату громкоговоритель от ЭZС-а. После обеда поехал в Царское к Наташе. Получил у портного пальто. Некоторое время посидел у Наташи. Была Машенька. Ел чудный, огромный лук, жареного гуся и пил молоко. Домой вернулся к 12-ти часам.

***

Понедельник, 5 декабря

Утром был у Олейникова. Подарил ему исполинскую луковицу. Пришел домой. Приехала Машенька. Я постригся под горшок. Вечером в крахмальных манжетах, в крахмальном воротничке и белом жилете поехал к Алисе Ивановне. Там собралось следующее общество: Алиса Ивановна, Татьяна Николаевна, Frau Renè, Снабков, Браудо, Струве,[161] Олейников и я. Было довольно скучно. С Алисой Ивановной я почти поссорился. Обратно шел с Олейниковым пешком. Он не верит, что я считаю его хорошим поэтом.

***

Вторник, 6 декабря

В 11 часов утра позвонила мне Эстер. Она сказала, что не может сказать мне по-русски и скажет по-французски. Я ничего не понял, что она сказала, но в этом мне было стыдно признаться. Я задавал ей глупые вопросы, невпопад. И, наконец, она рассердилась и повесила трубку.

Звонила Алиса Ивановна, она говорила, что вчера ей были все противны. И звонит она, чтобы я не ссорился. Но вышло, что мы поссорились еще больше. Заходил днем Эрнест Эрнестович.

Вечером был у Житкова. Были Олейников, Матвеев[162] и Бианки. Потом пришла Татьяна Кирилловна Груздева.[163] Пили водку. Житков напился. Обратно шли пешком, Олейников, Матвеев и я.

***

Среда, 7 декабря

Хотел сегодня начать работать. Но целый день ничего не делал. До 4 часов совершенно ничего не делал. В 4 пришел Тювелев, он занимается математикой и немецким языком.[164] Когда Тювелев ушел, я с Владимиром Иосифовичем возился с радиоприемником. Вечером был у Порет и Глебовой.