Николай Соколов - К расцвету общерусской цивилизации (об идеологии Союзного государства России и Беларуси) Страница 8

В середине 1990-х, с началом «ваучерной» приватизации, ускорению разгрома экономики стала способствовать жёсткая фискальная, налоговая политика государства, когда налоги буквально выжимались из всего, что ещё работало. В этот период – период сколачивания баснословных воровских и полукриминальных состояний – массовым было и банкротство коммерческих банков. В подавляющем большинстве случаев это было умышленное банкротство, когда денежные средства клиентов, в том числе и налоговые платежи в бюджет, по различным финансовым схемам уводились за рубеж. Причём, если предприятие имело на своём расчётном счёте необходимые денежные средства, своевременно оформляло банку платёжное поручение для перечисления с расчётного счёта в бюджет налогов в полном объёме, а банк не проводил необходимую операцию перечисления денег, то неплательщиком считался не банк, а предприятие. В этих типичных для того времени случаях хозяйствующим субъектам приходилось изыскивать средства для двух, а то и трёхкратной уплаты за определённый период одних и тех же налогов.

Реакцией менеджмента предприятий на подобную политику – как предприятий приватизированных, так и государственных, да и всех хозяйствующих субъектов, – стало сокрытие доходов, уход в теневую экономику. Уход в «тень» соответствовал и личным корыстным интересам руководителей бывших государственных предприятий, которые уже к 1998 году в большинстве своём стали акционерными обществами. В сокрытии доходов были заинтересованы также крупные акционеры вновь созданных АО. Обычной стала практика реализации части продукции, работ или услуг без отражения в официальной бухгалтерской отчётности, через «карманные» фирмы или фирмы-«однодневки». Только в городе Москве в конце 1990-х ежегодно регистрировались и «исчезали» около 50–60 тысяч подобных фирм. В результате к началу XXI века почти половина российской экономики пряталась в тени, а в небольших городах, поселках и на селе рядовым явлением стала массовая безработица.

Ситуация в этом аспекте качественно не изменялась вплоть до 2015 года включительно. Так, например, в малом, не перешедшем на упрощенную систему налогообложения, а также в среднем бизнесе, хорошим считался главный бухгалтер, который умеет «обойти» стандартные программы подготовки бухгалтерской отчетности в целях минимизации налогообложения.

Даже крупные сетевые магазины нередко выставляли на продажу контрафактную продукцию, в том числе «армянские» коньяки и водку.

В секторе реальной экономики, работающей на потребительский рынок, «правит бал» не столько действующее законодательство, сколько неучтенные в бухгалтерской отчетности объемы выпуска товаров, выручка денежных средств («черный нал»).

Именно «чёрный нал» является финансовой базой коррупции. Исключить теневой оборот денежных средств технически и организационно достаточно просто. В принципе, любой коммерческий банк, как говорится, «в лицо» знает фирмы-однодневки, которые «обналичивали» деньги под фиктивные договора на выполнение работ, оказание информационных, консультационных и прочих услуг. Какие-то, видимо очень влиятельные группы в федеральных органах власти устраивает это положение. Иначе нельзя объяснить явную вялость государственных структур, призванных вести эффективную борьбу с теневой экономикой.

В России конца XX – начала XXI веков воровали почти все, кто может, и всё, что можно. Воровали открыто и «цивилизованно». Типичной была схема косвенного грабежа государства и миноритарных (с небольшой долей в уставном капитале) акционеров, по которой продукция, работы либо услуги реализовывались через посреднические структуры, аффилированные с крупными акционерами или руководством предприятий.

По этой схеме продукция, работы либо услуги продавались посредникам (часто фирмам – «однодневкам») по заниженным ценам. Как вариант, посреднические услуги оплачивались по ценам завышенным, с соответствующими «откатами». Следствием являлись: на микроуровне – минимизация прибыли, налоговой базы по налогам на прибыль и добавленную стоимость; на макроуровне – рахитичное состояние российского фондового рынка из-за искусственного занижения доходности ценных бумаг ряда предприятий реального сектора экономики. Задача перехода к прямым хозяйственным связям между поставщиками и крупными потребителями – там, где это возможно – Правительством России не ставилось даже для предприятий государственного сектора экономики. Так избыточность либерализма в экономике оборачивалась крайне негативными последствиями.

Недопустимо длительными были сроки размещения гособоронзаказа, в том числе в начале 2010-х годов. Дело в том, что действующее нормативно-правовое и организационное обеспечение процедур размещения государственного (муниципального) заказа и исполнения государственных (муниципальных) контрактов охватывало только поставщиков "конечной" продукции (работ, услуг), т. е. той продукции (работ, услуг), которые непосредственно закупались для государственных или муниципальных нужд уполномоченными органами федеральной власти, власти Субъектов Российской Федерации, а также муниципальными образованиями. Система государственных заказов не распространялась на процедуры закупок продукции (товаров, работ, услуг) акционерными обществами с долей государства в уставном капитале более 50 % и унитарными предприятиями, которые самостоятельно, по установленным ими же правилам, осуществляли, например, закупку комплектующих изделий, материалов и полуфабрикатов. "Самоустранение" государства от этих процедур создало благоприятнейшие условия для коммерческого подкупа представителей заказчиков, т. е. того же казнокрадства. Правда, в этих случаях деньги воруются не непосредственно из бюджетов разного уровня, а косвенно – через повышенные цены и "откаты" при исполнении контрактов с организациями государственного сектора. Ситуация в оборонно-промышленном комплексе России несколько улучшилась, начиная с 2013 года, когда государственные контракты с головными исполнителями гособоронзаказа стали заключаться на три года. С 2015 года в оборонно-промышленном комплексе предусматривается государственное регулирование цен. Но проблемы со "смежниками" остались.

Но вернемся в 1998 год, когда на Россию обрушился «дефолт». Вопреки прямому указанию Президента России Б.Н. Ельцина, небольшая группка высшего чиновничества и «акул» от бизнеса организовала "сюрприз" экономике: единовременный "обвал" курса рубля по отношению к мировым валютам. Видимо, соблазн мгновенного сказочного обогащения был слишком велик, а некие гарантии ухода от ответственности – весомыми. В результате у федерального центра, у субъектов Федерации и предприятий реального сектора экономики возникли колоссальные трудности с погашением заимствований, номинированных в долларах. На уровне хозяйствующих субъектов разорились почти все предприятия малого и среднего бизнеса, взявшие кредиты в иностранной валюте. На этом атаки на российскую экономику не закончились и для целей нашей книги нужно вернуться к результатам реформы РАО "ЕЭС".

В системе электроснабжения страны энергетика стала разделённой на две части по формам собственности (частной и государственной). Кроме того, авторами реформ современная организационная структура российской энергетики разделена ещё на две части по видам деятельности: «потенциально конкурентные» (генерация электроэнергии и её сбыт) и «естественно-монопольные».

Главными объявленными целями реформирования российской энергетики являлись:

– привлечение инвестиций;

– формирование оптового и розничного рынков электроэнергии.

Как известно, «благими пожеланиями вымощена дорога в ад», и в данном случае реформа обернулась резким ростом тарифов (цен) на электроэнергию, который существенно превышал среднегодовые темпы инфляции в России. Именно поэтому следует выяснить причины плачевных для потребителей результатов реформы РАО ЕЭС.

При реформировании к субъектам электроэнергетики, осуществляющим «потенциально-конкурентные» виды деятельности, были, в частности отнесены:

1. Генерирующие компании, в том числе ОАО «Концерн Энергоатом», генерирующие компании «оптового рынка» электроэнергии, территориальные генерирующие компании.

2. Организации, обеспечивающие функционирование коммерческой инфраструктуры рынка электроэнергии, в том числе:

– саморегулируемая организация (некоммерческое партнерство) «Совет рынка»;

– ОАО «Администратор торговой системы оптового рынка» (дочерняя организация НП «Совет рынка») – осуществляет деятельность по организации торговли на оптовом рынке электроэнергии;

– сбытовые компании оптового рынка – юридические лица, получившие право участвовать в отношениях, связанных с обращением электрической энергии и (или) мощности на оптовом рынке, в порядке, установленном законодательством и правилами оптового рынка, утверждаемыми правительством Российской Федерации;