Алек Росс - Индустрии будущего Страница 9

Но зачем вообще Google подался в автомобилестроение?

Тому есть несколько важных причин, которые в свое время повлияли на мотивы многих участников процесса. И вообще, как выясняется, в некоторых случаях разработка автомобиля без водителя – это результат глубоко личных переживаний. Как рассказал в своей TED-лекции Себастьян Трун, его лучший друг погиб в автомобильной катастрофе, что и подтолкнуло его к вступлению на путь инноваций, призванных сделать автомобильные аварии пережитком прошлого: «Я решил посвятить свою жизнь тому, чтобы спасать миллион людей каждый год».

Google нанял бывшего заместителя директора Национального управления по безопасности дорожного движения Рона Медфорда директором по безопасности беспилотных автомобилей. Медфорд пояснил, что американцы суммарно проезжают около трех триллионов миль в год и в процессе погибает более 30 тысяч человек. Если посмотреть на мировую статистику, данные становятся еще более чудовищными: каждый год в автокатастрофах погибает приблизительно 1,3 миллиона человек.

Google, конечно, также заинтересован в том, чтобы у потребителей было больше свободного времени на руках – в буквальном смысле слова, чтобы у них были свободны руки. Средний американец тратит на вождение автомобиля 18,5 часа в неделю, а европейцы – примерно вдвое меньше. Каждую минуту, не проведенную за рулем, можно потратить на использование продукции Google.

Но выйдет ли из этого что-то путное?

Существует достаточно оснований полагать, что роботы будут водить безопаснее, чем водим мы. Есть четыре основные причины аварий: невнимательность, сонливость, алкоголь и ошибка водителя. Автоматическое управление обещает значительно уменьшить влияние всех этих факторов. Профессор машиностроения из Стэнфордского университета Крис Гердес отмечает, что беспилотные автомобили не исключат человеческий фактор полностью, а скорее перенесут его с водителя на программиста; это, с какой стороны ни посмотри, серьезный шаг вперед, особенно если обеспечить водителю и программисту возможность сотрудничать. Аналогичный процесс на протяжении многих лет идет в авиации, и в настоящее время самолеты чаще всего ведет автопилот, а человек вступает в дело только в ключевые моменты. Нужно еще многое сделать, прежде чем мы сможем однозначно сказать, что роботизированные машины более безопасны, чем автомобили с человеком за рулем. Прежде всего предстоит разработать программное обеспечение, позволяющее автоматическому водителю ездить в плохую погоду и учитывать неожиданные изменения в движении (например, когда на дороге встречается объезд или движение регулирует полицейский). Но в целом, учитывая то, как быстро идет прогресс и насколько хорошо автомобиль Google показал себя при благоприятной погоде, вполне вероятно, что по крайней мере частично роботизированные автомобили войдут в наш обиход уже в ближайшее время.

Практичность использования гугломобиля зависит от целого ряда технологических, юридических, коммерческих факторов, а также соображений безопасности. Будет ли вся эта техника исправно работать? Вправду ли она сделает наши дороги более безопасными? Поверят ли люди в нее настолько, чтобы потратить свои деньги? Что по этому поводу скажут законодатели?

Все это не просто теоретические вопросы. Хотя к 2013 году законы, разрешающие автономным автомобилям находиться на дорогах, приняли только в Калифорнии, Неваде и во Флориде, вокруг них уже сформировались огромный рынок и целая культура вождения. Автомобиль без водителя потенциально может потрясти основы современной автопромышленности и всего множества ее отраслей. Как и в случае любого другого прорыва в области робототехники, многие люди получат выгоду, для некоторых (например руководителей и акционеров Google) она будет огромной, но кто-то неизбежно потерпит убытки. Компании, занимающиеся передовыми технологиями, уже вторглись на автомобильный рынок. Мобильное приложение Uber, которое помогает пассажирам найти себе наемных водителей, и так уже нанесло удар по такси. Но что случится, когда на этот рынок явятся роботы? Uber уже построил исследовательскую лабораторию, которая напичкана робототехниками, готовыми «запустить процесс создания парка автономных такси», что позволит исключить водителя из уравнения. По недавним подсчетам, в базе Uber 162 037 активных водителей – и этот процесс всех их отправит в утиль.

В Соединенных Штатах, как и во многих других странах, водителями такси часто работают иммигранты или те, кто выбивается из сил, чтобы подняться вверх по социально-экономической лестнице. К тому же эта профессия предполагает постоянное личное взаимодействие. Таксист – отличный источник информации для любого дипломата-новичка или ленивого журналиста. Беседа с ним может многое поведать о настроениях в народе, о политическом курсе или даже просто о том, какая ожидается погода. Пожалуй, обо всем этом может рассказать и робот – вероятно, даже с большей достоверностью. Но ведь при этом исчезнет человеческий контакт? Говоря более конкретно, если пассажиры предпочтут водителей-роботов людям, что станет с таксистом, который потеряет работу, как только следующая волна инноваций обрушится прямо на сферу услуг и ударит по ее работникам так, как никогда раньше?

Это касается не только водителей такси; курьеров могут заменить амазоновские воздушные дроны или автоматизированные фургоны. Службы доставки UPS и Google также тестируют собственные версии грузовых беспилотников. Два с половиной миллиона человек в Соединенных Штатах зарабатывают себе на жизнь вождением грузовиков, такси или автобусов, и все они окажутся в зоне риска из-за появления роботизированных автомобилей. Трудно даже вообразить все изменения, которые может повлечь за собой дальнейшее развитие событий. Как-то я разговаривал с генеральным директором компании, занимающейся разработкой высокотехнологичных систем контроля доступа (таких, например, как новая система парковки в аэропорту, которая сообщает, сколько свободных мест осталось на каждом этаже), и спросил его о том, какие подводные камни, по его мнению, таятся в будущем. И он заговорил о том, о чем я никогда раньше не задумывался: как появление автомобилей без водителя может сказаться на работе парковок. Ведь машина может просто поехать домой и вернуться, когда потребуется. Зачем оставлять ее на стоянке аэропорта, да еще и платить за это?

Количество дронов в нашем небе и беспилотных автомобилей на наших улицах в конечном счете определится не тем, осуществимо ли это с технической и экономической точки зрения – в какой-то момент такого вопроса уже не возникнет, – а тем, примут ли люди изменения, которые повлечет за собой их появление. Кому вы скорее доверите руль: другу, родителю, человеку – или черному ящику, который не можете контролировать? Несмотря на то что автомобильные аварии случаются каждый день, будем ли мы готовы смириться с той, что вызвана сбоем в программе? Судя по тому, как тщательно исследуются причины каждой авиакатастрофы, – наверное, нет. При первой же аварии, случившейся из-за программного сбоя, раздадутся призывы отключить систему. С водителями-людьми аварии происходят каждый день. Мы привыкли к тому, что на дорогах случается более миллиона смертей в год. Но сумеем ли мы принять компьютерную систему и беспилотные автомобили, на совести которых будут вместо этого десятки или сотни тысяч жизней? Скорее всего, нет. Системе автоматического управления придется показать почти идеальный результат, прежде чем ей дадут шанс.

Мой собственный механизм

Роботы также начинают играть важную роль еще в одном месте, где мир не терпит ошибок, поскольку на кону стоит человеческая жизнь, а именно в операционных. В 2013 году было продано 1300 хирургических роботов по средней цене в полтора миллиона долларов за каждый, что составляет 6 % от числа профессиональных обслуживающих роботов и 41 % общей стоимости продаж промышленных роботов. Количество роботизированных медицинских процедур увеличивается примерно на 30 % в год, и более миллиона американцев уже подверглись роботизированной хирургии.

Роботам в медицине находится самое широкое применение. Например, в Соединенных Штатах существует хирургическая система «Да Винчи» производства Intuitive Surgical. Это минимально инвазивная роботизированная система удаленного управления, созданная для оказания помощи в сложных операциях, таких как восстановление сердечного клапана. Она используется в ходе более чем 200 тысяч операций ежегодно. Движения хирурга переводятся в более точные «микродвижения» крошечных инструментов робота. Но поскольку цена его составляет 1,8 миллиона долларов, он доступен только самым состоятельным больницам и учреждениям. Еще есть «Рэйвен», разработанный для армии США, – новый хирургический робот, способный проводить тестовые экспериментальные процедуры. При цене в 250 тысяч долларов он стал гораздо более доступным вариантом, чем система «Да Винчи», а также первым хирургическим роботом, использующим программное обеспечение с открытым исходным кодом, что могло бы способствовать появлению более дешевых систем телехирургии.