Валерий Чумаков - Демидовы. Пять поколений металлургов России Страница 9

Есть еще две мелких легенды. Согласно одной, Никита, еще будучи подмастерьем, сумел отлить идеальное чугунное ядро и смастерить образцовое ружье, которые были преподнесены царю и очень ему понравились. По другой, Никита изначально жил и работал вовсе даже не в Туле, а в Москве, в Пушкарном приказе. Откуда убежал в Заволжье, к калмыкам. Там он прославился как большой рудознатец, открыл несколько богатых месторождений, за которые и был обласкан Петром. Однако обе эти версии не выдерживают никакой исторической проверки. Мы их привели исключительно с целью позабавить читателя и показать, как далеко могут зайти составители легенд, если историки дадут им волю.

Военное дело

Северная война и госзаказ

Во всех легендах совпадает лишь одно – примерное время знакомства царя с металлургом – либо конец 1695-го года, либо начало 1696-го. Время, когда Петр активно готовился к новому своему Азовскому походу.

На этот раз царь подошел к делу весьма ответственно. Подготовка к новой кампании была проведена в кратчайшие сроки, всего за несколько месяцев. На Воронежские верфи было мобилизовано свыше 25 000 крестьян и посадских людей. С января по апрель они соорудили 2 крупных боевых корабля, 23 галеры и более 1300 барок, стругов и прочих мелких судов. После высочайшего указа о том, что все, записавшиеся в войско холопы получат свободу, российская сухопутная армия увеличилась вдвое и достигла 70 000 человек. Флотом командовал Лефорт, сухопутными войсками – боярин Шеин[37]. 27 мая русский флот вышел в Азовское море и блокировал крепость Азов. Теперь ее защитники не могли получать провизию и прочие запасы по морю, как это было раньше. Осажденный гарнизон сдался на милость победителю 19 июля, а днем спустя за ним последовала крепость Лютих. Поскольку у Азова не было удобной гавани для морских кораблей, Петр выбрал более удобное место, на котором уже 27 июля был основан город Таганрог.

Начало славных дел было положено, теперь главное было – не останавливаться и развивать успех. Теперь России для того, чтобы стать действительно солидной державой, нужно было, во что бы то ни стало, вернуть себе выход на Балтийское море, потерянный по Столбовому мирному договору в 1617 году. Тогда, после неудачной русско-шведской войны, длившейся с 1613 года, Россия уступила шведам всю свою прибалтийскую территорию, от Ивангорода до Ладожского озера. Конечно, воевать со Швецией, мощнейшей европейской державой, во главе которой стоял Карл XII, прозванный, несмотря на юный возраст, за свои многочисленные воинские таланты «европейским Александром Македонским», для отсталой во всех отношениях России было чистейшим безумием. Вся Европа понимала, что амбициозный русский царь, который неизвестно каким чудом сумел победить турок, в скором времени объявит войну и шведам, и никто не сомневался, что шведы в этой войне победят, оторвав у потешного русского медведя порядочный кусок его необъятной территории, а может даже захватят Москву.

Для надвигающейся Великой Северной войны Петру срочно нужны были ружья, секиры, сабли, алебарды, пушки, ядра и прочий боевой железный инвентарь. А для этого ему, прежде всего, нужно было железо. Много хорошего железа. И люди, которые умеют с ним хорошо работать. По всей стране воеводам были разосланы распоряжения о форсировании геолого-разведочных работ. Результаты появились уже вскорости.

В конце января 1697 года от верхотурского воеводы Дмитрия Протасьева пришел обоз с образцами богатых железом горных пород, взятых с районов рек Тагил[38] и Нейва[39]. В сопроводительном письме воевода сообщал: «Гора Магнитная в ясашных вотчинах вверх тагильской волости вниз Тагила реки на левой стороне: гора поверх длиннику 300 сажен, поперек 30 сажен, в вышину 70 сажен, в другую сторону тож, а среди горы пуповина Чистого магнита…». На этом деятельный воевода не останавливался и, понимая заинтересованность государя и государства в металле, продолжал: «…угожее место для завода досмотрел на реках Тагил и Выя сибирский[40] боярский сын Михаиле Бибиков. В то же лето досмотр вели семь кузнецов и рудоплавщиков с Леонтием Новоселовым. По берегам рек лесы темные и боры и горы каменные и круг горы бор большой… лесу доброго для плотины строитца предостаточно…». Образцы были разделены на три части и разосланы трем экспертам, двум иностранным и одному отечественному. Известный голландский ученый и бургомистр Амстердама Николай Витзен[41] нашел в магнитах 45 процентов чистого железа. Химик Иоганн Миллер из Риги выдал результат поскромнее, но тоже неплохой: 30 процентов. Но кроме того он нашел в железняке серебро в пропорции 2,5 лота (примерно 32 грамма) на 100 фунтов (около 40 килограмм)[42]. 4,5 пуда руды были переданы цареву знакомцу Никите Демидову. Последний, переделав руду в железо, изготовил из него две фузеи[43], два копья и отослал все это обратно в Москву, приложив к посылке вывод экспертизы. В нем говорилось, что руда «плавится свыгодою, и… полученное изоной желзо воружеиномделе ни мало не хуже Свейскаго». Обрадованный Петр 10 июня того же года отправил в Верхотурье[44] грамоту с приказанием в месте, где «сыскана железная руда… построить и завесть большой железный завод», чтобы «лить пушки и гранаты и всякое ружье», а также производить промышленное железо – связное, прутовое, дощатое, цренное и кровельное. Вместе с тем было предписано вплоть до нового указа и присылки квалифицированных специалистов к самому строительству не приступать. Требуемый указ был послан на Урал 23 апреля 1699 года, в октябре воевода отрапортовал «о заготовлении лесу для строения железных заводов соснового, елового, лиственного и для зжения уголья и о строении изб мастеровым», а 14 марта 1700 года на место прибыли 40 московских мастеров и подмастерий, после чего и началось основное строительство. На государственной стройке было занято более полутора тысяч крепостных, из них 312 конных, из 15 приписанных к строительству слобод. Руководил работами на объекте оборонной важности тот самый боярский сын Михайло Бибиков, что нашел «угожее место». 19 июня 1701 года, когда корпуса были воздвигнуты и дело стало за технической стороной, его сменил на посту руководителя присланный из Москвы «мастер плотинного и доменного строения» Семен Киприянович Викулин, хотя и первого директора от работ не отстранили, а «…велено быть им с Семеном Викулиным вместе». К концу года были построены плотина длиной в 101,3 сажени (216 метров), шириной в 15 (32 метров) и высотой в 3 сажени (6,4 метра), доменная печь высотой в 13,5 аршин (9,6 метра), кричная фабрика с двумя горнами при одном молоте, кузница, амбары, административный корпус и жилые избы для рабочих и служащих. А незадолго до рождества в Москву была отправлена депеша, в которой говорилось: «Милостею божьею и твоим, В. г. Ц. и В. к.[45] Петра Алексеевича, счастием, а нашею, холопей твоих, к тебе, В. г., службою и всеусердным радением твоим, В. г., Верхотурские железные заводы в совершенство приведены, и руда в домну засыпана декабря 11 числа, и мехи дуть почали, а из домны чугун пошел декабря в 15 день». А через три недели, 8 января 1702 года на заводе было выковано первое железо. Построенный Невьянский завод сразу стал крупнейшим в России и одним из крупнейших в Европе.

В 1700 году Великая Северная война, о которой так долго говорили политики всех стран, началась. Россию поддержали Великобритания, Саксония и Пруссия. Нельзя сказать, что они верили в победу русского оружия, но они были искренне заинтересованы в ослаблении чересчур обнаглевшей Швеции. Кроме того, датчане рассчитывали в ходе войны вернуть себе захваченные шведами в 1658 году их южные скандинавские провинции. Еще два участника, Запорожское Войско и Речь Посполита, постоянно меняли свои установки и выступали, сначала за Россию, потом за Швецию, потом – опять за Россию.

Нельзя сказать, чтобы Россия объявила войну Швеции совсем уж просто так, без причины. Повод был найден совершенно железный. В 1697 году Петр инкогнито, в составе Великого Посольства[46] посетил Ригу. Во время этого посещения он изъявил желание осмотреть городские укрепления и фортификации. Губернатор города Дальберг, не зная (а может и зная), что перед ним находится не урядник Преображенского полка Петр Михайлов, а сам русский царь, ответил категорическим отказом, чем нанес последнему смертельную обиду. Вот за эту обиду 28-летний Петр 22 августа 1700 года, объявил войну 18-летнему Карлу и осадил Нарву[47].

Как и ожидалось, начало войны проходило при полном превосходстве шведов. Их действия были настолько успешными и профессиональными, что напуганная Дания вышла из союза еще в 1700 году. Сначала Карл без труда разбил российскую нарвскую осаду, после чего вступил в Польшу и нанес несколько крупных поражений войскам Саксонии. В 1701 году он взял Варшаву, в 1702 – Торунью[48] и Краков[49], в 1703 – Данциг[50] и Познань[51]. В 1704 году на польский трон взошел ставленник Карла Станислав Лещинский[52].