Игорь Петров - Советско-китайские войны. Пограничники против маоистов Страница 9

Из состава второй группы автор располагает записками трех сержантов (Секушенко, Фадеева и Дедякина) и четырех рядовых (Малахова, Петрова, Дроздова и Забанова). Все они значительно дополняют представления о характере боя, показывают роль и место в нем многих его участников. Ряд фактов и обстоятельств впервые представляются массовому читателю.

Китайские бутылки и фляги из-под спиртного. О. Даманский, 2 марта 1969 г.

Вот как описал события 2 марта 1969 года сержант Павел Секушенко, награжденный медалью «За отвагу»:

«2 марта в 4 часа 10 минут по московскому времени, когда еще у многих был сон, заставу подняли по команде «В ружье». За несколько минут застава была уже собрана и построена в коридоре заставы. Старший лейтенант Бубенин, начальник заставы, отобрал несколько человек. Они сели в БТР и выехали туда, где обычно выходили провокаторы, то есть на остров. Кто не попал в группу, остались на заставе и нехотя разошлись, кто в ленкомнату, кто досматривать сны, а кто дочитывать книги. Я и еще несколько человек остались в дежурной комнате и стали слушать, что говорят по телефону с пограннаряда сопки «Большой». Нам они передали, что около острова горит костер и что там бегают. Затем наряд передал, что подошел наш БТР и что стали слышны выстрелы и подобие взрывов. Мы этому не верили, потому что мы от провокаторов такого не ожидали. Затем нам с Бурова (т. е. с соседней заставы Нижне-Михайловка) передали, чтобы наш остальной резерв выезжал побыстрей по команде «В ружье» на помощь. В ту же минуту была подана команда, и мы, нас было более десяти, быстро разобрали автоматы, оделись и сели в машину ГАЗ-69. От перегрузки она двигалась не очень-то быстро. Подъезжая к острову, мы увидели, что на мысу острова дымят две машины. Шофер хотел ехать к ним, но я сказал, что нужно подъехать к розетке и лучше узнать обстановку. Мы так и сделали. Когда подъехали к розетке, то там из кустов закричали, чтобы мы побыстрее выскакивали из машины и бежали в кусты. Когда мы оказались там, то там нам уже сказали, что по нам стреляли, так как они отлично видели фонтанчики снега от пуль. Кто-то сказал, что мы все, кто был в машине, родились в сорочках. Когда по кустам мы вышли в залив, по нашему берегу, то там стояли два наших БТРа и несколько солдат. Среди них был и офицер. Сначала я его не узнал, так как лицо у него было в крови. Только по голосу я разобрался, что это наш начальник заставы. Он сказал, чтобы несколько человек садились по-быстрому в БТР. Нас село несколько человек, среди которых были старший сержант Ермолюк, рядовые Просвиркин, Смирнов, Пунтилов и другие. Оставшиеся передали нам свои магазины, и мы поехали к острову. При подходе же по нам сразу же открыли стрельбу. Когда мы подъехали к острову, то мы поехали вдоль его вниз по течению, пройдя несколько сот метров. Мы хотели заехать на сам остров, но у нас ничего не получилось, так как скаты у машины были почти все пробиты пулями. После неудачных попыток забраться на остров мы поехали дальше. Объезжая остров, мы увидели проталину, и старший лейтенант приказал двигаться по ней. Когда мы углубились в протоку, то в кустах мы начали замечать фигурки провокаторов, и мы открыли по ним огонь. Старший лейтенант стрелял по ним из пулемета, а мы через бойницы из автоматов. Дальше по протоке нам уже было трудно продвигаться, и начальник заставы приказал повернуть назад. Двигаясь назад, мы увидели раненых под берегом и поехали к ним. Нас в это время увидели провокаторы и открыли огонь по нашей машине. Было слышно, как по броне щелкали пули. Одни щелчки были слабые, другие более сильные. По-видимому, кроме автоматов, по нам бил еще и пулемет. Когда мы подъехали к раненым, то мы их сперва закрыли броней, потом я выпрыгнул в боковой люк, чтобы помочь раненым. Это был Анипер. Мы с Пузыревым только успели его посадить внутрь БТР, как я увидел, что наш БТР как-то качнулся, после этого внутри раздался взрыв и там закричали так, что у меня по телу пробежал мороз. После этого мы услышали свист, и второй снаряд угодил в башню. Потом почти через несколько минут мы услышали свист третьего снаряда. Он пролетел над нами и разорвался от нас где-то в пятидесяти метрах.

На позициях китайского батальона. О. Даманский, 2 марта 1969 г.

После этого из машины начали выпрыгивать те, кто там был, затем вытащили сержанта Ермолюка. Первым снарядом, который залетел через бойницу, ему оторвало ногу и обожгло лицо, но он еще находился в сознании. Когда я и еще один солдат, которого я не помню сейчас, потащили сержанта под прикрытием БТР на наш берег, он просил нас написать матери его, а потом стал просить нас, чтобы мы его пристрелили. Затем он умолк, и мы, видя, что нам до берега его вдвоем не дотащить, повернули назад к острову. Здесь наших было человек восемь. Они быстро подхватили Ермолюка и потащили на наш берег. На берегу острова остались для прикрытия старший лейтенант Бубенин и еще несколько человек. Перебежав реку, мы расположились на берегу у дерева и начали делать перевязку раненым, т. е. Аниперу, Ермолюку, Пунтилову, потом мы увидели вертолет, который летел в нашу сторону. Он нас сразу не заметил и пролетел, но через несколько минут мы его увидели снова и, чтобы привлечь внимание к себе, выпустили вверх из автомата длинную очередь. Когда вертолет приземлился, то из него вышли полковник Иванов (автор неправильно назвал фамилию, это был Леонов. – И.П.) и подполковник Константинов и с ними несколько офицеров. С собой они привезли пулемет и боеприпасы к нему и к АКМ. Мы быстро погрузили раненых, разобрали боеприпасы и побежали к острову. Когда мы к нему подбежали, то стрельба почти стихла. Только еще где-то на мысу продолжал стрелять пулемет, который спустя 5—б минут тоже замолчал, после этого мы стали вытаскивать с острова раненых. Большинство убитых было в самом начале острова на поляне, затем были убитые и за рвом, где лежали в засаде провокаторы. По-видимому, они к провокаторам пробрались с правого фланга и здесь их подстрелили. Среди этих убитых были и те, которых провокаторы добивали, когда они еще были живые. Немного позже мы нашли убитого провокатора-телефониста. Он лежал около деревьев, у него был отличный обстрел и валялось много гильз. Также здесь были телефонные аппараты и тянулся провод, оружия у него никакого не было, по-видимому, его забрали провокаторы, а труп забрать не успели. В тот же день мы вынесли с острова больше тридцати убитых и раненых. Один раненый скончался от большой потери крови. Это был сержант Ермолюк. О судьбе других мне пока не известно. С-т Секушенко».

Раненые пограничники на излечении.

Слева направо: рядовые В. Леготин, В. Захаров, старший лейтенант В. Бубенин, рядовой М. Пунтилов. Март 1969 г.

В приведенном описании меня лично привлекло прежде всего то, как участник боя характеризует поведение наших бойцов и командиров. У них не было никакой растерянности, несмотря на неясность обстановки, довольно быстро наши пограничники реагировали на ее изменение, особенно когда это исходило от начальника заставы старшего лейтенанта В.Д. Бубенина. Нельзя не отметить трогательную заботу о раненых, стремление всячески облегчить их страдания. Надо помнить, что все это проводилось, по сути дела, зимой, при большом снеге и в условиях полного бездорожья.

Свое видение действий участников боя младший сержант Михаил Фадеев, награжденный медалью «За боевые заслуги», описал так: «2/ΙΙΙ-69 г. 10.45 утра нас подняли по команде «В ружье». 1-я группа, которая выехала на БТР, доехала до острова где-то в 11.25. Я остался на заставе в резерве. После того, как нам позвонили с Бурова, что на острове стреляют, кидают гранаты, горит машина, мы по-быстрому собрались и выехали на ГАЗ-69. 13 человек. С нами были: я, сержант Секушенко, сержант Ермолюк, мл. сержант Дедякин, рядовой Петров, рядовой Пунтилов, рядовой Дроздов, рядовой Моисеев, рядовой Миланин, рядовой Малахов, рядовой Просвирник и, по-моему, с нами был еще рядовой Смирнов. Когда мы ехали туда и по нам стреляли, но мы этого не знали, а пули падали где-то за машиной. Это нам рассказывали после ребята. Сначала мы хотели подъехать к горящим машинам, но быстро приняли решение подъехать к острову между ними и нашим берегом. И я думаю, что это мы сделали очень хорошо. Я хотел узнать обстановку по линии связи (там, на этом острове, имеется линейное гнездо). На острове оказались участники 1-й группы, и они до нас довели, где и что. Тут старший лейтенант Бубенин и некоторые другие товарищи. Старший лейтенант отобрал из нас шесть человек. Меня он не взял, потому что у меня была медицинская сумка. Я по-быстрому перевязал рядового Буранцева и с рядовым Малаховым отправил на Нижне-Михайловку. После подвели рядового Калашникова, я его тоже перевязал. Сделал то же самое, что и с Буранцевым. У него была прострелена вся правая рука с плеча до кисти. После мы зашли на остров, расположились кто как мог поудобней и открыли стрельбу по сопредельному берегу. Стрелял, я думаю, не без пользы. Провокаторов там было много, а потому они начали прятаться, а кто и падать. После, это через минут 10, по нашему острову, где лежали мы и вели огонь, открыли встречный огонь из пулеметов. Провокаторы стреляли долго и много. Мы выбежали с этой стороны острова и побежали по реке Уссури уже вниз. Откуда можно было пробраться на остров. Я увидел там раненых: рядового Пунтилова, рядового Анипера и сержанта Ермолюка. Я и ребята подняли их и понесли на свой берег. Вот в эти самые минуты свой берег казался роднее всего, а до него надо было идти еще много. Кругом свистели пули, и мы часто падали, ведь иногда пули ложились совсем рядом. Мы донесли раненых на свой берег и положили за одним здоровым деревом, где позже делал посадку наш вертолет. Сержанта Ермолюка мы перевязали, как могли, и положили на раны жгуты, то же самое мы сделали с рядовым Пунтиловым и рядовым Анипером. Сержант Ермолюк стонал, но не терял сознания. Он говорил: «Напишите моим родителям, я погибаю за Родину». Он еще хотел что-то сказать, но не мог. Он называл некоторых ребят из нас пофамильно. Рядовой Пунтилов лежал чуть правее сержанта Ермолюка. Он очень хотел курить. Я ему дал закурить, и с рядовым Шамовым короткими перебежками побежали на остров. По нам провокаторы стреляли неудачно. Мы оба целые и невредимые. Когда добежали до острова, я увидел старшего лейтенанта Бубенина. Он стоял раненный в плечо и в ноги. Стоял без шапки, и одна сторона лица была вся в крови и шишках. Стрельба начала утихать. Он нам приказал растянуться цепью и двигаться по направлению к горящим машинам. Мы прошли немного и заняли, т. е. выбрали на этом берегу острова, поудобнее позицию, потому что на нашем острове били еще пулеметы провокаторов. После стрельба утихла. Провокаторы ушли на свой берег. Нами распоряжался в это время подполковник Константинов. Он давал много заданий, никто не стоял сложа руки, и мы его приказания, я думаю, выполняли хорошо. Тут после проверки острова это задание он дал мне с рядовым (фамилию не знаю), он из отряда и, по-моему, с летучки-техпомощи.