Николай Платошкин - Американская разведка против Гитлера Страница 9

Так как с точки зрения пиара успех арестов был сомнительным, то 2 января 1920 года началась новая серия полицейских рейдов против «красных». За 6 недель было арестовано более 4 тысяч человек, причем многих неделями держали в тюрьмах, не предъявляя никаких обвинений. Даже Гувер позднее признал «несколько случаев жестокости» по отношению к арестованным[38].

Для дальнейшего нагнетания антикоммунистической истерии весной 1920 года Палмер и Гувер предсказали, что 1 мая в стране начнется коммунистическая революция. Газеты запестрели аршинными заголовками типа «Грядет царство террора, говорит Палмер» и «Общенациональное восстание начнется в субботу». Некоторые штаты провели мобилизацию в Национальную гвардию. Полиция была приведена в состояние повышенной готовности. Например, в Нью-Йорке 11 тысяч полицейских непрерывно дежурили 32 часа. В Бостоне полиция установила на свои автомашины пулеметы.

29 апреля 1920 года Палмер истерически провозгласил, что в его руки попал список лиц, которых коммунисты обязательно убьют во время Первомая. Но 1 мая 1920 года в США не произошло ни одного инцидента, и газеты вовсю потешались над Палмером, советуя ему лечиться от галлюцинаций.

Гувер вынес из этих событий важный урок – надо было лучше «работать» с прессой. Следующие годы своей жизни этот человек посвятил созданию мифа о самом себе, и, надо признать, изрядно преуспел на этом поприще.

16 сентября 1920 года серия взрывов потрясла деловой центр Нью-Йорка – Уолл-стрит (так называемая бомбардировка Уолл-стрит). Погибло 38 человек и около 400 было ранено. Виновные в этом преступлении найдены не были, хотя его и пытались связать с анархистами, в основном итальянскими.

Палмер использовал свои «успехи» в борьбе с «красными» для выдвижения своей кандидатуры на пост президента США на выборах 1920 года, но предвыборный съезд демократической партии его не утвердил. Палмер позиционировал себя как «самый американский кандидат»: «Я сам американец и я люблю проповедовать свои взгляды лишь перед чистокровными и стопроцентными американцами, потому что моя платформа в одном слове – это чистый американизм и бессмертная лояльность по отношению к этой республике». Однако ксенофобская антииммигрантская истерия Палмера в стране иммигрантов выглядела нонсенсом.

Всего в 1919–1920 годах в ходе борьбы с «красной угрозой» в США задержали более 10 тысяч «подозрительных», из которых власти смогли депортировать лишь 556 человек. Более 2000 арестов впоследствии были признаны судами откровенно незаконными. Никогда ранее в истории США не было столь массовых репрессий.

Таким было начало славной деятельности американской контрразведки.

Если незадачливый Палмер «сгорел» в огне критики СМИ, то остававшийся в тени Гувер только наращивал свои позиции в госаппарате. В 1924 году его назначили исполняющим обязанности директора Бюро расследований[39], а 10 мая 1924 года президент США Кулидж назначил молодое дарование полноправным директором. Свой пост Гувер занимал до 1972 года (!), став самым главным долгожителем на американской политической сцене. С 1935 года ведомство Гувера официально называлось Федеральным бюро расследований (ФБР).

В 1924 году Бюро расследований насчитывало 650 служащих, в том числе 441 специального агента. К концу многотрудной деятельности Гувера штат ФБР перевалил за 30 тысяч.

Главной заповедью агентов ФБР была безусловная лояльность шефу – все знали, что Гувер может легко уволить человека хотя бы за то, что он не понравился ему внешне. Агента могли выставить на улицу, например, за то, что по мнению директора ФБР, он выглядел «глупым, как водитель грузовика».

Рецепт политического долголетия Гувера был довольно прост – с самого начал Гувер собирал досье компрометирующего характера на всех основных американских политиков (включая президентов), и с ним предпочитали не ссориться. К тому же с помощью СМИ Гувер исподволь, но неустанно создавал себе образ беззаветного идейного борца против всего «неамериканского» – главным образом против «красных» и «русских». Даже «знаменитую» мафию 30-х годов ФБР Гувера пыталось представить общественности как «неамериканскую» и «итальянскую» организацию, якобы совсем чуждую американскому образу жизни.

Заметим, что до 1940 года Гувер не мог похвастаться никакими успехами в борьбе против иностранного шпионажа.

Он занимался только тем, что приносило ему популярность. Например, в 20-е годы Гувер самозабвенно боролся с бутлегерами, нарушавшими сухой закон. При этом и тогда и потом шеф ФБР не сильно утруждал себя соблюдением американского законодательства. Например, люди Гувера ловили бутлегеров, незаконно прослушивая их телефонные разговоры. Но суд «деликатно» прикрыл ФБР, заявив, что права граждан США не нарушены, если при прослушивании агенты федеральной полиции не проникли в частное жилище человека (!).

«Сухой закон» отменили в 1932 году, и в 30-е годы газеты больше писали о мафии. ФБР немедленно объявило о «войне против организованной преступности». Скромный труженик Гувер не сходил с газетных полос и с экранов кинотеатров. Шпионаж в те годы был непопулярен и не давал газетным магнатам желанных тиражей.

Все изменилось, когда в 1939 году в Европе опять заговорили пушки. Как и в годы Первой мировой войны, шпионы опять стали «популярны», и Гувер не мог не оседлать этой благодатной темы.

Что касается реальной разведывательной деятельности СССР на территории США до Второй мировой войны, то следует подчеркнуть следующее.

И Ленин, и Сталин (последний особенно) были решительно настроены на установление и поддержание самых добрых отношений с США. Америка рассматривалась в Москве как источник прогрессивных технологий для модернизации и индустриализации Советского Союза. Исходя из этого, категорически запрещалась любая подрывная деятельность советской разведки (как политической, так и военной), а также Коминтерна на территории США.

Ленин, например, принял 15 июля 1921 года сенатора от штата Мэриленд Франса, который ходатайствовал об освобождении арестованной ВЧК своей землячки, сотрудницы американской военной разведки Маргарет Харрисон. Глава Совнаркома решил вопрос быстро, и Харрисон вышла на свободу уже 4 августа.

Сталин учитывал и особые интересы американцев в Латинской Америке. Например, когда между СССР и Мексикой в 1924 году были установлены дипломатические отношения, Сталин лично инструктировал первого советского полпреда в Мехико Пестковского насчет недопустимости поддержки любых антиамериканских революционных движений в Западном полушарии.

Что касается утверждения Гувера о том, что любой американский коммунист автоматически является агентом советской разведки, то как минимум начиная с августа 1923 года это было абсолютно неверно. Именно в этом году на совещании руководства Коминтерна[40], ИНО ОГПУ[41] и советской военной разведки[42] было решено не привлекать членов зарубежных компартий к работе на советскую разведку. Если Коминтерн и рекомендовал кого-нибудь из коммунистов для этих целей, то кандидат должен был выйти из компартии и прекратить всяческую связь с партийной организацией. Именно таким образом на работу в Разведуправление штаба РККА и перешел бывший немецкий коммунист Рихард Зорге.

Первая нелегальная резидентура НКВД в США появилась лишь в 1934 году, и ее возглавил бывший резидент в Берлине Б.Я. Базаров[43]. В созданную Базаровым сеть (работал в США до 1937 года) входил Исхак Ахмеров[44]. Ему удалось быстро легализоваться в Америке и приступить к разведывательной работе. Он завербовал ряд агентов в госдепартаменте, министерстве финансов, от которых в Москву стала поступать довольно важная информация.

Вместе с Ахмеровым работала его жена Хелен Лоури (псевдонимы «Ада», «Эльза»), племянница генерального секретаря ЦК компартии США Эрла Браудера.

Руководителем секретного аппарата компартии США в 30-е годы был Шандор (Александр) Гольдбергер[45], использовавший такие псевдонимы, как «Петерс», «Стивенс», «Бурстейн» и т. д.

Свою сеть в США до войны создал и выдающийся советский разведчик Яков Голос[46]. В конце 1934 года с Голосом устанавливает связь оперативный сотрудник ИНО ОГПУ советский медицинский работник Григорий Львович Рабинович (известный в США как «доктор Грегори Рабинович»), направленный в Америку в качестве представителя Советского Красного Креста (оперативный псевдоним «Луч»). В 1938 году Голос стал фактически заместителем резидента ИНО Г.Б. Овакимяна[47] и активно занимался поиском источников научно-технической и политической информации среди американских коммунистов и им сочувствующих. Большинство источников Голоса оставались в неведении относительно конечного назначения их информации, считая, что они предоставляют ее компартии США или Коминтерну. «Крышей» Голоса с 1932 года было туристическое агентство, созданное при помощи компартии – «Уорлд Туристс. Инк.», занимавшееся отправкой групп и индивидуальных туристов в СССР.