Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №4 за 2001 год Страница 9

Существуют и совершенно безобидные для человека медузы. Это всем известная стекловидно-белая «ушастая» медуза — аурелия. Обитает она во всех тропических и умеренно теплых морях, в том числе и у нас — в Черном. Это животные летней поры. Осенние штормы несут им смерть, поэтому они приспособились, так сказать, «откладывать» свое потомство на зиму. В преддверии холодов на дно моря оседают маленькие, чуть больше сантиметра, комочки живой ткани, носители генетического кода аурелий. Им не страшны ни бури, ни похолодания, а с приходом весны от них отделяются крохотные диски, которые за одно лето вырастают во взрослых особей.

Кстати, если втереть тело аурелии в кожу человека, она становится невосприимчивой к «жгучим» медузам, таким как, например, та же черноморская розистома, по-другому — корнерот.

Самые опасные из всех существующих медуз — морские осы. Водятся они в теплых водах Индийского и Тихого океанов. Трудно поверить, что этот небольшой комок живой слизи на самом деле настоящий убийца. И встреча с ним едва ли не опаснее, чем с акулой. Яд морской осы настолько силен, что при попадании в кровь способен за несколько минут остановить сердце человека. В поисках корма, например креветок, ведущих донный образ жизни, эти смертоносные существа временами подходят очень близко к берегу. А в результате в прибрежных водах Австралии от яда этих маленьких убийц за последние годы погибло более пятидесяти человек.

В водах Японского моря полипы медузы навзитои сплошными ядовитыми зарослями покрывают рифы и скалы. Японцы называют этот полип ирамо, что означает — жгучая водоросль. Неспроста местные рыбаки и ныряльщики боятся таких мест. Зато некоторые другие малоядовитые виды медуз слывут в Японии изысканным деликатесом и после специальной обработки попадают на стол в... жареном виде! Это весьма экзотическое лакомство требует особой хитрости в приготовлении, особенно, если учесть, что медуза на 90 процентов состоит из морской воды.

Говоря о медузах, нельзя не вспомнить об их ближайших родственниках — сифонофорах, или, как их еще называют, португальских военных корабликах. Продолговатые тела этих животных, похожих на воздушные пузыри, покачиваются над водой и внешне действительно напоминают каравеллы под парусами. Благодаря косо поставленному гребню на своем поплавке сифонофора идет «на всех парусах», оставаясь всегда под острым углом к ветру. А за ней, словно шлейф, тянутся очень длинные (до 15 метров) и очень ядовитые щупальца.

Главное отличие португальского военного кораблика от медузы в том, что это не одно существо, а целое сообщество совершенно разных особей, у каждого из которых своя задача — одни управляют движением, другие ловят добычу, третьи парализуют ее, а четвертые — переваривают и делятся питательными веществами со всеми членами колонии.

В плавании португальский военный кораблик сопровождает собственная «свита». Это — маленькие рыбешки номеи, которые прячутся от хищников под надежной защитой длинных щупалец. Яд стрекательных клеток корабликов не действует на юрких сопроводителей.

В штате Флорида Гольфстрим местами подходит так близко к побережью, что морской ветер порой пригоняет к берегу целую флотилию португальских военных корабликов. Так что в некоторых приморских селениях служба береговой охраны включает в свои сводки и прогноз относительно количества сифонофор, прибитых к берегу.

Медузы могут быть опасны не только для людей, но и для кораблей. Двигатели судов охлаждаются забортной водой, которая поступает через специальное отверстие в днище. И если в это отверстие попадают медузы, они наглухо перекрывают подачу воды. Двигатель перегревается и выходит из строя до тех пор, пока водолазы не прочистят живую пробку.

...Человека бесхарактерного зачастую называют медузой, греша при этом против истины. У медузы есть характер, определяется он тремя словами: «Не тронь меня!»

Ксения Черкашина

Этнос: Правила боя

Созданная великим Чингисханом огромная Монгольская империя во много раз превзошла пространства империй Наполеона Бонапарта и Александра Македонского. И пала она не под ударами внешних врагов, а лишь вследствие внутреннего распада…

Объединив в XIII веке разрозненные монгольские племена, Чингисхан сумел создать армию, которой не было равных ни в Европе, ни на Руси, ни в среднеазиатских странах. Ни одно сухопутное войско того времени не могло сравниться с мобильностью его войск. А главным его принципом всегда было нападение, даже если основной стратегической задачей являлась оборона.

Посланец Папы Римского при монгольском дворе Плано Карпини писал, что победы монголов зависят во многом не столько от их физической силы или численности, сколько от превосходной тактики. Карпини даже рекомендовал европейским военачальникам следовать примеру монголов. «Нашими армиями следовало бы управлять по образцу татар (монголов. — Прим. авт.) на основании тех же суровых военных законов… Армия никоим образом не должна вестись в одной массе, но отдельными отрядами. Во все стороны должны рассылаться разведчики. А наши генералы должны держать войска днем и ночью в боевой готовности, так как татары всегда бдительны, как дьяволы». Так в чем же крылась непобедимость монгольской армии, откуда брали начало те приемы владения боевым искусством ее полководцы и рядовые?

Прежде чем начать любые военные действия, монгольские правители на курултае (военном совете. — Прим. авт.) самым подробнейшим образом разрабатывали и обсуждали план предстоящей кампании, а также определяли место и время сбора войск. Шпионы в обязательном порядке добывали «языков» или находили в стане врага предателей, снабжая тем самым военачальников подробнейшей информацией о неприятеле.

При жизни Чингисхана верховным командующим был он сам. Вторжение в захватываемую страну он обычно осуществлял с помощью нескольких армий и в разных направлениях. От командующих он требовал план действий, иногда внося в него поправки. После чего исполнителю давалась полная свобода в решении поставленной задачи. Чингисхан лично присутствовал только при первых операциях, а убедившись, что все идет в соответствии с планом, предоставлял молодым вождям всю славу военных триумфов.

Подходя к укрепленным городам, монголы собирали в окрестностях всевозможные запасы, а при необходимости устраивали рядом с городом временную базу. Главные силы обычно продолжали наступление, а резервный корпус приступал к подготовке и проведению осады.

Когда встреча с вражеской армией была неминуема, монголы либо пытались напасть на неприятеля внезапно, либо, когда на внезапность рассчитывать не приходилось, направляли силы в обход одного из неприятельских флангов. Такой маневр назывался «тулугма». Впрочем, монгольские командующие никогда не действовали по шаблону, стараясь извлечь максимальную выгоду из конкретных условий. Нередко монголы бросались в притворное бегство, с непревзойденным искусством заметая свои следы, буквально исчезая с глаз противника. Но лишь до той поры, пока тот не ослаблял бдительность. Тогда монголы садились на свежих запасных лошадей и, будто из-под земли появившись перед ошеломленным врагом, совершали стремительный налет. Именно таким способом в 1223 году на реке Калке были разбиты русские князья.

Случалось, что в притворном бегстве войско монголов рассеивалось так, что охватывало противника с разных сторон. Но если враг был готов дать отпор, его могли выпустить из окружения, чтобы потом добить на марше. В 1220 году подобным образом была уничтожена одна из армий Хорезмшаха Мухаммеда, которую монголы намеренно выпустили из Бухары, а затем разгромили.

Чаще всего монголы атаковали под прикрытием легкой конницы несколькими параллельными колоннами, растянутыми по широкому фронту. Столкнувшаяся с основными силами колонна врага или удерживала позиции, или отступала, остальные же продолжали двигаться вперед, наступая на фланги и в тыл противника. Затем колонны сближались, итогом этого, как правило, являлось полное окружение и уничтожение врага.

Потрясающая подвижность монгольского войска, позволяющая захватывать инициативу, давала монгольским командирам, а не их противникам право выбора как места, так и времени решающей битвы.

Для максимального упорядочения продвижения боевых частей и быстрейшего донесения до них приказов о дальнейших маневрах монголы использовали сигнальные флажки черного и белого цветов. А с наступлением темноты сигналы подавались горящими стрелами. Еще одной тактической разработкой монголов было использование дымовой завесы. Небольшие отряды поджигали степь или жилища, что позволяло скрывать передвижение основных войск и давало монголам столь необходимое преимущество внезапности.