Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №2  за 1998 год Страница 9

...На этой просторной арене, посыпанной песком, бились гладиаторы; здесь же бросали львам первых христиан. 85 тысяч людей заполняли уходящие вверх трибуны, сидели на тех же каменных сидениях, на которых сейчас сижу я. Только сегодня на арене — море зеленых пластиковых стульев, таких нелепых и легкомысленных рядом с серым камнем римских времен.

Амфитеатр стал местом проведения музыкальных фестивалей. Да и сами сидения, вырубленные из местного известняка, уже выщерблены, источены, а многие просто выломаны: было время (ныне Арена и весь старый город заповедны), когда жители Пулы растаскивали камень для строительства домов. А Венеция вообще хотела увезти всю Арену... Но, слава Богу, нашелся человек — венецианец Габриэль Эмо, отстоявший Амфитеатр. Было то в XVI веке.

Цезарь, муж государственный, заселял захваченные земли воинами-ветеранами, и они обживали их. В подземельях Арены, где когда-то держали хищных зверей, расположился ныне маленький музей из предметов, собранных археологами в Пуле и ее окрестностях.

Груда глиняных амфор, давильный станок, каменная чаша для вина — метра два в диаметре, каменные доски с барельефами — человек с оливковой ветвью, человек с виноградной лозой...

Вообще поступь римских легионеров слышится в старом городе отчетливо. То на городских воротах с двумя проемами читаешь надпись, которая увековечила жителя древней Пулы, построившего в городе водопровод; то за зданием Археологического музея натыкаешься на Малую арену — Малый римский театр; то видишь восстановленный храм — сейчас там Лапидарий, где собраны древние надписи, оставленные на камнях.

А Триумфальная арка, воздвигнутая еще в I веке до нашей эры и ставшая прообразом всех будущих триумфальных арок, вызывает в памяти события у мыса Акции, где римлянами был разгромлен флот египетской царицы Клеопатры. Арку поставила знатная римлянка, потерявшая в этой битве сына, мужа и брата. Неподалеку от арки находилось римское кладбище, которое воспел Данте в песнях «Ада».

Теплый снаружи камень Триумфальной арки хранит внутри холод прошедших столетий. А вокруг нее — людно и солнечно...

...На центральной площади, которую называют Форум, развевается на ветру флаг Хорватии. В центре его отлично виден герб: красно-белое шахматное поле, обрамленное зубцами короны. Пять зубцов-щитков — пять исторических областей Хорватии: Старая Хорватия, Дубровник, Далмация, Истрия, Славония. Про щит же герба — «шаховницу» — Маури рассказывал любопытную легенду. Будто бы давным-давно, в средние века, хорватский князь предложил венецианцам разрешить очередной спор не войной, а за шахматной доской. И победил! С тех пор «шаховница» вошла в герб Хорватии. Как знак мирной победы.

Я хотела бы вернуться в Истрию, когда зацветет черешня...

Лидия Чешкова  |  Фото  Сергея Приходько

п-ов Истрия, Хорватия

Земля людей: Асуф — значит стремительный

Когда-то    Катар   представлялся мне страной из восточной сказки, где на побережье живут прекрасные гурии в гаремах грозных владык и Аладдин с его волшебной лампой, где плещутся лазурные теплые воды далекого Персидского залива.

Став арабистом и посетив не одну арабскую страну, я понял, что Восток безмерен. И снова получил тому подтверждение, оказавшись в Дохе — столице эмирата Катар.

Катар — независимое государство, во главе которого стоит эмир. Оно не входит в состав Объединенных Арабских Эмиратов, хотя и поддерживает с ними, также как и с другими государствами Персидского залива, тесные    политические,   экономические и культурные  связи. Общая площадь Катара составляет примерно 22 тысячи  квадратных   километров,   население — около 500 тысяч человек, —  большинство из которых  проживает в столице эмирата.

Я   сопровождал   одну   из   первых групп российских туристов, посетивших  Катар.  Местный  гид,  обратившийся ко мне по-английски, был нимало удивлен, когда я заговорил с ним по-арабски.

— Вы, наверное, ливанец? — спросил он меня.

Услышав, что я русский, изучал арабский язык в Московском университете и несколько лет работал переводчиком   в   арабских странах, он только поцокал языком, и наш разговор   продолжился по-арабски.

Утром, за завтраком ко мне подошел Ибрагим — так звали нашего гида — в сопровождении смуглого черноволосого человека средних лет.

— Разрешите   представить господина Мухаммеда.     Он     журналист, работает в журнале «Ахбар-аль-Усбух» («Новости недели»).

— Хотите   посмотреть   верблюжью ферму? — спросил он сразу, минуя общие  слова,   которыми  обычно  сопровождается любое новое знакомство. — Если  вас интересует катарский колорит, то это то, что нужно. На этой ферме выращивают верблюдов, быстроходных одногорбых дромадеров, специально для верблюжьих бегов. Эти верблюды принадлежат шейхам — членам семьи эмира...  Кстати, вам повезло, соревнования идут уже второй день, и вы сможете увидеть победителей.

Все это он выпалил на одном дыхании, и я принял его предложение. Тем более, что уже кое-что знал о верблюжьих бегах, знал, что эти бега, наряду с соколиной охотой и забегами арабских скакунов, — излюбленный традиционный вид спорта в этой стране.

Они имеют давние корни: шейхи бедуинских племен, кочевавших по Аравийскому полуострову, периодически устраивали такие состязания, и гордые сыны пустыни показывали свое искусство в джигитовке на чистокровных арабских скакунах и дромадерах.

Что же касается соколиной охоты, то она была и остается привилегией шейхов и очень богатых катарцев, как правило, родственников правящей династии. Хороший сокол ценится дорого, нередко птиц покупают за границей и платят очень большие деньги.

Утром Мухаммед заехал за мной, и мы отправились на верблюжью ферму. Вместе со мной напросились ехать и двое наших — работник посольства и его шестнадцатилетний сын.

Жары еще не ощущалось, бездонная глубина южного неба сливалась на горизонте с темно-синими водами Персидского залива. Мы на вольво вырываемся за черту города, мчимся вдоль берега. На широкой разделительной полосе разбиты небольшие цветочные клумбы, орошаемые вращающимися фонтанчиками. Затем сворачиваем влево и едем в глубь полуострова по шоссе, ведущему к верблюжьей ферме.

Перед нами расстилается довольно однообразный пейзаж. Каменистая полупустыня с редкими кустиками верблюжьей колючки постепенно переходит в песчаные барханы, уходящие к горизонту. Примерно через полчаса мы уже подъезжали к воротам фермы. Нас встречают директор фермы и его помощник. Мухаммед представил нас.

— Ахлян-ва-сахлян! Добро пожаловать! — произнес директор, приветливо улыбаясь и здороваясь с нами за руку.

Директора — высокого, стройного катарца лет сорока, одетого в традиционную галабию белого цвета, звали господин Джибрин. Белоснежная куфия, закреплявшаяся укалем — черным жгутом, украшала его голову. На пальцах рук сверкало два крупных перстня. От всего его вида веяло довольством жизнью и радушием.

Он начал знакомить нас со своим хозяйством, и мы узнали, что на ипподроме в Шахании идут соревнования на приз Золотой сабли его высочества наследного принца шейха Хамада бен Халифа Ат-Тани. Сюда на ферму привозят дромадеров, которые должны участвовать в соревнованиях. Здесь их осматривают и отправляют на ипподром.

После соревнований все животные снова прибывают сюда на некоторое время — отдыхают, проходят осмотр, а потом отправляются на основную ферму, где находятся постоянно. Там же выращивают молодняк для соревнований.

Ферма была огорожена высоким забором. Справа — служебное помещение, где располагалась администрация и ветеринарный пункт. Рядом стоял настоящий бедуинский шатер — для отдыха обслуживающего персонала. Слева — мойка, где сейчас принимал ванну из брандспойта один из питомцев Джибрина.

Верблюд лежал на специальном помосте и только иногда надменно поворачивал голову в сторону работника фермы, хлопотавшего вокруг него. Чуть поодаль в специальном загоне стояли и лежали десятка полтора животных.

— Посмотрите на этого красавца, — знакомит  нас со  своими   питомцами Джибрин. Он показывает на стройного поджарого дромадера с длинными худыми ногами. — Его зовут Асуф, что значит Стремительный. Он — чемпион одного из вчерашних забегов и выиграл для своего владельца шейха Али бен Тани приз в 10000 реалов.

А вот этот герой, — Джибрин кивнул на высокого верблюда   красивой   светло-песочной масти, — это Джаззаб, что значит Восхитительный.  Вчера он  пробежал дистанцию 8 километров за 14 минут и 17 секунд и принес своему хозяину приз — автомашину марки «Мицубиси».

— А какое расстояние верблюд может   пробежать   без   остановки? — спрашивает Володя, младший из моих спутников.