Бандиты эпохи СССР. Хроники советского криминального мира - Федор Ибатович Раззаков Страница 9

В августе 1927 года в МУРе внезапно появился коммерсант из Италии, который принес с собой… одну из похищенных картин – «Бичевание Христа». Когда его спросили, откуда у него эта картина, коммерсант поведал сыщикам такую историю.

Утром в гостиницу «Метрополь», где он снимал номер, явился посыльный, который вручил ему небольшую посылку. В ней оказалась та самая картина и письмо, в котором неизвестный отправитель сообщал, что он согласен за небольшую, чисто символическую плату отдать этот шедевр коммерсанту, чтобы тот увез картину на ее истинную родину – в Италию. Однако искушенный в подобного рода делах коммерсант не стал рисковать своей репутацией и поспешил заявить об этом советским властям. Так сыщикам стало понятно, что картины попали в руки непрофессионала, и тот явно не знает, как от них избавиться. Однако напасть на его след не удавалось вплоть до 1930 года.

Грабитель навел на себя сыщиков сам. Был он весьма азартным игроком на бегах и сутками не вылезал с ипподрома. В большинстве случаев ему везло, однако в один из дней 1930 года он проигрался, что называется, в пух. И тогда он попросил одного своего знакомого дать ему денег в долг, а в качестве залога предложил ему… бесценную картину. Об этом предложении тогда же стало известно многим обитателям ипподрома, в том числе и негласному агенту МУРа. Тот, естественно, и доложил куда следует. В тот же день грабитель был арестован.

Как выяснилось, этим человеком оказался некто Федорович, который в свое время входил в банду петроградских «потрошителей музеев» во главе со Шварцем. Они давно планировали ограбить Музей изящных искусств, однако в 1926 году большую часть банды переловили сыщики, и Федорович вынужден был пойти на дело в одиночку. Все похищенные картины он сложил в небольшой чемоданчик и некоторое время хранил в камере хранения нескольких московских вокзалов. Но после того как закончилась провалом затея с итальянским коммерсантом, Федорович решил спрятать оставшиеся у него картины подальше и поглубже. Засунул их в жестяные банки и зарыл в землю в двух местах: в Покровском-Стрешневе и в двух километрах от деревни Ягличево Малинского (ныне Ступинского) района Подмосковья. Это захоронение затем дорого обошлось шедеврам: три картины были сильно повреждены и лишь «Христос» Рембрандта почти не пострадал. В 1933 году именно эту картину и продали в одну из частных американских коллекций.

Вторая кража произошла в конце тех же 20-х в Ленинграде в самом Эрмитаже. Там тогда была собрана уникальная коллекция антиквариата, специально для иностранных гостей. Поздним вечером, когда музей закрылся и охранник остался только в вестибюле, преступник забрался на карниз здания и подобрался к окнам демонстрационного зала. Алмазом разрезав стекло, он с помощью пластыря бесшумно выдавил его и проник внутрь. Сложив драгоценности в мешок (на сумму в 330 тысяч рублей), грабитель перекинул его через плечо и удалился тем же способом, каким и пришел. Спустившись вниз, он зашел в подвал, сменил там всю одежду и обувь и был таков.

Пропажу обнаружили только утром следующего дня. Создали следственную бригаду. И вскоре вышли на преступника. В этом сыщикам помог клей, которым был обмазан пластырь. Он был самодельным, сваренным из картофельного крахмала, пшеничной муки и столярного клея. Сыщик Алексей Кошелев (в 1951 году он возглавит МУР) нашел в архивах дело десятилетней давности, в котором использовался точно такой же клей. Так было установлено имя грабителя, проживавшего тогда на Украине.

Не менее громким было и ограбление крупнейшего магазина в Москве – «Меха», что на углу Столешникова переулка и Большой Дмитровки. Случилось это летом 1928 года. Преступники проявили чудеса изобретательности и не стали вскрывать замки или ломать витрины. Они прорыли подкоп в подвал магазина из соседней котельной и унесли мехов на сумму 22 тысячи рублей.

Это дело взяла в свое производство единственная женщина-следователь в МУРе – Екатерина Максимова. Подкоп был уникальным в своем роде. Ранее такого никогда еще не случалось. Сделать это мог только технически грамотный человек. Удача же пришла к сыщикам неожиданно.

На одной из «малин» муровцы арестовали мужчину с забинтованными руками. Тот объяснил, что поранил руки в драке. Однако сыщики решили по-другому и предположили, что руки тот мог поранить во время подкопа.

Между тем арестованный, находясь в тюрьме, не выдержал и решил дать весточку своим друзьям. Через освобождаемого из заключения мужчину он отправил на волю записку. Но муровцы были начеку. Так был установлен адрес подельников арестованного. Там проживал Станислав Швабе, как оказалось, сын бывшего начальника московской сыскной полиции и главный организатор ограбления магазина.

Тем временем – хоть и не так часто, как десять лет назад – в Москве продолжали иногда греметь бандитские выстрелы. Зимой 1929 года в Бобровом переулке был убит выстрелом из пистолета кассир района Фролов. Преступник похитил у него чемодан с 28 тысячами рублей. Столь дерзкое и жестокое преступление подняло на ноги буквально весь МУР. Сыщики работали не покладая рук и вскоре задержали грабителей. Ими оказались некие Маргеладзе и Шмидт. Последний и был главным инициатором преступления. К этой акции они готовились два месяца, тщательно изучали маршрут движения Фролова, его привычки. Достав, наконец, револьвер, бандиты решили осуществить задуманное. Суд приговорил их к расстрелу.

Создание ГУЛАГа. Бандиты 30‐х

Воры в законе. ГПУ против милиции. Охота на Хрыню. Убийство депутата М. Прониной

Между тем Советская власть одним из методов своей борьбы с преступностью избрала путь расширения сети исправительно-трудовых лагерей. Лагеря стали детищем рабоче-крестьянской власти. 16 октября 1924 года ВЦИК утвердил Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. По нему режим в местах лишения свободы различался в зависимости от того, к какой категории относились заключенные. Кодекс предусматривал три основные категории: приговоренные к лишению свободы со строгой изоляцией, профессиональные преступники, а также нетрудящиеся, совершившие преступление вследствие своих классовых привычек, взглядов или интересов. В соответствии с этим места лишения свободы делились на трудовые колонии, исправительно-трудовые дома, изоляторы особого назначения, переходные дома. На 1 мая 1930 года в системе НКВД уже имелось 279 таких учреждений, в которых находились 1 712 512 заключенных.

Однако помимо исправительных учреждений НКВД действовала и система лагерей ОГПУ. Существовал Соловецкий лагерь, а также группа лагерей особого назначения ОГПУ с центром в Усть-Сысольске (ныне Сыктывкар). В них к 1930 году содержалось около 100 тысяч человек. Для осуществления общего руководства исправительно-трудовыми лагерями в 1930 году будет создано Управление лагерями ОГПУ (ГУЛАГ).

Менялись условия содержания в тюрьмах и лагерях, менялся