Путь на Рейхстаг начинался в окопах Первой мировой - Владимир Робертович Анищенков Страница 10

Высшие военные учебные заведения. Подготовка командного состава Красной Армии

После окончания боевых действий перед Красной армией стояла задача переформирования и переоснащения на основе опыта Первой мировой и Гражданской войн. Для этого были необходимы военные учебные заведения и военные аналитики. Вот где потребовались знания военспецов, бывших офицеров и генералов старой Русской армии.

Военные учебные заведения стали настоящей «кузницей кадров» комсостава РККА.

В этом отношении интересны воспоминания П. И. Батова о генерале Слащёве: «Преподавал он блестяще, на лекциях – всегда полно народу, и напряжение в аудитории порой, как в бою. Многие слушатели сами недавно сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал, не жалея язвительности, разбирал недочеты в своих и наших действиях. Скрипели зубами от гнева, но учились!»

Главным таким училищем была Военная академия Генерального штаба. Она была создана 1832 году по проекту генерал-адъютанта барона Жомини «для образования офицеров к службе Генерального штаба» и «для вящего распространения знаний в армии». Впоследствии она стала называться Николаевской в честь императора Николая I.

В годы Гражданской войны Николаевская академия, как и армия, тоже разделилась на две части – «белую» и «красную». В 1923 году часть преподавателей, библиотека, типография и имущество «белой» возвратились в Москву в состав советской академии.

Красная академия была создана в 1918 году взамен старой, перешедшей к белогвардейцам. Воссоздателем старой-новой академии стал её выпускник генерал-лейтенант Антон Карлович Климович. Он возглавлял академию 10 месяцев, заложив основы высшего военного учебного заведения Советской России. В связи с обострением обстановки на Восточном фронте он был вызван в действующую армию. Его преемником стал выдающийся военный теоретик Андрей Евгеньевич Снесарев. Он родился в семье священника. Окончил физико-математический факультет Московского университета и Николаевскую академию по первому разряду. В Брусиловском прорыве участвовал в должности начальника штаба 12-й пехотной дивизии. Георгиевский кавалер. В Красную армию был приглашён генералом Бонч-Бруевичем. Участвовал в обороне Царицына в качестве военрука Северо-Кавказского военного округа, продолжая носить форму с погонами генерал-лейтенанта. Его перу принадлежат фундаментальные труды «Философия войны», «Единая военная доктрина», «Военная география России». Вот выдержка из книги Андрея Евгеньевича «Философия войны»: «…Но если люди постоянно воевали, если они воюют по сегодня, то государства должны включить это грозное явление в круг своего и разумения, и ведения, должны учитывать – уже по соображениям жизненной осторожности – её неизбежность, а отсюда создавать ряд мер политических, финансовых, административных и т. д., вытекающих из того могучего гнёта, который налагает война на современные государства. И обернувшись от прошлого к настоящему, вы увидите, что война цепкими клещами впилась в государственное начало, властвует над его народной жизнью и укладом, владеет церковью и школой, поглощает огромную долю народного труда, – словом, ведет государство властным определённым руслом. Пред вами картина нового освещения, бросаемого на грозный лик войны, освещения под углом государственным. И нужно искренно сказать, что выяснение войны было бы слишком куцым и односторонним, если бы было опущено её государственное толкование и значение».

Первому их советских военачальников ему было присвоено звание Герой Труда. Впрочем, это не спасло его от ареста и обвинения в контрреволюционном заговоре. От расстрела его спас Сталин. В записке Ворошилову он написал: «Клим! Думаю, что можно было бы заменить Снесареву высшую меру 10-ю годами». Отбывал срок на Соловках и был досрочно освобождён через три года. Андрей Евгеньевич Снесарев почитается одним из лучших военных теоретиков XX столетия.

А. И. Черепанов рассказал о своих годах учёбы в академии: «По истории войн и военного искусства изучали ещё свежую по зарубкам в памяти, а у многих – и на теле первую мировую войну. Мне предстояло выступить с научным докладом о Брусиловском прорыве. Неожиданно помог в изучении темы сам Алексей Алексеевич Брусилов, занимавший тогда пост председателя Особого совещания при Главнокомандующем Вооруженными Силами Республики. Один из выдающихся полководцев первой мировой войны, которому вскоре должно было исполниться 70 лет, охотно согласился принять меня для беседы.

Брусилов держался просто и скромно, на мои вопросы отвечал охотно. Ему, видимо, нравилось, что „старика знают и помнят“. А я внимательно слушал и рассматривал человека, который в решительную минуту остался со своей страной, со своим народом, отклонив все предложения белогвардейцев переметнуться к ним и возглавить силы контрреволюции».

В 1936 году начальником и комиссаром академии был назначен бывший прапорщик царской армии Дмитрий Александрович Кучинский. Однако на следующий год он был арестован по обвинению в военном заговоре и расстрелян.

Следующим начальником академии был назначен Иван Тимофеевич Шлёмин, участник Первой мировой, главный редактор журнала «Военная мысль». В 1942 году А. Т. Шлёмин был переведён на должность начальника штаба Северо-Западного фронта, а затем командующим 5-й танковой армией. В 1945 году ему, тогда уже генерал-лейтенанту, было присвоено звание Героя Советского Союза.

Генерал-лейтенант Фёдор Исидорович Кузнецов руководил академий дважды. Во время Первой мировой он из рядового дослужился до прапорщика. С 1935 года преподавал общевойсковую тактику в Военной академии имени Фрунзе. В 1940-м был назначен начальником Академии Генштаба. В первые дни войны командовал Северо-Западным фронтом. Но после тяжёлого поражения в Прибалтике отстранён и назначен командующим 21-й армии. После ряда неудач был возвращён в академию. Но вскоре направлен на Волховский фронт заместителем командующего.

Между двумя периодами Кузнецова академию возглавлял Василий Константинович Мордвинов. Штабс-капитан Императорской армии. Участник Первой мировой, Советско-польской и боёв с бандами Булак-Булаховича. И. Х. Баграмян вспоминал о Мордвинове, тогдашнем начальнике кафедры тактики высших соединений: «Случается иногда по пословице: мягко стелет, да жестко спать. О нашем начальнике кафедры генерал-лейтенанте Василии Константиновиче Мордвинове так не скажешь. „Стлал“ он жестко: не прощал ни малейшего упущения в работе, безжалостно критиковал нас, молодых преподавателей. Так что на добрый отзыв я и не рассчитывал. А начал читать собственноручно написанную им аттестацию, и глазам не поверил. Столько хвалебных слов, что я невольно усомнился: обо мне ли это? Заканчивалась аттестация выводом, что „должности вполне соответствует и заслуживает присвоения звания генерал-майор“.

И все эти добрые слова высказаны человеком, которого мы всегда считали самым скупым на похвалу!» (Баграмян И. X. Так начиналась война).