На небо сразу не попасть (Нельзя сразу на небо) - Вильчур Яцек Страница 12

26 июня

Йоханн был сержантом в подразделениях СД. А сейчас он – большая фишка у нас в тюрьме. Посадили его за мошенничество и жульничество, но в тюрьме все его уважают. Даженачальник считается с Йоханном и слушает его советов. Сегодня драяли («szorowalismy») нашу камеру, поэтому двери на крыльцо были открыты настеж. Йоханн приходит через определённые промежутки времени и разговаривает с заключёнными. Комиендант камеры спросил Йоханна, ка выглядит ситуация на западном фронте. На это Йоханн засмеялся и ответил, что раньше, чем англичане придут во Львов, в городе не останется ни одного живого поляка.

Йоханн получает немецкие газеты, а в камере для немцев есть радиоточка.

1 июля

Стена нашего здания гранчит с ждомами, в которых объединены украинская и немецкая полиции. Вход – с улицы Яховича [44]. С некоторого времени, может, недели 3-4, слушно оттуда ночами выстрелы, а часто также крики и команды.

Сегодня ночью было трудно заснуть в камере, так громко было в тех домах. Выстрелом было немного, но зато отчётливо было стышно крики избиваемых и истязаемых людей. Вопли были такие, что даже наихудшие уголовники в нашей камере не могли из себя выдавить ни слова.

8 июля.

Комендант камеры, Малявский, схватил лихорадку и его от нас забрали. Малявского перенесли в тюремный госпиталь. Пока что мы без коменданта.

10 июля.

Малявский умер в госпитале. В тюрьме свирепствует тиф. Объявлен карантинный период. В это время даже стражникам нельзя покидать («opuszczac») тюрьму. Можно общаться с семьями только по телефону. У нас должен появиться новый комендант камеры.

16 июля

В камере новый комендант – Казик Борецкий. Это злодей из злодейской аристократии, злодей-киндер, что означает высокий класс с точки зрения профессиональности и злодейских принципов. Борецкий нас не бьёт так, как это делал Малявский. Борецкий – справедливый и не ризнаёт авантюр между заключёнными. За воровстко, совершённое одни заключённым у другого, Борецкий карает очень жёстко. Крыса, пойманная на горячем действии, получает до ста ударов доской по заднице. За домогательство («szykanowanie»- возможно, «задирание» - От переводчика ) к украинцу или к еврею Борецкий порядочно бьёт.

Наш новый комендант камеры ожидает высокого приговора, поскольку в такси, которой он ехал на работу, нашли оружие.

21 июля

Больше не спим на полу. Мы получили двухярусные кровати и тюфяки. Сейчас живётся намного лучше.

1 августа

Каждый втоник и пятницу приезжают воронки за людьми на расстрелы. После их отъезда в камере говорят, что тот или другой поехал засрать песок (так в тексте - От переводчика ). Всегда, как только зазвучит клаксон и послышится грохот открываемых ворот, люди забираются на ведро и считают, сколько фургонов приехало. После подсчёта фургонов узнают, сколько народу пойдёт сегодня в пески. На протяжении всего времени, пока фургон не выезедл с территории тюрьмы, в камере господствует молчание. Иногда и целый час, а то и два никто не проронит ни слова. Одни молятся о том, чтобы вызвали не их, другие, то есть, неверующие, очень нервно прохаждиваются по камере или устраивают себе гадания на тюремных картах.

Во время прибытия воронков в тюрьме никому нельзя выходить из камеры и все передачи задерживаются.

3 августа

Между Львовом и Томашев-Любельским [45] была великая битва.Немцы задержали поезд из Львова, на котором ехали итальянцы. Ни у одного итальянцы не было военного путевого документа («wojskowego dokumentu podrozy»). Жандармерия хотела их всех арестовать, но итальянцев было много и у всех было оружие. Офицер жандармерии ударил в лицо итальянского офицера, а тот вытащил пистолет и убил немца. Итальянцы начали стрелять из окон по жандармам, стоящим около насыпи.

Заключённый, который пришёл с воли, говорит, говорит, что бой длился около двух часов. Вагон был полностью изрешечён, а в самом вагоне и сбоку насыпи остались убитые. Итальянцы хотели добраться до леса, но им это не удалось. Немцам на помощь пришли бронеавтомобили. Немцы через громкоговорители выкрикнули, чтобы все, кроме итальянских солдат, вышли из вагонов. Потом сказали солдатам подчиниться и возвращаться во Львов. Итальянцы отказались, и тогда немцы открыли огонь из броневиков. Часть итальянцев выстреляли, а раненных осмотрели и отвезли во Львов. Путейцы говорили, что ни один из этих итальянцев уже в свой край не вернётся.

По-видимому, итальянские подразделения во Львове быстро узнали обо всём, потому что в городе на улицах уже не видать привычных итальянских солдат. Ходят только патрули итальянской военной полиции. Итальянцы сидят по домам или в охраняемых вагонах на станции.

Теперь они, наверное, уже не особо будут пить водку с немцами. Путейцы рассказывали, что эти итальянцы выехали из Львова без разрешения и хотели вернуться в Италию или добраться до партизан.

7 августа.

Возле нашей камеры есть маленькая камера, где держат экземпляров, которые пытались совершить самоубийство. Такое самоубийство в тюрьме называется на здешнем языке «машиной». Сейчас сидит в той камере большой и толстый рыжый, который порезал себя лезвием. Ему зашили на месте живо и принесли в эту камеру около нас. Теперь стражник постоянно следит за ним через глазок.

Некоторые заключённые делают себе машину для того, чтобы их вывезли в тюремный госпиталь на Замарстынове, потому что оттуда намного легче смыться.

Чаше всего заключённые глотают гвозди, ложки и вилки. В быцирке сидит один такой, который уже седьмой раз глотал тюремные ложки. После каждого раза ему опять разрезали живот и вытаскивали элемент утвари обратно. Ни разу ему не удалось убежать из госпиталя, поскольку вместо этого его сразу после зашивания перевозили снова в быцирк.

Во время выжачи обедов один из заключённых потерял сознание и упал головой в котёл. Стражник определил его в тюремный госпиталь, но на обратной дороге с камеру заключённый умер на лестнице.

14 августа

Сегодня привели в камеру стражника, у которого сбежал заключённый, ведомый им на следствие. Стражника этого знают все. Это украинец, который разными способами помогал заключённым. Несмотря на приказ стрелять по убегающему заключённому, он не захотел применять оружие, а только гнался за убегающим. За бегство заключённого получил неделю ареста.

Комендант камеры постарался насчёт того, чтобы стражник ни в чём не нуждался в камере. Его тут так кормят, как и на свободе не кормили. Комендант говорит, что таких стражников, как этот, надо очень беречь, потому что без них заключённый в быцирке долго бы не протянул.

18 августа

Сегодня во время мытья я заскочил в тюремную кладовку и взял две брюквы, которые опустил в штанины. Когда я выходил из кладовки, меня поймал стражник Пясецкий, обыскал и отобрал брюквы. В наказание меня посадили в штрафную камеру (видимо, в карцер – От переводчика ) в подземельях тюрьмы. Целый день аж до поздней ночи сидел, или, скорее, стоял в кацябе («kaciabie» – тоже, видимо, какое-то жаргонное название карцера - От переводчика ). Пол в ней цементный, а вообще тут так холодно, что, казалось, ноги были из дерева или льда.

Пясецкий держал меня аж до конца своего дежурства. А после выхода из кацябы Пясецкий сказал мне снять исподнее и влепил мне 10 нагаек. Когда я вернулся в камеру, было уже темно, но Чесек Пжебыл дал мне мой остывший обеденный суп и кофе из ужина.

Во время обыска камере один из заключённых выдал место, где прятались лезвия и карандаши. Никто ему ничего не сказал на пртяжении остатка дня, а ночью ему устроили такую тёмную, что утром его забрали в тюремный госпитать на Замарстынове. Комендант камеры сказал, что ни один стукач не выйдет живым из тюрьмы, потому что даже если немцы его выпустят, то на свободе получит ножом за доносительство.

28 августа.

Сегодня в нашей камере опять умерло двое заключённых. Один их них спал возле меня, но я ночью ничего не почувствовал. Обычно, когда встаёшь утром на перекличку, надо потрогать руки заключённых, лежащих с левой и правой стороны. Если они холодные, то, значит, в камере, как минимум, на одно сводобное место стало больше. На сегодняшний день трупов уже столько, что онине помещаются в деревянном ящике в тюремном дворе. К тому же, начальник тюрьмы сказал укладывать тела на бетоне и прикрывать простынями («przescieradlami» – или покрывалами - От переводчика ).