Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти - Артём Анатольевич Космарский Страница 13

Среди нацистов всегда было очень мощное англофильское лобби. Немцы не очень верили в демократический характер британской политики, считая Англию старомодной державой с аристократическими порядками. Доля правды в этом была: хотя в XX веке женщины и рабочий класс получили право голоса, политика все равно вершилась в мужском мире закрытых клубов и вечеринок в роскошных поместьях. Однако и там были влиятельные женщины: жены дипломатов, аристократки, организовывавшие приемы в своих особняках, любовницы политиков и, конечно, шпионки — вроде принцессы Стефании фон Гогенлоэ, работавшей в пользу Гитлера в британском высшем свете.

Юнити Митфорд

Магда Геббельс

Ева Браун

Лени Рифеншталь

Любопытно, что сама Шольц-Клинк в эти круги никак не вписывалась. Она родилась в простой семье, была замужем за мелким чиновником-нацистом, ее не допускали в ближний круг «женщин Гитлера» — Юнити Митфорд, Магды Геббельс, Евы Браун и Лени Рифеншталь. Хотя в 1934 году ее назначили на высокий пост (глава всех женских организаций рейха), в неформальной иерархии нацистских структур аппаратный вес Шольц-Клинк был очень невелик. Это, впрочем, не мешало ей поддерживать самые жестокие меры режима: в 1937 году она вместе с Гиммлером посетила концлагерь в Лихтенбурге, где содержались лесбиянки, сектантки и другие «асоциальные элементы»; поддерживала она и принудительную стерилизацию «неполноценных» женщин.

Англо-германский «медовый месяц»

Так что же привело Шольц-Клинк в Лондон 8 марта 1939 года, в политически судьбоносный момент? Важно, что ее пригласила Прюнелла Стэк, глава Женской лиги здоровья и красоты (Women’s League of Health and Beauty, WLHB). Эта организация пропагандировала спорт и здоровый образ жизни среди англичанок — к 1936 году в нее входило уже 100 тысяч человек. Во время коронации Георга VI гимнастки WLHB выложили своими телами на стадионе слова «король — здоровье — мир». Не питая особых симпатий лично к Гитлеру, они пропагандировали характерную для правых и тоталитарных режимов эстетику и практику массовой физкультуры — и имели все основания опасаться войны. В 1941 году правительство действительно прикрыло все программы спортивных занятий для женщин (из-за дефицита кадров и средств).

Показательное выступление немецких гимнасток (1941)

Кроме того, в 1938 году, в самый разгар «медового месяца» между Англией и Германией (после Мюнхенского сговора[37]), Прюнелла Стэк вышла замуж за лорда Дэвида Дугласа-Гамильтона. Его брат Дуглас был известным авиатором, знакомым Гитлера и Геринга — именно в его поместье хотел попасть Рудольф Гесс в 1941 году, чтобы передать план сепаратного мира с Германией.

Помимо Стэк, приглашение рейхсфрауенфюрерин отправило еще Общество англо-немецкой дружбы. Эту организацию основал банкир Эрнест Теннант, близкий друг Риббентропа, чтобы пропагандировать «общность интересов» между двумя державами среди тех, кто не поддерживал нацистский режим открыто. После еврейских погромов Хрустальной ночи[38] многие британцы вышли из состава Общества, но его аристократическая верхушка все еще надеялась поддержать дух «мюнхенской дружбы».

Немецкая женщина не использует косметику

В самой Германии на приглашение Шольц-Клинк с визитом мира тоже отреагировали неоднозначно. Риббентроп уже не особо верил, что британское общественное мнение получится настроить на прогерманский лад. Британию все чаще называли не аристократическим партнером молодой немецкой империи, а «старой истеричкой», отказывающейся признать свою слабость и договориться с рейхом о честном переделе мира между «народами германской расы». Но Риббентроп все же дал добро на визит, надеясь как минимум на то, что его освещение в британской прессе покажет общественные настроения в стране.

Прибыв 7 марта в лондонский аэропорт Кройдон, Гертруда Шольц-Клинк сразу же отправилась на торжественный прием в ее честь. «После 14 лет марксистко-большевистского порядка [имеется в виду Веймарская республика] каждая немецкая женщина готова отдать нации все самое лучшее… Немки не являются, вопреки инсинуациям журналистов, самыми угнетаемыми в мире», — сказала она в своей речи.

Затем последовали визиты в школы акушерок, училища для молодых девушек, физкультурные залы, женские больницы и тому подобные учреждения. Однако главную, официально-пропагандистскую программу визита реализовать так и не удалось: Шольц-Клинк не пустили ни в британский парламент, ни в женский колледж Оксфордского университета. Более того, с ней отказалась встречаться леди Нэнси Астор — первая британская женщина-парламентарий, глава влиятельной группы чиновников и аристократов, агитировавшей за умиротворение Германии ради предотвращения войны. Астор одновременно была пацифисткой и активной феминисткой, из-за чего протестовала против политики Третьего рейха по возвращению женщин в дом, к семье и воспитанию детей.

Гертруда Шольц-Клинк и Прюнелла Стэк (1939)

Критично отнеслись к визиту Шольц-Клинк и британские газетчики, особенно мужчины: «Немецкая женщина не использует косметику… На ней темные чулки, черные туфли, черный костюм и белая рубашка, значок нацистской партии на лацкане… Ее лицо в морщинах, брови не выщипаны» (London Evening Standard). При этом консервативные и выступающие за мир с Германией издания отразили вояж рейхсфрауенфюрерин нейтрально или даже позитивно.

Цель властей рейха по большому счету была циничной: заслать Шольц-Клинк как представительницу миллионов немецких женщин и детей в Британию, чтобы объединить женщин всех антикоммунистических стран в общем движении за здоровье и против войны. Хитрые нацистские бонзы планировали воспользоваться духом трансграничной женской солидарности для манипуляции общественным мнением британцев в свою пользу. Частично им это удалось, конечно: торжественные приемы в честь рейхсфрауенфюрерин посетили десятки руководительниц различных женских организаций. Но в целом уверенность в неизбежности войны в Германии и Британии (как среди элиты, так и в обществе) к марту 1939 года стала слишком прочной, чтобы единичная инициатива могла что-то изменить.

Итак, в 1930-е годы, прежде всего из-за Гитлера, в европейском женском движении произошел раскол. Антинацистски настроенные феминистки обвиняли Третий рейх в насилии над еврейками, славянками и политическими противниками, не говоря уж о том, что нацисты хотели приковать всех женщин к семейному очагу. Феминистки-пацифистки стремились к миру любой ценой, предпочитая не поднимать тему зверств нацистов, и к визиту Шольц-Клинк отнеслись нейтрально. Но было и третье, очень мощное движение: его сторонницы верили в то, что материнский инстинкт и естественная ненависть к