Греческая революция и 300 спартанцев - Алексей Николаевич Кукушкин Страница 15

Разбуженныйиз-за начавшихся боевых действий император Иосиф II, также решил, что бой ведётся против османов, и попытался наладить управление, но бегущая в панике толпа солдат сбросила императора с коня. Его адъютант и вовсе погиб под копытами лошадей и ногами солдат, а император только чудом спасся, при этом упав в реку. К утру, большая часть, солдат армии разбежалась от страха и охватившей их паники.

Согласно одному из отчётов датируемых 1788 годом, общее число потерь армии Римской империи германской нации составило порядка всего 150 человек тылового обеспечения. По другому источнику, потери убитыми, дезертировавшими и пропавшими без вести, составили уже больше, а именно 538 пехотинцев, 24 егеря и еще один офицер, но часть из них впоследствии обнаружены живыми. Недосчитались и трехорудий, а они были весьма дороги. Третий источник сообщает уже о 1200 раненых в результате инцидента, которые были размещены в крепости Арад.

В более поздней литературе, восходящей к книге Пола Бернарда «Иосиф II» (1968 года), из-за некритичного подхода к источникам масштабы события были вообще необоснованно очень раздуты. По данным исследователя середины XX века, на поле странного сражения остались лежать убитыми и ранеными до десяти тысяч солдат, что говорит о бурной фантазии автора и не представлении масштабов ведущихся баталий той поры, в то время как остальные разбежались по городам и деревням. Османские войска во главе с визирем Коджой[78] Юсуф-пашой прибыли спустя два дня на место побоища, обнаружив огромное количество брошенных австрийцами припасов и вещей. На поле оставались ещё живые солдаты, но они стонали в бреду, без пищи и воды. Османы так и не поняли, что именно произошло с частями противника, но после обнаружения позиций австрийцев быстро добрались до Карансебеша и легко взяли его. Всех пленных визирь велел обезглавить, обещая платить по 10 дукатов по 3,42 грамма золота в каждой монете, за каждого казнённого, или по 170 000 рублей, на современные деньги РФ. Многие позднейшие исследователи (Mayer, 1997; Szabo, Franz A., 2015; Gramm, 2008) опровергли данные Бернарда, высказанные им в 1968 году.

Стоит отметить, что за время правления султана Абдул-Хамида I данный инцидент был самой крупной победойосманских войск. Но большая часть римской армии во главе с графом Кински[79], несмотря на случившееся, продолжили войну.

Если обратиться к вопросу датировок, то одним из наиболее ранних крупных источников, упоминавших это событие, стала книга «Geschichte Josephs des Zweiten» (История Иосифа II) А. Й. Гросс-Хоффингера[80], написанная примерно спустя 59 лет, далеко не очевидцем событий. Раньше неё на четыре года, была издана «История XVIII века и XIX века до падения Французской империи с частичными отсылками к умственному развитию и прогрессу», опубликованная в 1843 году. В свою очередь, обе этих книгиотсылают читателей к «Австрийскому военному журналу 1831 года», что дальше события на 43 года, и возникает вопрос, не байка ли вообще все это? Можем ли мы сейчас восстановить ход событий лишь по рассказам очевидцев события 1979 года, касаемые какого-либо военного конфликта? Мне кажется, лишь в общих чертах, а так, сколько людей, столько и мнений. Так что большие проблемы с датировкой событий наблюдаются и здесь.

Вернемся к Кацонису и событиям 1789 года. Корсарская флотилия вернулось в Триест, но в середине апреля, решив все проблемы с карантином и пополнением запасов, снова вышла в море.

Возле города Диррахион (Дуррес) его смогли подкараулить османские суда, но Кацонис немедленно атакует, топит, сжигает, а несколько судов даже захватывает. После чего, его флотилия направилась к острову Закинф, а затем, войдя в Архипелаг и пройдя у острова, Икария встала под носом у морских ворот Османской империи — Дарданеллы, через которые шло снабжение продовольствием столицы.

В начале 1789 года Кацонис перехватывает османские суда у входа в Дарданеллы. Сама императрица Екатерина II, указом от 24 июля 1789 года, произвела его в подполковники «за целый ряд оказанных подвигов» в награждение его, от усердных услуг в Архипелаге и другие воинские доблести.

После крейсерства у Дарданелл, когда все транспорты боялись выйти в море, флотилия Кацониса, буксируя ещё семь захваченных кораблей, направилась к острову Кея, который Кацонис сделал новой базой своего флота.

Здесь, на Кее, Кацонис получил через переводчика оттоманского флота, грека Маврогениса, письмо от турецкого султана. Видимо Кацонис плохо знал османский[81] язык? Султан Абдул Гамид I пытался подкупить его, предлагая Кацонису, кроме всего прочего, правление любым островом Архипелага, на его усмотрение. Кацонис не удосужился ответить султану, что может позволить себе лишь свободный человек, как внешне, так и внутренне.

Но удача[82] дама изменчивая, и в начале 1790 года османы были вынуждены держать в Греческом Архипелаге, до двух десятков только кораблей способных сражаться в линии, тем самым ослабляя свой флот, который противостоял российскому флоту Федора Федоровича Ушакова, назначенным на Чёрном море командующим флотом. Действия Кацониса одновременно нарушали снабжение Константинополя продовольствием и оттягивали на себя много сил, позволяя совершать дерзкие корсарские набеги на коммуникации и порты османов на Черном море.

Новый султан османской империи — Селим III, пришедший к власти в результате наследования власти у дяди, дал приказ своим адмиралам скоординировать действия с алжирским пиратом Саидом Али[83], прибывшим для усиления флота султана. Алжирская эскадра в составе дюжины кораблей, с общим вооружением в 300 пушек, или примерно по 25 на каждом, вошла в Эгейское море. Уже 6 мая возле острова Андрос, подполковник русской службы Кацонис атаковал османскую эскадру Мустафы-паши,[84] насчитывающую 19 судов. На следующий день, подошли и подключились к бою и дюжина алжирских кораблей Саида Али. Видя, что ситуация отвратная, Кацонис выбросил за борт свой длинный пиратский нож со словами: «Мы теперь пропали. Ты мой меч лежи на дне, как обручальное кольцо будущего освобождения Родины» И через три десятка лет, участник этого сражения, в будущем командующий флотом острова Псара, Апостолис[85] «поднял» это «кольцо» и использовал, как свой символ.

Алжирский флагман и другие подчинённые ему корабли атаковали «Минерву Северную», которая продержалась до ночи. Ночью к «Минерве» подошли гребные суда, предположительно типа кирланги́ч, ласточка по-османски, экипаж был эвакуирован, а флагман эскадры сожжен. Подполковник Кацонис был побеждён, но сумел с оставшимися четырьмя судами уйти к острову Китира.

Чертёж кирлангича из фондов РГАВМФ

После боя османы, по своему обыкновению, устроили расправу над жителями островов Кея и Андрос. Потемкин писал Екатерине II: «в самой неудаче высказывает он неустрашимую