Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд Страница 15

до девяноста тысяч южных вьетминьцев и их родственников «перегруппируются» на Север. «Мы обещаем нашим любимым соотечественникам, что в один светлый и счастливый день мы вернемся», — сказал один офицер, собираясь уходить. Тысячи других вьетнамцев и сочувствующих им оставались на Юге, с нетерпением ожидая этого дня, готовые голосовать за воссоединение своей страны и сражаться за это дело, если их попросят об этом.

Ни Вашингтон, ни новое антикоммунистическое вьетнамское правительство, базирующееся в Сайгоне, не подписали соглашения, хотя и согласились «уважать» их. Еще до окончания Женевских переговоров американские политики решили, что Вьетнам к югу от 17-й параллели никогда не должен оказаться под властью коммунистов, и стремились каким-то образом превратить этот избитый, деморализованный регион в стойкое антикоммунистическое государство.

САМЫЙ БОЛЬШОЙ МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК В АЗИИ

Эта задача выпала на долю человека, которого Бао Дай назначил своим премьер-министром, Нго Динь Дьема. В течение девяти последующих лет Дьем регулярно осуждался своими врагами как американская марионетка, но те, кто пытался дергать его за ниточки, чаще всего разочаровывались. С самого начала он был самим собой.

Это был политик-националист со стажем, чья ненависть к французам уступала только ненависти к коммунистам, которые ненадолго посадили его в тюрьму и заживо похоронили его старшего брата и племянника. Римский католик в стране, в основном исповедующей буддизм, и безбрачный холостяк, который когда-то планировал стать священником, он был отстраненным, авторитарным и, казалось, всегда был уверен в правильности своих решений и праведности своего дела. Он с недоверием относился ко всем, кроме своей семьи. Но при этом он оказался проницательным и безжалостным политическим интриганом, умеющим натравливать своих соперников друг на друга.

Он родился в Хюэ в 1901 году, третий из шести сыновей верховного камергера императорского двора, и за свою карьеру сыграл множество ролей: глава провинции во французском колониальном правительстве, союзник Японии, пленный вьетминец, который, тем не менее, недолго заигрывал с правительством Хо Ши Мина, и изгнанник в Вашингтоне, где он лоббировал создание того, что он называл «местом сплочения между коммунистами и французами» — нового независимого правительства во главе с антикоммунистическим националистом, очень похожим на него самого. Одним из его сторонников стал кардинал Фрэнсис Спеллман из Нью-Йорка, а также Джон Ф. Кеннеди, ныне сенатор, и сенаторы Майк Мэнсфилд из Монтаны и Хьюберт Хамфри из Миннесоты.

В конце концов, вспоминал Бао Дай, он выбрал Дьема в качестве премьера, потому что «он был хорошо известен американцам, которые ценили его непримиримость. В их глазах он был человеком, лучше всего подходящим для этой работы, и Вашингтон не поскупился бы на его поддержку.... Да, он действительно был подходящим человеком для этой ситуации».

Не все американские чиновники были с этим согласны. Министр обороны Чарльз Уилсон и ряд высокопоставленных военных выступали за немедленный уход американцев; они не хотели ввязываться в еще один азиатский конфликт после Кореи и считали маловероятным, что «эксперимент Дьема» может увенчаться успехом. «Дьем — мессия без послания», — писал в Вашингтон один из сотрудников сайгонского посольства. «Его единственная сформулированная политика заключается в том, чтобы просить немедленной американской помощи в любой форме».

Первой задачей Дьема было справиться с внезапным наплывом десятков тысяч беженцев с Севера. Согласно Женевским соглашениям, у гражданских лиц, проживающих на одной из половин Вьетнама и желающих перебраться на другую, было всего триста дней на это. Сограждане Дьема, католики, жившие выше 17-й параллели, жили в страхе перед тем, что коммунистический режим может сделать с ними. Целые католические деревушки собирали вещи, чтобы переехать, а Соединенные Штаты мобилизовали флотилию кораблей, чтобы перевезти их в безопасное место на Юге в рамках операции, которую они назвали «Переход к свободе». В итоге около 900 000 беженцев, включая более половины всех католиков, проживавших на Севере, перебрались на Юг и были расселены в собственных деревнях, что стало надежным источником поддержки для Дьема, но источником растущего недовольства среди буддистов.

Несмотря на приток большого количества новых потенциальных сторонников, Дьем, казалось, столкнулся с непреодолимыми трудностями. Никто — ни императоры Нгуен, ни колониальные французы — никогда полностью не контролировал дельту Меконга. Эта последняя часть страны, заселенная вьетнамцами, все еще считалась своего рода пограничным регионом, большая ее часть была практически непроходимой — обширные болота с густыми лесами вдоль камбоджийской границы, а ее жители жили разрозненными, изолированными общинами.

Поначалу власть Дьема не выходила за пределы его дворца. Соперники были повсюду. Помимо кадровых вьетнамцев и французских колонистов, которые желали ему зла, военачальники, принадлежащие к двум соперничающим религиозным традициям — Као Дай и Хоа Хао, — владели большими территориями к западу от столицы. Большая часть самого Сайгона управлялась преступным картелем Binh Xuyen, насчитывавшим восемь тысяч человек, которые при попустительстве французов контролировали проституцию, азартные игры и наркоторговлю, а также полицию, призванную их контролировать. А Национальной армией Вьетнама командовал генерал Нгуен Ван Хинь, амбициозный солдат, который в первую очередь был предан Франции и открыто говорил о том, что собирается устроить переворот, чтобы привести себя к власти.

Президент Нго Динь Зьем, только что одержавший победу над Бинь Сюеном, прохаживается по своему дворцу в Сайгоне в мае 1955 года. а] символ вьетнамского национализма, борющегося против… коррумпированных отсталых элементов».

Президент Нго Динь Дьем, свежий после победы над Бинь Сюйеном, расхаживает по своему сайгонскому дворцу в мае 1955 года. «В США и в мире в целом, — писал Джон Фостер Даллес, — Дьем, справедливо или нет, становится символом вьетнамского национализма, борющегося с... коррумпированными отсталыми элементами».

Опасаясь краха хрупкого нового режима, американское эмбарго призывало Дьема пойти на компромисс со своими соперниками и создать «правительство национального союза», в котором все они могли бы принять участие, и предупреждало, что в случае отказа помощь может быть прекращена. Вместо этого он решил уничтожить своих врагов одного за другим. Сначала он перехитрил генерала Хинь и отправил его в изгнание, а затем начал подкупать полевых командиров с помощью американских средств, предоставленных его восхитительным другом полковником Эдвардом Лансдейлом из ЦРУ.

8 ноября 1954 года в Сайгон из Вашингтона прибыл «специальный представитель президента» в ранге посла. Генерал Дж. Лоутон «Молниеносный Джо» Коллинз сражался на Гуадалканале, руководил войсками в Нормандии и занимал пост начальника штаба армии во время корейского конфликта. Он заявил прессе, что приехал, чтобы «оказать любую возможную помощь правительству Нго Динь Дьема». Но на самом деле Эйзенхауэр и госсекретарь Джон Фостер Даллес отправили его во Вьетнам,