Сражение за Берлин. Штурм цитадели Гитлера, 1945 - Вернер Хаупт Страница 15

В свободное время, которого у берлинцев почти не оставалось, они со страхом прислушивались к канонаде, доносившейся с востока, севера и юга, чтобы понять, не стала ли она громче.

Глава 4

Командные инстанции без командной власти

«Города расположены на пересечении важных дорог. Поэтому они должны обороняться и удерживаться до последнего, не считаясь с обещаниями и угрозами, которые передаются через парламентеров или вражескими радиостанциями. За исполнение этого приказа несут ответственность лично военные коменданты, назначенные в каждом городе. Если же они действуют вразрез с солдатским долгом и полученным заданием, то тогда они приговариваются к смерти, так же как и все гражданские должностные лица, которые попытаются склонить военного коменданта к измене своему долгу или даже попытаются помешать ему исполнять свои обязанности.

Решение об отказе от обороны городов принимает исключительно Верховное главнокомандование вооруженных сил».

13 апреля 1945 года население Берлина могло прочесть во всех ежедневных газетах этот приказ, под которым стояли подписи Кейтеля, Гиммлера и Бормана. Но вряд ли кто-нибудь из жителей Шарлоттенбурга, Штеглица, Нойкёльна, Лихтенберга и других районов этого огромного города особенно беспокоились об этом, поскольку последнее крупное советское наступление, в ходе которого советские войска уже через несколько дней выйдут на окраины Берлина, еще не началось. Каждый берлинец надеялся, что его город избежит катастрофы.

С того момента, когда первые снаряды русской дальнобойной артиллерии стали долетать до центра города, когда пушки советских танков разрушили до основания дома городков Эркнер и Клайнмахнов, когда русские саперы стали наводить переправы через Хафель и Шпре, Берлин вошел в число тех городов, которые было необходимо оборонять до последнего. Но поскольку до сих пор сам Гитлер никогда не допускал такой возможности и поскольку глубокое недоверие по отношению к генералитету и Генеральному штабу сухопутных войск удерживало его от того, чтобы своевременно создать соответствующую структуру управления, столица рейха оказалась в дни тяжелейших испытаний фактически без руководителя.

С военной точки зрения было бы вполне естественно, чтобы в городе, которому с января угрожала опасность, вся командная власть была бы вложена в руки одного ответственного командующего. И хотя в апреле 1945 года в Берлине имелось много военных командных инстанций, ни одна из них не была уполномочена отдавать приказы относительно обороны города. Ни одна из этих инстанций не располагала собственными войсками, которые она могла бы мобилизовать для борьбы.

Высшей командной инстанцией, которая отдавала приказы в Берлине, являлось Верховное главнокомандование вооруженных сил (ОКВ). Командующий резервной армией, рейхсфюрер СС и шеф германской полиции Гиммлер был следующей высшей командной инстанцией, которая осуществляла здесь властные функции. Его приказы, распоряжения и директивы в Большом Берлине передавались дальше в штаб 3-го военного округа, которому подчинялась военная комендатура Берлина. С объявлением столицы рейха 1 февраля 1945 года «крепостью Берлин» командующий 3-м военным округом стал командующим Берлинским оборонительным районом при сохранении своих прежних обязанностей. Таким образом, генерал пехоты фон Кортцфляйш оказался первым командующим Берлинским оборонительным районом.

Через несколько дней генерал-лейтенант Риттер фон Хауеншильд, кавалер высшего баварского ордена Максимилиана Иосифа, полученного еще во время Первой мировой войны, и кавалер дубовых листьев к Рыцарскому кресту, полученных во время Второй мировой войны, сменил генерала фон Кортцфляйша, так как тот был назначен командующим войсками на Рейнских плацдармах. Поскольку намерения командующего 3-м военным округом не всегда совпадали с намерениями коменданта оборонительного района, уже вскоре начались трения между командными инстанциями вермахта и партийными органами. В то время как задача коменданта Берлина заключалась в том, чтобы как можно быстрее подготовить город к обороне и сохранить в городе по возможности больше войск, обязанностью командующего 3-м военным округом являлось размещение этих войск перед городом для организации обороны столицы.

Поэтому 6 марта 1945 года эти две командные инстанции были разделены. Генерал-лейтенант Рейман, который в последнее время командовал 11-й восточно-прусской пехотной дивизией в Курляндии, был назначен командующим Берлинским оборонительным районом. Тем самым, имея в своем распоряжении лишь несколько саперных и караульных батальонов и батальонов фольксштурма, он взялся за решение заведомо неразрешимой задачи по защите и обороне столицы рейха, в то время как для эффективной обороны Берлина требовалось не менее десяти полноценных дивизий[10]. Вместе с офицерами своего штаба генерал попытался сделать все возможное, чтобы привести оборону города в соответствие с требованиями военной науки. При этом постоянно возникали осложнения и споры о подведомственности между административными инстанциями партии и имперского комиссара обороны Берлина, доктора Геббельса. Уже через несколько дней стало очевидным, что новый командующий теряет доверие партии, а следовательно, и Гитлера.

Тем временем началось советское крупномасштабное наступление на Одере. Танковые соединения маршалов Жукова и Конева всего лишь за несколько дней прорвали немецкий фронт на всю глубину и вскоре после этого вышли к северным, восточным и южным пригородам Берлина. Теперь, когда необходимо было принять все меры для создания единого управления боевыми действиями в районе столицы рейха, вдруг стало ясно, что в Берлине множество командных инстанций, которые не имели командной власти. В 1939 году вопреки воле генералов Гитлер вовлек вермахт в войну, с тех пор он начинал и проводил безрассудные и непродуманные наступательные операции, и вот теперь он собрался начать последнюю безрассудную и непродуманную битву. Однако в конце апреля 1945 года Гитлеру и его последователям было совершенно ясно, что война проиграна.

Единственной задачей становилось спасение как можно большего числа людей от Советов. Эту задачу понимали все военные инстанции, которые командовали в эти дни на востоке. И только ближайшие советники Гитлера не хотели этого понять.

В то время, когда в Берлине падали бомбы и рвались снаряды, рушились мосты и взлетали на воздух целые заводы, женщины и дети днем и ночью выживали в импровизированных бомбоубежищах подвального типа и бункерах, когда трамваи использовались для транспортировки тяжелораненых, а советские солдаты уже набрасывались на первых встреченных берлинок, в городе не оказалось ни одного генерала или другого высокопоставленного деятеля, который с осознанием своего долга осуществлял бы необходимое руководство.

Царила ужасная неразбериха. Не имея ни малейшего представления о том, как работать рука об руку, какую работу поручить соответствующим военным, политическим и дипломатическим отделам и секторам, ни одна из служебных инстанций не знала, что и как она должна приказывать и какие