Нормандия 1944. Битва за плацдармы - Евгений Леонидович Хитряк Страница 18

Покрываемые приливом препятствия по всему побережью Нормандии имели одинаковую структуру. Внешнюю полосу формировали стальные конструкции, известные как «Элемент С» или «Бельгийские ворота». По большей части это действительно были ворота, демонтированные с бельгийских фортов. Они имели высоту 3–4 метра, а на вертикальных поверхностях конструкций закреплялись противотанковые мины. Ряд «элементов С» располагался примерно в 250 метрах ниже верхней точки прилива. Вторая полоса, состоящая из бетонных, стальных и деревянных надолб, установленных в несколько рядов и снабженных минами, проходила в 25 метрах ближе к берегу. Третий пояс препятствий находился в 120 метрах ниже верхней точки прилива и представлял собой несколько перекрывающих друг друга рядов металлических противотанковых ежей. Все три полосы представляли собой серьезную проблему для штурмовых сил, и включение в первую волну десанта боевых саперных команд было ответом союзников на этот вызов.

По плану Роммеля оборонительная линия в Нормандии должна была состоять из трех зон. Первая объединяла в себя прибрежные препятствия и полосу фортификационных и полевых укреплений сразу за пляжами, окруженную минными полями и проволочными заграждениями. Вторая зона предполагалась как вторая линия фортификационных сооружений, возведенная примерно в 5–7 километрах в глубине побережья. Под третьей зоной обороны Роммель подразумевал мобильные оперативные резервы, способные проводить эффективные контратаки и нейтрализовать возможные прорывы войск противника. Титаническими усилиями немцам удалось практически закончить первую оборонительную зону, хотя Роммель считал, что минных полей и препятствий должно быть больше, а долговременные укрепления необходимо усилить. На участке «Сворд» немцы не стали минировать полосу прилива, а разместили мины выше береговой линии и позади пляжей, а также вокруг прибрежных вилл. В ход шли даже трофейные французские, бельгийские и английские мины, захваченные в 1940 году. Было построено множество фиктивных минных полей, на которых вместо мин в землю закапывались полосы металла, вызывавшие срабатывание штатных войсковых миноискателей. «Заминированные» таким образом поля помечали табличками «Внимание, мины», и саперам союзников понадобилось некоторое время, чтобы по характеру исполнения этих табличек научиться определять, имеют они дело с настоящими минами или их имитацией. Помимо минных полей дюны были практически повсеместно покрыты тройной полосой проволочных заграждений, местами дополненных минами-ловушками и прыгающими минами. Эти достаточно простые, но весьма эффективные препятствия были прикрыты огнем из дотов и полевых позиций выше волнолома, объединенных в опорные пункты. Опорные пункты должны были стать теми экранами, о которые разобьется вторжение союзников.

Повседневную жизнь солдата стационарной береговой дивизии коротко и емко описал в своих воспоминаниях ефрейтор 716-й пд Вернер Байбст:

«Одна из наших главных обязанностей состояла в том, чтобы сменами по 2,5 часа дежурить день и ночь, осматривая море. Иногда были воздушные налеты. Потом Роммель подал идею — я слышал, исходила она лично от него — спилить многие из деревьев, которые росли в прибрежных садах. Они должны были стать материалом для «спаржи Роммеля». Это была наша работа — пилить деревья, а затем с помощью лошадей перемещать их ближе к берегу. Потом мы дожидались отлива, чтобы вколотить столбы глубоко в песок. Все делалось без каких-либо механических приспособлений. Это была ужасно трудная работа и требовала большого числа людей. Когда столбы были установлены, на них помещали мины, взрывателем в сторону моря. Все это предназначалось для того, чтобы вывести из строя десантные суда, если те попытаются высадить десант в этом районе. Мы посвятили этим работам весь апрель… В течение дня мы работали на лесоповале, возили бревна к берегу, затем ночью несли вахту на постах, так что у нас почти не оставалось времени на сон. Мы были довольно молоды в то время, 17 или 18 лет, и нам остро необходимы были сон и нормальное питание, но мы не получали ни того, ни другого… Бункеры были примитивны по конструкции, иногда их заменяли обычные землянки, но нам приходилось в них жить. Бомбардировочные рейды сделали невозможным проживать где-то в более комфортабельном месте. Наш бункер был рассчитан на восемь человек, но иногда в него набивалось и двенадцать, что было не слишком-то приятно. Ходить становилось невозможно, а спальные места мало чем отличались от тех, что устроены на подлодках. Санузлы были крайне примитивными, мы редко снимали одежду и сапоги и почти всегда спали одетыми… Меня больше всего пугали налеты авиации. Порой они происходили посреди дня, когда мы работали на берегу, вбивая «спаржу Роммеля», без какого-либо укрытия. Когда прилетали самолеты, нам оставалось только падать лицом вниз и зарываться в песок. Многие из бойцов моего отряда погибли во время таких атак».

Работы над вторым оборонительным поясом находились в зачаточном состоянии. На большинстве участков высадки строительство дотов в глубине побережья еще даже не началось. Однако в секторе британской 3-й пд успели возвести два опорных пункта, которые с некоторой натяжкой можно причислить ко второму оборонительному поясу. Это были два довольно мощных фортификационных комплекса WN16 и WN17 (в классификации союзников «Морис» и «Хиллман»). Первый располагался на юго-восточной окраине Кольвиля и представлял собой позицию четырех казематированных 100-мм орудий. Второй находился южнее, между Кольвилем и высотой 61, и являлся подземным командным пунктом 736-го пехотного полка. Вдоль берега и в глубине побережья во множестве были размещены укрепленные позиции 50-мм и 75-мм орудий. В отдельных местах на бетонные казематы были установлены башни, снятые с устаревших или трофейных танков, а также несколько бронированных колпаков, демонтированных с Линии Мажино (один такой был установлен в Уистреаме). В промежутках между опорными пунктами оборудовали систему траншей, минометных позиций и пулеметных гнезд.

Оборона позиций и защита берега в секторе высадки британской 3-й пд была возложена на 736-й пехотный полк полковника Круга, в состав которого входил 642-й восточный батальон. Полк имел достаточно мощную артиллерийскую поддержку со стороны 1716-го артполка подполковника Кнупе, батареи которого были развернуты в устье реки Орн и в окрестностях Уистреама. Кроме того, полк мог рассчитывать на помощь артиллерии 21-й тд и орудий 305-го зенитного дивизиона, размещенного вдоль гряды Перье. Разведка британской 3-й пд оценила 716-ю пд, частью которой являлся 736-й пехотный полк, как второсортную и обладающую низким боевым духом. В отношении нее была пущена в оборот такая характеристика: «Слишком много бетона и слишком мало желания сражаться». Гораздо больше командование союзников беспокоили танковые резервы немцев. Основной угрозой силам вторжения на участке «Сворд» считалась 21-я тд, которая, по данным разведки союзников, была переброшена