Греческая революция и 300 спартанцев - Алексей Николаевич Кукушкин Страница 2

влияние не только на духовное, но и на гражданское развитие подконтрольной части населения. Видные греческие фамилии, проживающие в квартале Стамбула — Фанар, там находился маяк, назывались Фанариотами[6], отсюда произошло слово фонарь. Именно из них, назначались господари Молдавии и Валахии, а также другие значительные чиновники османской империи. Вообще множество фанариотов хотели реформировать империю изнутри, путем занятия ими самых значительных государственных должностей и продвижения, требуемых грекам, сербам и армянам законов. Но другие не мусульманские граждане в империи расценивали преданное служение фанариотов османам, как коллаборационизм, или сотрудничество с врагами. Перед греческой революцией 6 марта 1821 года, должность господаря Молдавии и Валахии занимал Скарлат Каллимаки (1773–1821). Он вскоре был умерщвлен, вместе с Григорием V — патриархом Константинопольским (1745–1821). Обе персоны рассматривались султаном Махмудом IIи его великим визирем Сейидом Али-пашой, турком по происхождению, занимавшим данный пост с 5 января 1820 года, как заложники. Они были сразу умерщвлены, а значит и пролилась первая кровь в новом противостоянии, масштаб которой сразу султану оценить не удалось.

Патриарх Григорий V и Скарлат Каллимаки — первые жертвы начавшейся революции

Причем, если немного обратиться опять в прошлое, от 1821 года, то предвестником революции служит Морейское восстание, приуроченное как к первой Архипелагской экспедиции русского флота, так и русско-турецкой войне 1768–1774 годов.

Глава 1. «Пелопонесское восстание 1770 года»

После второй Морейской войны[7] территория Пелопоннеса вновь оказалась в составе Османской империи. Возвращение Пелопоннеса оттоманами ускорило распад военно-ленной системы хозяйствования, существовавшей на полуострове. На полуострове начал складываться класс крупных греческих землевладельцев. Начался в Морее и рост сельскохозяйственного производства. Греческие товары, собственного производства: зерно, хлопок, табак, шелк-сырец, воск, меха, а также шкуры, имели устойчивый спрос во всех странах Западной Европы. Торговля с европейскими странами осуществлялась, главным образом, через морские порты османской Греции: Месолонги, Галаксиди, Салоники и Янина. В это же время в руки греков начинает переходить большая часть внутренней торговли и перевозок в Македонии, Эпире, Фессалии и западном побережье Центральной Греции, то есть греческие торговцы осваивают как внешние, так и внутренние торговые пути, но возрастает конкуренция греческих купцов с иностранными торговцами. Существовавший в Османской империи режим капитуляций[8] являлся дискриминационным по отношению к греческим купцам. Если таможенная пошлина для иностранных купцов была установлена на уровне трех процентов, то для подданных султана она равнялась пяти процентов, и более того, если европейские негоцианты платили пошлину лишь однажды при пересечении границы Османской империи, то греки были вынуждены платить пошлину при посещении каждого имперского порта!

В тоже время всё чаще посещавшие европейские порты, греческие купцы отмечали почти полное отсутствие гарантий частной собственности для купеческого сословия в Османской империи, оставалось надеяться только на свое вооружение и подготовку команды, что близко подводило их выучку к навыкам морских разбойников. Стоит указать и то, что относившиеся к немусульманскому сословию империи — райя, греки находились в более уязвимом и угнетаемом положении, нежели европейские купцы, которым собственное государства оказывали всяческое содействие в осуществлении предпринимательской деятельности, вплоть до вооруженной поддержки.

Экономический рост Греции, в составе османской империи в 18 веке, расширение её связей с христианскими европейскими государствами, одновременно с существующими в Османской империи дискриминационными законами в отношении христианского населения, способствовало созданию предпосылок для национально-освободительного восстания среди греков Пелопоннесского полуострова.

Османам так и не удалось утвердить свою власть над некоторыми горными районами Греции, которые продолжали оказывать сопротивление войскамсултана. Особое место среди этих очагов сопротивления занимала горная область Пелопоннеса — Мани[9].

В 1760-х годах Российская империя стала проявлять интерес к региону Средиземного моря, как торговый, так и военный, и к положению христианских народов под властью Османской империи. Во второй половине XVIII века южную Греции и острова Эгейского моря посетили несколько российских агентов: молдаванин, владевший турецким языком, Хаджи-Мурат, венецианский грек Иван Петушнин, будущий русский посол в Константинополе Василий Томара, который вёл разведку под прикрытием археологических изысканий, и предки у которого были греки, переселившиеся на берега Борисфена (сейчас Днепр).

В 1763 годуфаворит Екатерины II Григорий Орлов, по своей частной инициативе, отправил в Грецию двух эмиссаров. Греческого купца из Петербурга Мануила Саро и поручика артиллерии Георгия Папазоли, для того чтобы прощупать настроения маниотов и других греков, на случай возможной войны с Османской империей. Что для генерал-адъютанта, только что пришедшего вместе с Екатериной II к власти было более чем странно. Еще только готовилась секуляризационная реформа, приглашались переселенцы из Европы, за неимением собственного населения в достаточном количестве. Возможны были набеги крымчаков и ногайцев, процветала работорговля, а тут заботиться о свободе каких-то греков? Скорее всего, Григорий Орлов[10] ссудил денег в рост купцам. Взавершении экспедиции, Орлов потребовал написать отчет о том, что увидел купец и что услышал. Он, во-первых, хотел удовлетворить собственное любопытство, так и предания поездкеМануила Саро, государственной значимости.

Ещё по дороге в Грецию, в Италии Саро и Папазоли познакомились с купцом с острова Кефалиния Иваном Палатино. Показав ему грамоту Екатерины II, на греческом языке, в которой говорилось: «Ея Императорское Величество, ревнуя о благочестии, желает стенящий под игом варварским православный народ избавить, посылает от себя ево, Папазола, чтоб уверил о всевысочайшей к ним милости и покровительстве, а притом изведал бы о желании и состоянии сих народов». Они вместе с Палатино отправились в Морею. Подвергнувшиеся по пути нападению триполитанских корсаров и спасшиеся благодаря Ивану Палатино, который отдал им свои документы, они прибыли в Морею, где развернули активную деятельность. Они посетили Ксеромеро, Химару, Мани, где Мануил Саро, встретился с одним из главных капитанов маниотов Георгием Мавромихалисом и крупнейшим морейским землевладельцем Панайотисом Бенакисом. Везде русские эмиссары собирали информацию о возможности восстания христианских народов против турецкого владычества. Прибыв в мае 1765 года, в столицу Российской империи Мануил Саро составил, отчёт, в заключение которого указал: «По моему усердию, смею представить и о том, чтоб отправить в Средиземное море (Архипелоус тоже) против турок десять российских военных кораблей, и на них нагрузить пушек довольное число. Где, коль скоро бы завидели греки толь великое множество, сообщились с российскими судами греческие немалые суда. Только б удовольствованы были пушками, ибо они теми недостаточны. Об них же можно сказать, что они народ смелой и храброй». Сообщения этнических греков Саро и Папазоли, создавали преувеличенное представление о силе народного сопротивления османам, что обманывало инициатора Архипелагской экспедиции российского флота — Алексея Орлова[11] о размере поддержки, которое он мог