Варшавское восстание и бои за Польшу, 1944–1945 гг. - Николай Леонидович Плиско Страница 24

Если польское правительство в Лондоне имеет намерения и считает целесообразным договориться с ПКНО и создать одно польское правительство, то советское правительство готово этому помочь.

Если польское правительство считает это нежелательным, то советское правительство будет вынуждено сотрудничать с ПКНО. Такова позиция советского правительства, которую я прошу учесть.

Секунду помолчав, Миколайчик ответил с деланым энтузиазмом:

— Польское правительство готово пойти на то, чтобы договориться с ПКНО и с теми, кто вел борьбу в Польше в течение пяти лет оккупации. Но как маршал Сталин представляет себе границы Польши?

Это было именно то, что казалось самым важным лондонским полякам. Сталин спокойно ответил:

— Советское правительство считает, что восточная граница Польши должна идти по линии Керзона, западная — по реке Одер с оставлением города Штеттина у поляков, а района Кенигсберга с городом Кенигсберг — у русских.

— Следовательно, Львов и Вильно останутся в составе Советского Союза?! — воскликнул Миколайчик.

Помолчав с секунду, Сталин спокойно констатировал:

— Согласно ленинской идеологии, все народы равноправны. И я не хочу обижать ни литовцев, ни украинцев, ни поляков…

— Но ведь потеря Львова и Вильно будет обидой для польского народа, — заблажил Миколайчик — Польский народ этого не поймет, так как он считает, что Польша не должна понести ущерба, хотя бы потому, что в Польше не было ни одного Квислинга…

— А это не будет ущербом для Польши. Если говорить об ущербе, то я могу сообщить, что большая группа русских националистов обвиняет советское правительство в том, что советское правительство разорило Россию потому, что в Россию не входит Польша, которая раньше была ее частью.

Если слушать такого рада обвинения, то можно совсем запутаться. Линия Керзона придумана не поляками и не русскими. Она появилась в результате арбитражного решения, вынесенного союзниками в Париже. Русские не участвовали в разработке линии Керзона. И я должен при этом сказать, что мало найдется русских, которые согласятся на то, чтобы Белосток отошел к Польше, как это получается по линии Керзона.

Миколайчик сделал последнюю попытку спасти положение. Он уже все понял, но — попытался…

— Я уверен, что если бы товарищ Сталин сделал великодушный жест, то он получит благодарность польского народа и найдет союзника в нем…

Но такие дешевые словесные приемы, годные лишь для польского сейма, в Кремле явно не проходили.

Сталин еще раз спокойно и по-деловому объяснил поляку то, что тот и сам прекрасно знал. Дипломатия…

— Львов окружен украинскими селами. Советское правительство не может обидеть украинцев. Нужно учитывать, что в Красной Армии много украинцев и что все они неплохо дерутся с немцами. Украинцы не потерпят того, чтобы советское правительство отдало Львов.

Молчавший все это время Грабский почувствовал, что пора прийти шефу на помощь. Он солидно откашлялся и с важным видом заявил:

— С 1906 года я состою во главе антигерманского и русскофильского движения в Польше. За это меня часто называют москалем. Я же считаю, что дружба польского и русского народов — самое важное дело для борьбы славянства с германской экспансией.

Польский народ будет очень благодарен маршалу Сталину за то, что границы Польши передвинутся дальше на запад. Но я просил бы учесть следующее: ни одно союзное государство не выйдет из этой войны уменьшенным в своей территории.

Поляки хорошо понимают, насколько важно, чтобы в Польше не было украинского и белорусского вопросов. С другой стороны, я просил бы считаться с тем, что если Польское государство выйдет из войны уменьшенным, то польский народ будет чувствовать себя обиженным.

Маршал Сталин говорил о сильной и независимой Польше. Но если бы он добавил к этому заявление, что Польша не выйдет из этой войны уменьшенной, то русскому народу и Советскому Союзу будет обеспечено сотрудничество польского народа.

Это была одновременно попытка найти компромисс и попытка мягкого нажима, даже легкого шантажа… Ведь условились же в Лондоне, что на русских надо нажимать. Как же это по-польски!

— Что ж, — ответил Сталин — Если подойти к проблеме славянства с исторической точки зрения, то можно заметить, что в результате Первой мировой войны была воскрешена и восстановлена Польша. Я думаю, что в результате нынешней войны будут воскрешены особенно украинский и белорусский народы, и было бы несправедливо нанести им обиду.

— Нет, нет, — нашелся Грабский — Белорусский и украинский народы не будут обижены, если разделить спорные территории пропорционально населению польской, белорусской и украинской национальностей и если затем произвести переселение.

— Вместо Львова поляки получат Бреслау, — заметил Сталин — У них будет достаточно руды и угля в Силезии.

Грабский возразил:

— С потерей Львова в Польше не будет нефти…

— На противоположном склоне Карпат имеется много нефти. Эти месторождения нужно полякам разведать. Кроме того, у поляков будут химические заводы в Силезии для производства синтетического горючего. (Этим Сталин ясно дал понять Грабскому: что же ты, и сам не знаешь, что есть в твоей стране?!).

Грабский сделал последнюю попытку, ударив по эмоциям:

— Со Львовом у поляков связано очень много исторических и других традиций…

Сталин лишь улыбнулся:

— А как же быть с украинцами?

— Ну, у украинцев есть Киев, — небрежно бросил Грабский.

— Верно, — ответил Сталин — А у поляков имеются Краков и Варшава.

И продолжал:

— В первый раз поляки и русские шли вместе при Грюнвальде, когда они разбили немцев. Потом у поляков с русскими были ссоры. В XVII веке, при царе Алексее Михайловиче, был министр иностранных дел Ордин-Нащокин, который предлагал заключить с поляками союз. За это его прогнали. Теперь нужен поворот. Война многому научила наши народы.

— Да, это верно — согласился Грабский со вздохом.

— Ну что же, если у пана Миколайчика больше