Иной 1941. От границы до Ленинграда - Алексей Валерьевич Исаев Страница 28

движение. В 9.30 на ее командном пункте появляется командир корпуса. Похоже, он был просто в ярости, поскольку приказывает «немедленно преследовать отступающего врага всеми силами дивизии, включая штаб». Нажим со стороны Расейняя сразу же привел к активизации попыток прорыва. В ЖБД 1-й танковой дивизии есть запись: «Напор противника на боевую группу Крюгера становится в результате [наступления 6-й тд. — А. И.] все сильнее»[95].

Судя по всему, потерпев неудачу у высоты 139, Солянкин (или кто-то из его подчиненных) решает прорваться другим маршрутом, через дефиле болот у Саргеляя, на полпути между Восилишкисом и Жайгинисом. Группа Крюгера была вынуждена вновь атаковать во избежание нового прорыва советских войск на Шаукотас. Вскоре группе Крюгера приходится перейти к обороне, в ЖБД 1-й танковой дивизии этот эпизод описывается так:

«Боевая группа Крюгера прекратила наступление у Саргеляя и отражает в течение второй половины дня 25.6 неоднократные танковые атаки противника. В ходе этих боев выясняется, что единственным эффективным средством борьбы с тяжелыми и сверхтяжелыми танками русских является 10-см пушка, которая может уничтожать их с открытой огневой позиции прямой наводкой»[96].

«10-см пушка» — это орудие, известное как 10,5-см К18 — мощная длинноствольная пушка разработки 1926–1930 гг., на лафете 150-мм гаубицы. Они имелись в артиллерийских дивизионах некоторых танковых дивизий (в том числе 1-й тд), а также придавались в качестве средств усиления. Ее 15,56-кг бронебойный снаряд был способен поражать любой советский танк 1941 г., да и 1945 г.

Попытки прорыва второй группы 2-й танковой дивизии продолжаются в течение всего дня. В ЖБД XXXXI корпуса указывалось: «Танковые атаки на Шаукотас продолжаются с неослабевающей мощью, и лишь в 19.30 атака боевой группы Вестховена на Жайгинис приводит к поражению противника»[97]. На это же направление выходит 36-я моторизованная дивизия. Таким образом, против одной советской танковой дивизии действуют уже четыре германских дивизии.

Итоги дня подводит в ЖБД 1-й танковой дивизии следующая запись: «Попытки прорыва 2-й русской тд 3-го тк провалились и разгромлены. Боевые группы к вечеру могут доложить об уничтожении 11 сверхтяжелых и 22 средних танков. Многочисленные орудия, противотанковые пушки, грузовики и тракторы попадают в руки дивизии. Атаки стоили русским больших потерь в живой силе и ценной технике»[98].

Как мы видим, танки КВ (если «средние» — это КВ-1) 2-й танковой дивизии прожили в первые дни войны весьма интенсивную боевую жизнь. Значительная их часть, если не сказать «большинство», были потеряны в бою, а не брошены на обочинах дорог, как их собратья из других соединений.

Общая обстановка для дивизии Солянкина во второй половине дня 25 июня существенно осложнилась. На восточный берег Дубиссы постепенно переправились главные силы 6-й танковой дивизии. Тем не менее были предприняты атаки с целью пробиться на северо-восток. В ЖБД 6-й танковой дивизии 25 июня отмечалось: «В дальнейшем противник делает несколько попыток прорыва, весьма неприятных, поскольку эти атаки сопровождаются сверхтяжелыми танками. Система такова: два сверхтяжелых танка впереди, сзади мотострелки, на флангах легкие танки». В 1944 г. немцы применяли аналогичную тактику, названную тогда «танковый колокол»: впереди «Тигры», на флангах — «Пантеры» и Pz.IV, в центре — мотопехота на грузовиках и БТР. Первооткрывателем «танкового колокола» были танкисты 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса.

В документах 6-й танковой дивизии также упоминается еще один эпизод боя с обездвиженными КВ: «В лесу восточнее Пикуная два неподвижных сверхтяжелых танка, ведущих фланкирующий огонь. Их взрывают саперные части». Вероятно, эти два КВ были обездвижены ввиду выхода из строя двигателя или трансмиссии. Их экипажам оставалось лишь дорого продать свою жизнь.

В донесении о боях 4-й танковой группы за 25 июня говорится следующее:

«XXXXI танковому корпусу в ходе боев с чрезвычайно ожесточенно сопротивляющимся противником в результате нового наступления через Дубиссу в течение 25 июня, 269-й пехотной, 36-й моторизованной, 1-й и 6-й танковым дивизиям удалось еще больше сузить кольцо вокруг окруженного в этом районе танкового соединения противника. До настоящего времени уничтожено более 100 танков».

Насчет «кольца» штаб Гёпнера здесь выдавал желаемое за действительное. Плотного заслона на всех направлениях вокруг 2-й танковой дивизии на тот момент не было. Однако оборона фронтом на юго-восток была выстроена достаточно прочная. Те, кто не смог прорваться, были вынуждены отойти на исходные позиции. Ротмистров позднее вспоминал:

«В наступивших сумерках мы отошли в глубину леса, а затем — в расположение частей 2-й танковой дивизии, имевшей не больше десятка танков, да и то с пустыми баками. Значительная часть боевых машин была потеряна в бою под Скаудвиле или выведена из строя самими танкистами после того, как они израсходовали горючее и расстреляли все снаряды»[99].

Любопытно отметить интересную аберрацию памяти: Ротмистров называет эти события боями под Скаудвиле, хотя этот город вовсе не был ближайшим крупным населенным пунктом. Таковым был Расейняй. Однако Скаудвиле был целью наступления, надолго врезавшейся в память.

Агонию 2-й танковой дивизии и управления 3-го мехкорпуса Ротмистров описал следующим образом:

«В дивизии я по приказанию генерала Куркина собрал совещание оставшегося в живых комсостава частей и штабов. Нужно заметить, что ни один из командиров и политработников не проявил растерянности, когда командир корпуса объявил, что мы находимся в окружении и принято решение прорываться на восток. Он приказал привести в полную негодность танки, оставшиеся без горючего, предварительно сняв с них пулеметы, распределить по подразделениям стрелковое вооружение, патроны и гранаты, принять меры по перевозке тяжелораненых и больных. Времени для этого оставалось в обрез, поскольку июньская ночь коротка, а к утру мы должны были во что бы то ни стало пересечь шоссе на Даугавпилс севернее Каунаса и углубиться в леса. Никогда мне не забыть, как танкисты со слезами на глазах расставались с танками, которые им было приказано собственными руками уничтожить»[100].

Решение, надо сказать, было достаточно разумным. Несмотря на немецкие заявки на полное окружение советской дивизии, у нее еще оставался коридор для отхода строго на восток. Группа Вестховена 1-й танковой дивизии немцев была вынуждена сманеврировать