Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти - Артём Анатольевич Космарский Страница 3

Третий рейх сейчас описывается историками как поликратическое государство: разлаженная, конкурентная, гетерогенная система, в рамках которой разного рода структуры с пересекающимися полномочиями вели постоянную аппаратную борьбу, продвигали собственные планы и «топили» друг друга. Причем исключением не стали даже те вопросы, в которых нацистский режим вроде бы был нацелен на предельную эффективность, например организация холокоста. Иногда даже кажется, что в сталинском СССР степень централизации, способность проводить единую линию руководства были выше.

И последнее — пожалуй, самое важное. Видно, как историкам сложно найти язык, на котором можно говорить об абсолютном зле и одновременно сохранять объективность собственной исследовательской позиции. В сюжетах, собранных в этой книге, есть своего рода мораль: все сложно и неоднозначно. Не в смысле, что зло — не такое уж и зло; речь о том, что судьбы людей складывались очень по-разному, нетривиально, не по клише вроде: злая власть давит героических одиночек. До читателя доводится мысль о сложности исторической реальности, но эта мысль не исключает того, что Третий рейх, особенно в последние пять лет своего существования, если и не был воплощением абсолютного зла, то вполне приблизился к этому образу.

И вот по такому узкому канату над пропастью и идут историки. Понимая, что действия изучаемого государства являются абсолютным злом, они стараются уйти от простых человеческих моделей восприятия зла: закрыть глаза, возмутиться, заклеймить, — они пытаются понять, как это зло возникло, по каким принципам работало и что смогло его победить.

Мне хотелось бы выразить благодарность Илье Усову, Алексею Гореславскому и Даниилу Кузнецову — без их помощи и поддержки вошедшие в книгу тексты никогда не увидели бы свет; Петру Каменченко, Илье Крамнику, Константину Богданову и Алексею Куприянову — за бесценные отклики, советы и беседы по историческим вопросам; Алексею Хвостову и Марине Невражиной (Lenta.ru) — за чуткую редакторскую работу; Игорю Бурмакину, Марии Косаревой и Илье Миронову (Lenta.ru) — за высокое мастерство бильдредактора; Роману Переборщикову — за возможность издать эту книгу; наконец, Григорию Пернавскому — за поддержку, комментарии и готовность взять на себя роль научного редактора и Александре Докукиной — за неоценимую помощь в редактировании и подготовке рукописи к печати.

Часть I. Режим за работой

1. Блицкриг на футбольном поле: как в Германии перестраивали спорт на национал-социалистический лад[2]

Почти во всех авторитарных и тоталитарных государствах ХХ века вожди и диктаторы высоко ценили спорт и использовали его в интересах режима — для укрепления морального духа населения, физической подготовки граждан (будущих солдат). Наконец, спортивные состязания выступали эрзацем реальной войны с идеологическими противниками на международной арене: можно вспомнить хотя бы противостояние советской и чехословацкой сборных на чемпионате мира по хоккею 1969 года (на следующий год после вторжения войск стран Варшавского договора в Чехословакию). Однако истории почти неизвестны политически мотивированные попытки менять правила спортивных игр. Что касается футбола, ФИФА всегда жестко следила за неприкосновенностью системы, и все немногочисленные реформы прошлого века были далеки от идеологии. Они преследовали другую цель — уменьшить хаотичность игры, повысить ее динамичность и зрелищность.

В Третьем рейхе футбол долго оставался вне политики: высшие лица государства подчеркивали его развлекательный характер, призванный отвлечь население от тягот повседневной жизни (особенно во время войны). Именно поэтому примечательна единственная попытка радикально переделать футбол, предпринятая в годы максимального успеха немецкого оружия, — уподобить его блицкригу, изменить правила в сторону «правильной» германской агрессивности и воинственности, милитаризировать игру. Но планы национал-социалистических любителей футбола натолкнулись на дипломатичное сопротивление профессиональных тренеров… Этот сюжет известный немецкий историк спорта Маркварт Херцог (Швабская академия в Ирзее, Германия) раскрыл на страницах журнала The International Journal of the History of Sport[3].

Еврейская и пацифистская система «дубль-вэ»

В декабре 1940 года рейхсшпортфюрер (имперский спортивный руководитель) и председатель обоих союзов физкультуры рейха (Имперского и Национал-социалистического) Ганс фон Чаммер унд Остен, который сам был неплохим футболистом и страстным болельщиком, опубликовал в нескольких газетах манифест об идеологической перестройке спорта и прежде всего футбола. Реакция последовала незамедлительно. В этом же году баварский шпортберейхсфюрер (местный партийный уполномоченный по делам спорта) Карл Оберхубер выступил с инициативой по милитаризации футбола и превращению игры в агрессивный блицкриг, достойный победителя в европейской войне. Он родился в семье фельдфебеля, батальонного секретаря, в 1900 году, провел детство в казармах Ингольштадта, окончил реальное училище и ушел добровольцем на Первую мировую войну. Уже в 1922 году он вступил в НСДАП, стал штурмовиком (членом СА) и даже успел поучаствовать в Пивном путче — правда, не шел за «кровавым знаменем»[4], а всего лишь разбрасывал листовки из кузова грузовика. Средства к существованию Оберхубер добывал, работая в различных мелких фирмах. В 1920-е его посадили за хулиганство, но в 1930-х годах по протекции всесильного гауляйтера (высшего руководителя НСДАП областного уровня), а также министра внутренних дел Верхней Баварии Адольфа Вагнера он выбился из грязи в князи и к 1937 году вырос до руководителя местного отделения Немецкого имперского союза физической культуры, правительственного надзирателя за спортом и начальника штаба самого гауляйтера.

Ганс фон Чаммер унд Остен

Главным врагом Оберхубера оказалась тактическая схема с тремя защитниками («W-M», или «дубль-вэ»). Эта система, изначально английская, утвердилась в немецком футболе уже в конце 1920-х годов. Случилось это в результате изменений в правиле офсайда, принятых ФИФА в 1925 году с целью сделать игру более зрелищной (за счет увеличения результативности). Согласно изменениям, игрок не был вне игры, если в момент передачи мяча (на него) перед ним стояло как минимум два футболиста (то есть в большинстве случаев — вратарь и один защитник). До этого правило предусматривало трех игроков. Таким образом, защитники теперь действовали на свой страх и риск, ведь за ними находился только вратарь. В результате число забитых мячей в матчах английской лиги выросло почти на треть. В ответ на эти нововведения легендарный тренер «Арсенала» Герберт Чепмен и придумал схему «дубль-вэ»: он решил оттянуть центрального полузащитника в центр обороны и играть в три защитника.

Хотя правило о положении вне игры нельзя было изменить без одобрения ФИФА, Оберхубер все равно жаждал построить агрессивный футбол и не только вернуть центрального защитника в середину поля, но и играть шестью или даже семью форвардами. Впрочем, при всей революционности риторики баварца, по сути, он предлагал повернуть время назад,