Нюрнбергский процесс - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 42

Рудольф Гесс получил седьмой номер (номера присваивались по порядку поступления заключенных в тюремный блок), хотя, по одной из легенд, Гесс, считавший себя главным в семерке заключенных, потянулся было к комплекту одежды с номером один, но старший надзиратель быстро среагировал на это и передал этот комплект самому молодому заключенному — 40-летнему Бальдуру фон Шираху.

Эти номера заменили заключенным имена и использовались персоналом при обращении к ним.

В комплект одежды заключенных Шпандау также входила американская военная шинель, перекрашенная в черный цвет, тюремные шапочки и соломенные сандалии, позже замененные башмаками на деревянной подошве.

Кстати, впоследствии, когда заключенных в Шпандау осталось только трое, требования к одежде были несколько смягчены, и тот же Гесс, например, в 1957 году ходил уже в коричневом вельветовом костюме, но с нашитыми номерами на коленях и спине. В это же время заключенным разрешили носить обычную обувь вместо деревянных башмаков.

В соответствии с приговором Международного военного трибунала заключенные должны были находиться в тюрьме под стражей. Их разместили в одиночных камерах размером три на два метра во внутреннем тюремном блоке так, чтобы они не могли перестукиваться.

Мрачная крепостная тюрьма Шпандау, рассчитанная по своим размерам на многие сотни людей, стала местом заключения семи главных нацистских военных преступников. Там была установлена четырехсторонняя администрация, поочередно каждый месяц сменяется караул — советский, американский, английский, французский.

АРКАДИЙ ИОСИФОВИЧ ПОЛТОРАК, участник Нюрнбергского процесса

К приему «гостей» тюрьму готовили старательно: в камерах оборудовали раковину и унитаз, там имелись железная койка с матрацем и простынями, деревянный табурет и стол.

Обыскивать заключенных разрешалось в любое время.

Заключение было одиночным, но работа, прогулки и посещение часовни оставались общими.

Вначале неповешенным в Шпандау были запрещены разговоры между собой или с другими лицами. Позднее в тюремный устав были внесены изменения, позволившие заключенным общаться во время работы и прогулок.

Свидетели отмечают, что Рудольф Гесс вел себя высокомерно, сторонился других заключенных, избегал общих разговоров и требовал от них обращения по должности «заместитель фюрера». Другие заключенные тяготились его неприятным присутствием и часто жаловались на Гесса тюремному начальству.

На основании осмотра и тщательного обследования комиссия пришла к заключению, что «в настоящее время Гесс не душевнобольной в прямом смысле этого слова. Потеря памяти не помешает ему понимать происходящее, но несколько затруднит его в руководстве своей защитой и помешает вспомнить некоторые детали из прошлого, которые могут послужить фактическими данными». Чтобы положение было совершенно ясным, эксперты рекомендовали провести наркоанализ, но, как указывается в заключении комиссии, Гесс категорически отказался от такого анализа и не захотел подвергаться какому бы то ни было лечению для восстановления памяти.

АРКАДИЙ ИОСИФОВИЧ ПОЛТОРАК, участник Нюрнбергского процесса

Эрих Редер не скрывал своей ненависти к Гессу, а Карл Дёниц демонстрировал свое недовольство привилегированным положением Гесса. Он называл Гесса за его высокомерную отчужденность «Ваша арестованная светлость» и «Герр барон». Только Альберт Шпеер с сочувствием относился к странностям Гесса и испытывал к нему симпатию, хотя эксцентричный Гесс в ответ на дружеское отношение только ощетинивался и временами относился к нему как к своему лакею, грубо и властно отдавая приказы без всяких «пожалуйста» и «спасибо».

По немецкому законодательству труд был обязательным условием заключения, и заключенные Шпандау должны были работать каждый день, кроме воскресений и общих немецких праздников. Но Гесс постоянно капризничал и не хотел работать.

* * *

Каждое утро заключенные были обязаны убирать камерный блок. Делалось это по установленному графику. Однако Рудольф Гесс отказывался убирать туалетную комнату, и весь персонал тюрьмы считал его «трудным» заключенным: он постоянно находил поводы для жалоб, яростно сопротивлялся тюремным требованиям, иногда по нескольку раз за ночь вызывал к себе санитаров.

Гесс пытался симулировать серьезные заболевания и потерю памяти, демонстрировал манию преследования и утверждал, что его хотят отравить. Он отказывался от выписанных ему лекарств и при этом жаловался, что не получает реально необходимых ему медикаментов.

Исходящую и входящую корреспонденцию сначала изучали цензоры. Изначально, согласно тюремному уставу, заключенные имели право написать и получить одно письмо в 1200 слов каждые четыре недели, но после пересмотра устава заключенным было разрешено писать по одному письму в 1300 слов в неделю, затем — до 2000 слов в неделю.

За неоднократные нарушения режима Рудольфа Гесса лишали права переписки на месяц, но это ничего не меняло.

Интересный факт: заключенные просили родных писать им письма на одной стороне бумажного листа, поскольку запрещенная информация вырезалась из них большими портняжными ножницами. Например, Ильза Гесс, поддерживавшая прежние связи, в письмах мужу сообщала о смерти известных нацистов, о встречах бывших единомышленников, передавала приветы. Эта информация в соответствии с правилами удалялась из писем, поэтому Гесс часто получал в конверте одни лишь разрозненные бумажные полоски.

Говорили, что в Нюрнберг приезжала жена Рудольфа Гесса. Проживая во время процесса в американской зоне, она только и делала, что рассказывала всем о «великих достоинствах» своего мужа и своем намерении издать собственный дневник.

АРКАДИЙ ИОСИФОВИЧ ПОЛТОРАК, участник Нюрнбергского процесса

В знак протеста Рудольф Гесс периодически отказывался от еды. Например, в ноябре 1959 года он стал тайком выбрасывать свою еду в унитаз и за полмесяца похудел на 10 кг (он стал весить всего 45,5 кг). После предупреждения о наказании Гесс стал есть и был поставлен на усиленное питание, и уже к концу декабря 1959 года он поправился почти на 15 кг.

Состояние здоровья Гесса доставляло массу хлопот тюремной администрации. Он не прекращал жаловаться на желудочные колики от «отравленной» пищи и на головную боль, с ним случались психические приступы.

В 1957 году узника обследовал психиатр, который вынес заключение, что состояние пациента недостаточно для перевода его в психиатрическую клинику.

26 ноября 1959 года Рудольф Гесс попытался совершить самоубийство, вскрыв себе вены осколком стекла разбитых очков. 22 июля 1977 года он, отчаявшись получить освобождение, еще раз попытался покончить с собой.

Сам Гесс предпринял две попытки к самоубийству, но, как заключили специалисты-медики, попытки эти были истерическо-демонстративного характера.

АРКАДИЙ ИОСИФОВИЧ ПОЛТОРАК, участник Нюрнбергского процесса

В конце 1978 года у Гесса случился инсульт, и его все-таки поместили в британский военный госпиталь. В связи с этим тюремная администрация вынуждена была позаботиться о мерах в случае его смерти. В октябре 1982 года была достигнута договоренность, что останки Рудольфа Гесса будут переданы для захоронения его семье.

Многие свидетели