Сталин и заговор генералов - Минаков Сергей Тимофеевич Страница 49

К близкому окружению Зайончковского, Какурина и Тухачевского следует отнести и Дмитрия Дмитриевича Зуева (1890—1937). Этот дворянин Псковской губернии был своим человеком в доме Зайончковского еще с давних дореволюционных времен. Его отец, генерал от инфантерии Д.П. Зуев, умерший в 1917 г., приятель и единомышленник А. Зайончковского в дореволюционных дискуссиях по военным вопросам1, передал своему сыну по наследству благорасположение и дружбу в этом доме. Выпускник Пажеского корпуса, одноклассник М. Батор-ского и А. Гатовского, свободно владевший немецким и французским языками, Д. Зуев начал свою военную службу подпоручиком л.-г. Преображенского полка в 1909 г.424. Несмотря на два ранения (в 1915 и 1916 гг.), военная карьера Зуева складывалась весьма успешно. Возможно, сказывались и авторитет, связи отца-генерата. Быть может, и авторитет А. Зайончковского.

Интересные штрихи к характеристике Зуева оставил в своих воспоминаниях М.К. Лемке: «Прибыл (в Ставку) поручик Преображенского полка Дмитрий Дмитриевич Зуев (сын генерала), — отметал он 22 января 1916 г., — и будет у нас в распоряжении полковника Скалона»425. «Д.Д. Зуев подал рапорт об отчислении в Преображенский полк, — записал Лемке 30 июня 1916 г., — ему совестно сидеть здесь, коща началось настоящее дело»1’. Учитывая даже эти незначительные штрихи к личности

Зуева, вряд ли будет справедливым полагать, что своей карьерой он обязан лишь родственным связям и выгодным знакомствам.

Во всяком случае, в 1916 г. он был уже штабс-капитаном гвардии и командиром самой почетной 1-й Е. И. В. («государевой») роты л.-г. Преображенского полка1. На эту должность обычно назначались убежденные монархисты, люди с безупречной нравственной и политической репутацией, отличные строевики, лучшие гвардейские офицеры, исключительно преданные императору. К концу 1916 г. Д. Зуев стал, назначенный на должность полкового адъютанта, начальником штаба л.-г. Преображенского полка426 427. В 1917 г., 26 лет от роду, он был произведен в полковники гвардии428. Даже для человека, находящегося под высочайшим покровительством, это была блестящая карьера — гвардии полковник в 26 лет! Перевод из гвардии в армию, как правило, обеспечивал такого рода офицерам сразу же должность командира полка со скорым производством в генералы. Все это свидетельствовало не только о прекрасной карьере, но и, несомненно, о незаурядных способностях Зуева. Однако все рухнуло в феврале 1917-го.

Несмотря на то, что бывший гвардии полковник Д. Зуев был зачислен в состав РККА еще в январе 1918 г., первое свое назначение, при этом с правом занимать лишь административно-командные должности, он получил лишь в сентябре 1919 г. «по личному распоряжению Л. Троцкого»429. Примерно до середины 1921 г. Зуев служил в войсках Петроградского военного округа. Затем, возможно не без участия Зайончковского и Каку-рина, был направлен на Туркестанский фронт, в штаб Бухарско-Ферганской группы войск (с апреля 1922 г.), которой командовал Н. Какурин. Позднее опыт их совместной службы в Туркестане найдет отражение в их совместном исследовании, посвященном боевым действиям в Туркестане430. Там же, видимо, между ними завязались и близкие, приятельские отношения. По возвращении из Туркестана в мае 1924 г. Д. Зуев был назна-чей помощником начальника отдела войсковой подготовки штаба Ленинградского военного округа1. С ноября 1925 г. он уже занимает должность начальника общего отдела инспектората ЛВО с присвоением К-II431 432. Впрочем, в скором времени, в июле 1926 г., может быть ие без содействия Зайончковского и Каку-рина, Зуев переводится в Москву в 1-е Оперативное управление Штаба РККА под непосредственное руководство Тухачевского.

Вполне возможно, однако, что этот перевод был осуществлен по инициативе самого Тухачевского, лично знавшего Зуева, видимо, еще задолго до знакомства с Какуриным и Зайшгчков-ским. Следует вспомнить, что в 1914 г. М. Тухачевский и Д. Зуев являлись младшими офицерами двух полков, входивших в 1-ю гвардейскую пехотную (Петровскую) бригаду, и принимали участие, как правило, в одних и тех же боях. Офицеры обоих полков находились в постоянном приятельском контакте друг с другом, особенно сверстники. Поэтому знакомство Зуева и Тухачевского уже в августе 1914г., вне всякого сомнения, должно было иметь место. Однако сведений о близких, приятельских отношениях между ними в дореволюционные времена не имеется. Сам Д. Зуев позднее признавался, что «вообще из офицеров довоенного времени Семеновского полка был близок со следующими: Пенхержевский, сын бывшего офицера Преображенского полка, Алексей Алексеевич Якимович, товарищ по корпусу, оба убиты. Попов —- бывший офицер 1-й роты... барон Унгерн-Штеремберг... Арсений Зайцов и Соллогуб (все адъютанты Семеновского полка)... Могу назвать Назимовых Якова Ивановича и Ивана Ивановича»433.

Тухачевский, как правило, ставивший интересы дела выше личных связей, вряд ли, даже по просьбе лучших друзей, мог найти «синекуру» для «бездарного» приятеля в Оперативном

управлении Штаба РККА. Зуев был ему интересен не только в качестве близкого знакомого и «протеже» друзей, но как образованный, дельный специалист. В условиях развивавшегося советско-германского военного сотрудничества, в котором Тухачевский играл не последнюю роль, ему были нужны близкие и опытные, образованные сотрудники, особенно владевшие немецким языком. Зуев в этом отношении был весьма ценным работником Штаба РККА. Уже в 1927 г. он по рекомендации Тухачевского был командирован в Германию1. .

Как выпускник Пажеского корпуса он поддерживал близкие, товарищеские отношения со своим одноклассником и сверстником по корпусу уже упоминавшимся выше М. Баторским, а также с еще двумя бывшими гвардейскими офицерами, занимавшими позднее весьма высокие посты в Красной Армии: М. Энденом и Г. Потаповым. Он был также достаточно близко знаком и с генералом А. Свечиным. Вообще, надо сказать, связи и знакомства у Д. Зуева были обширны и многообразны. В числе его близких приятелей из известных лиц был и генерал А. Кутепов. Последнее обстоятельство, несомненно, предопределило вовлечение Зуева в «игры-легенды», организуемые ОГПУ в 20-е гг., начиная с операции «Трест».

Перевод Д. Зуева в Оперативное управление Штаба РККА с последующей командировкой в Германию был организован с ведома и, пожалуй, по инициативе ОГПУ. Спецслужбы, видимо, преследовали две основные цели. Во-первых, Зуев оказывался рядом с Тухачевским для того, чтобы информировать соответствующих кураторов из ОГПУ о Тухачевском. Во-вторых (а может быть, и во-первых), Зуев был определен в качестве одной из ведущих фигур в новой «игре» советской контрразведки с РОВС, в операции под кодовым названием «Д-7». Она началась в 1924 г. и, как считают исследователи истории советских спецслужб, была прервана из-за того, что Зуев, в качестве агента ОГПУ выступавший в роли руководителя «военной организации» в СССР, перешел на сторону РОВС434 435. Д. Зуев, действовавший под псевдонимом Аккуратный, в 1928 г. сообщил председателю РОВС генералу А. Кутепову об оперативной игре советских контрразвед-чинов1. Впрочем, в этом деле не все ясно. Не исключено, что «провал» и «предательство» Аккуратного подстроило ОГПУ, чтобы открыть перспективу для доверия Кутепова к Тухачевскому и для их встречи в 1928 г. На этом подробнее я остановлюсь ниже и отдельно. Во всяком случае, несмотря на обстоятельства указанного дела «Д-7», Зуев вернулся в СССР и служил в качестве преподавателя на заочном отделении Военной академии им. Фрунзе вплоть до своего ареста в начале января 1931 г. Перевод Д. Зуева в Оперативное управление Штаба РККА и командировка в Германию в 1927 г. были весьма удобным прикрытием для его деятельности по линии операции «Д-7».

В начале января 1931 г. он был арестован по «делу преоб-раженцев», являвшемуся составной частью «гвардейских дел» 1930—1931 гг.436 437 438. Впрочем, в заключении и под следствием он оставался недолго и, в отличие от трагических судеб своих товарищей и однополчан, вскоре был освобожден после дачи весьма откровенных и обстоятельных признаний. Он был вновь арестован и расстрелян в 1937 г.