Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков Страница 6

Вторым показателем невыполнимости стратегического замысла генерала А. И. Деникина являлась обширность театра. Директива, пишет А. И. Егоров, охватывала своими задачами огромные пространства примерно в 800 000 кв. км. Рассчитывать в таких условиях на достижение конечной цели можно было бы только при условии поголовного втягивания всего населения в борьбу или совершенного разложения армий Южного фронта. Наконец, третьим коренным недостатком деникинской директивы было намерение достигнуть конечной цели одним прыжком.

В действительности перед южнорусскими армиями, особенно перед их правым флангом (Кавказской армией), стояли промежуточные задачи, от последовательности разрешения которых зависело дальнейшее движение белых на Москву. В частности, директива говорила о смене Донской армии войсками барона П. Н. Врангеля и о выходе их на рубеж Саратов — Балашов — Ртищево как о чем-то само собой разумеющемся, не составляющем ни малейшего затруднения для тех и других.

При этом А. И. Егоров справедливо обращает внимание на то, что донцы с трудом признавали права Главнокомандующего на управление их армией. Нередко они отказывались исполнять даже оперативные распоряжения и приказания генерала А. И. Деникина, в чем он сам и упрекал донцов на страницах своих мемуаров[57].

Из трех основных элементов предпринимаемой операции — силы, пространство и противник — ничто не находилось в соответствии с предположениями директивы. С другой стороны, пренебрежение к важности промежуточных целей, и среди них в первую очередь — к занятию и обеспечению исходного положения, обрекло намеченную А. И. Деникиным операцию на провал[58].

К подобному анализу практически нечего добавить. Казаки действительно стремились защитить родные станицы, а не идти завоевывать Москву. Об этом в своих мемуарах недвусмысленно свидетельствуют сами казачьи офицеры и генералы[59].

Стоит только заметить, что к северу от Харькова и бассейна Дона заканчиваются степи — театр военных действий, позволявший эффективно применять конницу. К северу от Курска начинаются промышленные города, брянские леса и множество небольших рек, что затрудняло бы действия кавалерии.

Необходимо отметить, что генерал А. И. Деникин, как, впрочем, и советские исследователи, исключая А. И. Егорова, обошел вниманием еще одну важную причину краха Московского похода. А. И. Егоров отмечал обширность театра, на котором приходилось действовать белым армиям, и справедливо утверждал, что добиться поставленных целей белое командование могло, только втягивая поголовно все население в борьбу.

Это, собственно, сделали красные и победили. На наш взгляд, генерал А. И. Деникин не осознавал в полной мере психологический эффект от взятия белыми Царицына, который тщетно пытались трижды захватить донцы в 1918 г.

По словам А. И. Егорова, советское командование серьезно опасалось соединения деникинского и колчаковского фронтов[60], что лишний раз подчеркивает важную роль психологического фактора в Гражданской войне.

Впрочем, даже соединение Восточного и Южного белых фронтов на средней Волге, скорее всего, в силу специфики театра военных действий не позволило бы А. В. Колчаку и А. И. Деникину наладить прочное оперативное взаимодействие своих войск для похода на Москву.

Критики упрекали генерала А. И. Деникина в недостаточном количестве резервов, необходимых для успешного захвата Москвы и разгрома советского Южного фронта. Есть основания полагать, что Главнокомандующий действительно не обращал должного внимания на формирование резервов и выбор главного операционного направления.

Можно ли назвать это легкомыслием белого командования? Думается, не стоит торопиться с выводами. Еще в 1907 г. А. А. Свечин писал: «Одно из важнейших преимуществ атаки над обороной состоит именно в возможности значительно увеличить количество действующих на поле сражения войск за счет только присутствующих. „Сила, которую прилагают на деле — очень небольшая доля существующей силы“ (Дж. Ст. Милль). Недеятельная пассивная масса представляет круглый нуль, так как в бою учитываются только действительно произведенные усилия. Части, бездействующие в решительные минуты сражения, не влияют на его участь»[61].

Иными словами, генерал А. И. Деникин, вероятно, рассчитывал на эффективное применение имеющихся в его распоряжении сил, не прибегая к резервам. Желая добить почти разбитого, как не без основания казалось генералу, противника, он приказал армиям наступать на плечах отходящих большевистских войск, не давая им возможности закрепиться на оборонительных рубежах. Скорее всего, он оказался под огромным впечатлением успехов, достигнутых его армиями в мае — июне 1919 г., когда Южный фронт потерпел ряд жестоких поражений и трещал по швам, и полагал, что красные уже не оправятся от полученных ударов.

Видимо, Главнокомандующий ВСЮР не знал об активном привлечении народным комиссаром по военным и морским делам бывшим журналистом и профессиональным революционером Львом Давидовичем Троцким военных специалистов на службу советской власти, которые и создали большевикам регулярные Вооруженные силы[62]. Интересно заметить, что уже после Гражданской войны решающую роль кадровых офицеров и генералов бывшей Императорской армии в разгроме белых признавали… сами белые[63].

Несмотря на серьезное поражение красных на Украине, в Поволжье и на Дону в мае — июле 1919 г., деморализацию ряда советских дивизий, большевистское командование не теряло надежды вырвать инициативу у белых. К августу армии Южного фронта планировали начать контрнаступление. Генерал А. И. Деникин, в свою очередь, не собирался переходить к обороне, полагая, что заложенный в «Московской» директиве стратегический замысел увенчается успехом. В этих условиях встречное сражение становилось неизбежным.

Глава 3

Театр военных действий: географические особенности[64]

Летом 1919 г. театр военных действий на Юге России включал в себя: Курскую и Воронежскую губернии, часть Брянской, Тамбовской и Саратовской губерний, Область Войска Донского, Левобережную и часть Правобережной Украины.

Здесь была «житница России» и источник для пополнения живой силой и продовольствием как деникинских армий, так и войск Южного фронта. С юга России железнодорожная сеть сходилась по радиусам к Москве, что, не в последнюю очередь, определило основный замысел наступления ВСЮР (по сходящимся направлениям), воплощенный в «Московской» директиве.

В соответствии с военно-политическими целями противоборствующих сторон важнейшие оперативные направления большевистских и южнорусских белогвардейских армий проходили в широких пределах от Днепра на западе до Волги на востоке (что составляло по воздуху от Екатеринослава до Царицына около 700, а от Киева до Саратова около 1000 км).

На всем обширном степном пространстве южного театра войны рельеф местности не создавал значительных преград для движения войск (особенно конницы) как с севера на юг, так и в обратном направлении. Только балки и овраги представляли препятствия местного значения. Более серьезные трудности были обусловлены климатическими условиями. Южная граница северных лесов находилась в Волынской, Киевской, Орловской, Тульской, Рязанской, Тамбовской и Симбирской губерниях.