Казаки на «захолустном фронте». Казачьи войска России в условиях Закавказского театра Первой мировой войны, 1914–1918 гг. - Роман Николаевич Евдокимов Страница 6

Османская же 3-я армия, напротив, усиливалась хорошими профессиональными войсками, за счет 1, 2 и 4-й (Сирийской) армий, а также формированием новых частей. К марту она уже оправилась от поражения в Сарыкамышском сражении и могла выставить 194 батальона, 210 эскадронов и курдских сотен и 508 орудий. Сменилось и армейское командование — Энвер-паша, после Сарыкамышского поражения вернувшийся в Константинополь к государственному управлению, назначил вместо себя на пост командующего генерал-лейтенанта Хаки-пашу, но, так как тот вскоре умер от тифа, этот пост занял генерал-лейтенант Махмуд-Камиль-паша (М. Киамиль); начальником штаба армии по-прежнему оставался германский майор Гузе[22].

Подтягивание необходимых резервов позволило османам начать активные действия. Так, с целью поднятия персов на антироссийское восстание их части стали оперировать в районе Урмийского озера, однако в апреле — мае они были разбиты и вытеснены с персидской территории российским Ван-Азербайджанским отрядом[23].

Сразу же после этого, в мае — июне, Кавказская армия провела Ванскую операцию. Главным ее оперативным действием оказался предпринятый 6–20 мая (19 мая — 2 июня) 1915 г. 800-верстный рейд сборного конного отряда генерал-лейтенанта К-Г.-Р.Р. Шарпантье, состоявшего из Кавказской кавалерийской дивизии и 3-й отдельной Забайкальской казачьей бригады (36 драгунских эскадронов и казачьих сотен, 10 конных и 12 горных орудий). Отряд прошел по тылам противника от Тавриза к Урмии, а затем, вокруг Ванского озера, на город Ван, произведя тем самым большое впечатление на курдов, несколько утихомирившихся после своих постоянных набегов на российские тылы и пути сообщения, и способствуя поднятию престижа России в Персии и усилению антиосманских настроений среди армян и айсоров[24].

В конце мая — начале июня 1915 г. на Кавказском фронте наступило короткое боевое затишье, ставшее предвестием новой крупной войсковой операции, получившей название Алашкертской (Евфратской). Проходила она, по разным данным, с 27 мая (9 июня) по 22 июля (4 августа) или с 29 мая (11 июля) по 31 июля (13 августа).

Инициаторами проведения этой операции опять явились османы. Махмуд-Камиль-паша, жаждавший поскорее отыграться за катастрофу под Сарыкамышем, решил сосредоточить в долине Евфрата из имевшихся в его 3-й армии 150 тыс. бойцов и 360 орудий ударный кулак в 60 тыс. штыков и сабель, направить оный на российский 4-й Кавказский армейский корпус и, прорвав корпусные позиции, выйти во фланг и тыл основных сил Кавказской армии.

Н.Н. Юденич, к тому времени имевший в своем распоряжении 112 3/4 пехотного батальона, 213 драгунских эскадронов и казачьих сотен, 20 инженерных рот, 43 ополченских и 8 добровольческих дружин, 2 авиационных отряда и 348 орудий — всего 133 тыс. штыков, 36 тыс. шашек и 356 орудий, — заранее разгадал планы врага и приказал 28 июня (11 июля) 4-му Кавказскому корпусу первым напасть на него. Однако корпусной командующий генерал Огановский наступление повел вяло, понапрасну тратя наступательную энергию. Это позволило османам без особых препятствий 9 (22) июля нанести мощный контрудар по корпусу и отбросить его к Алашкерту. 20 июля (2 августа) османские части уже заняли Каракалиссу и дошли до Агридагского хребта, значительно углубившись в оборону левого фланга Кавказской армии.

Однако это углубление поставило самих осман в весьма невыгодное положение, оголив их пути сообщений. В итоге 22 июля (4 августа) они приостановили наступление, а на следующий день вынуждены были спешно, в беспорядке, отступить вниз по Евфрату, потерпев поражение от созданной специально для контрудара армейской группы Генерального штаба генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова (4-я Кавказская стрелковая и 1-я Кавказская казачья дивизии), которая вышла в тыл неприятелю у Даяра[25].

Разгром осман был бы полный, если бы командиры отдельных соединений Кавказской армии проявили побольше храбрости и инициативы в этом деле, вместо того чтобы безучастно следить за отступлением неприятеля, даже не пытаясь хоть как-то увеличить активность своих частей. Так, генерал Назарбеков, командовавший Ван-Азербайджанским отрядом, действовал весьма вяло, позволив османским войскам выйти из-под угрозы окружения, а начальники кавалерийских групп, входивших в состав 4-го Кавказского армейского корпуса, генералы Шарпантье и Вивьен, имея приказ о наступлении и преследовании противника, вовсе «уклонялись от выполнения ставившихся им задач и не проявляли воинского долга и мужества». Особенно здесь отличился генерал Шарпантье, который, прямо соприкасаясь с отступавшими османскими войсками, «созерцал бегство турок на Евфрате столь же безучастно, как в свое время смотрел под Лодзью на бежавшую мимо его корпуса немецкую артиллерию и обозы (тогда его Кавказская кавалерийская дивизия действовала на Западном фронте). Из вверенных ему 10 тысяч острых шашек ни одна не вылетела из ножен…»[26].

Помимо всего прочего, начальники конницы постоянно заваливали армейское руководство всевозможным прошениями, желая отправки их частей, вследствие бескормицы, в тыл. Однако это было совершенно невозможно в сложившейся тогда оперативной обстановке, не позволявшей отвода с передовых позиций столь значительного числа кавалерии. В конце концов главнокомандующий армией генерал Юденич, допеченный этими просьбами, заявил в сентябре 1915 г., что «ходатайства наиболее настойчивых из них будут удовлетворены отправкой их в тыл без частей, с отречением от командования. Данный случай настолько повлиял на настроение командиров кавалерийских частей, что в дальнейшем такие ходатайства совершенно прекратились».

Тем не менее, несмотря на пассивность многих войсковых соединений, наступление вполне удалось — в результате него значительно улучшилось положение левого фланга Кавказской армии: он был продвинут к Ванскому озеру, что обеспечивало его от обходного маневра неприятеля и возможного окружения. Трофеи россиян составили примерно 5,5 тыс. человек, в том числе одного пашу, 12 орудий и 10 пулеметов[27].

После успешно проведенной Алашкертской операции российское командование произвело на Кавказском фронте существенные кадровые и организационные преобразования. Так, в сентябре 1915 г. наместником Кавказа, вместо ушедшего в отставку тяжелобольного И.И. Воронцова-Дашкова, был назначен генерал от кавалерии, генерал-адъютант Свиты его императорского величества великий князь Николай Николаевич-младший, бывший до того Верховным главнокомандующим Вооруженных сил Российской империи. В октябре он также получает пост главнокомандующего войсками Кавказского фронта — только что созданного единого стратегического объединения-управления всех войск, действовавших в Османской империи и Персии и располагавшихся в приграничных областях на территории Кавказского и Туркестанского военных округов. Это новое образование включило в себя Кавказскую армию, после вхождения во фронтовую организацию потерявшую статус отдельной, и целый ряд мелких и крупных отрядов и соединений, не включавшихся в ее состав[28].

К ноябрю 1915 г. войска Кавказского фронта насчитывали в своих рядах 3961 офицера, 153 207 штыков и 27 631 саблю в составе Кавказской армии, что составляло 111 пехотных батальонов, 200 казачьих сотен, 8 ополченских и добровольческих дружин, 449 пулеметов и 373 орудия, а также подчиненных Главному начальнику