Сталин и заговор генералов - Минаков Сергей Тимофеевич Страница 62

Однако, насколько позволяют судить об этом разведдонесения и разведсводки ИНО-ВЧК, ни Польша, ни Врангель не проявляли стремления к войне и интервенции к 24 января 1922 г. 13 апреля 1922 г. ИНО ВЧК информировал советское руководство о том, что Польша не желает вооруженного столкновения.

............-■ G. M И ИАКОВ ........■

На основании последних разведданных ИНО утверждал, что во Франции «предприятие Врангеля считается проигранным. Даже Румыния отказалась от союза с Врангелем, не желая из-за этого вступать в конфликт с Россией»1. Кроме того, считали, что «франко-сербские деньги обеспечивают существование армии Врангеля на несколько месяцев и, возможно, что благодаря этим деньгам Врангелю придется отказаться от своих наступательных планов и ограничиться выжиданием событий в России»506 507 508.

Что касается интервенционистских намерений П. Врангеля, то слухи о них появились в начале марта 1922 г. Очевидно, они имели под собой и достаточно конкретные основания: еще в январе 1922 г. началось составление списков личного состава русской армии, регистрация всех бывших военных чинов белых армий и возможностей русского белого флота. Уже к 10 февраля 1922 г. ИНО ВЧК был проинформирован своей агентурой о дислокации частей русской армии, переброшенной к началу 1922 г. на Балканы для последующего наступления против Советской России'1. Было известно, что «высадку войск Врангель предполагает в двух пунктах: 1) в бухте Жуглы на Кавказе, севернее Поти, иди южнее Новороссийска, где местность наиболее удобна для легкого подъезда и завязывания связи с повстанцами Пржевальского; 2) в Бессарабии по линии Днестра в 60 верстах от Бендер, где в районе Тирасполя существует повстанческая организация профессора Байкова, объединяющая остатки карательной экспедиции, сформированной еще при генерале Шиллинге. Высадке на Кавказе должно будет предшествовать восстание»509 510.

В конце апреля 1922 г. ИНО ВЧК стало известно и о последних подготовительных мерах Врангеля. Уже в начале марта 1922 г. «вопрос о возобновлении военных действий считался принципиально решенным и подлежал обсуждению...»'1. В присутствии представителей Франции, Болгарии и Сербии на совещании в Белграде 5—12 марта 1922 г. были приняты следующие решения: «Военные действия должны начаться по почину

Красной Армии. Последняя принуждена будет выступить против Польши и Румынии в том случае, если Генуэзская конференция не даст никаких результатов или если весною в России разовьется широкое повстанческое движение. Боевая готовность должна последовать к концу русской весны и началу лета, т. е. к первой половине мая». Согласно принятому оперативному плану, намечалось вторжение в Россию трех групп: «группы Врангеля с Юга, группы войск «Спасения родины» и Западной группы под командою Краснова. Все три группы будут объединены под одним командованием... Наступление предполагается вести в двух главных направлениях — на Петербург и Москву и на второстепенном — на Киев. С Юга операцию должны обеспечивать десанты. Не исключена возможность содействия французского флота как на Черном море, так и на Балтийском. Большая надежда возлагается на военное повстанческое движение»1.

Вполне определенно о высадке десантов врангелевских войск предположительно в Одессе и Новороссийске при поддержке французской эскадры стало известно ИНО ВЧК уже во второй половине марта 1922 г. 25 марта 1922 г. ИНО ВЧК информировал советское руководство о том, что «штаб Врангеля ведет лихорадочную работу по подготовке новой авантюры. Все войска из Турции переброшены в Сербию и Болгарию»511 512. В начале апреля 1922 г. на основании сведений, поступивших из Германии, ИНО ВЧК информировал о том, что «Врангель решил во что бы то ни стало начать военные действия, так как очень опасается, что к будущему году они будут немыслимы ввиду все больше и больше возрастающего желания среди беженцев возвратиться в Россию»513. Сообщалось, что Врангель «ведет переговоры с французами о предоставлении ему для военных действий и флота, который находится в настоящий момент в Бизерте»514. Указывалось, что якобы «в случае начала наступления на Россию войска будут переброшены в Бессарабию, их поддержат румыны, Петлюра и, возможно, даже сербы»'*

Однако, по оценке германской разведки, ставшей доступной ИНО ВЧК, «состояние частей армии Врангеля не такое блестящее, как то принято было считать до настоящего времени... Старший командный состав высказывается против наступательных действий против Советской России. Идея интервенции встречает наибольшее сочувствие в низшем командном составе. Всякая наступательная попытка обречена на неудачу из-за отсутствия необходимых материальных средств и вооружения, а также за неимением оперативного базиса й невозможностью создать этапные пункты»1. Германская разведка считала, что у Врангеля «все военные планы сводятся к сохранению армии, чтобы в случае решительного восстания в России двинуться туда». По мнению немцев, «отсутствие наступательных намерений у Врангеля подтверждается его нежеланием опереться на иностранную помощь»515 516.

Однако 22 апреля 1922 г. из Берлина поступило сообщение, что «весной 1922 года готовится новое врангелевское наступление на Россию и части пройдут через Восточную Пруссию — Польшу и он имеет задание начать наблюдать и сосредоточивать всех русских батраков (солдат) в Восточной Пруссии в имениях»517. Это, в сущности, единственное упоминание о связи планируемого врангелевского наступления на Советскую Россию с боевыми действиями на советско-польской границе. Однако и оно относится к весне 1922 г.

Впрочем, планируемые десантные операции в районе Одессы и Новороссийска, наступление врангелевцев совместно с петлюровцами и румынами из Бессарабии не состоялись. Планам этим не суждено было осуществиться. Попытка государственного переворота в Болгарии (или слухи о нем, спровоцированные советской агентурой), предпринятая при активном участии частей русской армии под командованием генерала А. Кутепова, вызвала арест последнего, разоружение его частей и изгнание их из Болгарии. Кроме того, удачные для Советской России итоги Генуэзской конференции, русско-германское соглашение в Ра-палло были главными факторами, разрушившими планы возоб-иовления войны белых против красных в России. Уже к июню

1922 г. возможное выступление русской армии связывалось иск-иючительно с восстаниями внутри Советской России.

В контексте всего вышесказанного о «военной тревоге» 1922 года возвращение Тухачевского на должность командующего войсками Западного фронта нельзя рассматривать как откровенное политическое «блефование». Учитывая, что Польша сама до себе не испытывала большого желания возобновить боевые действия против РСФСР, следует рассматривать перемещение Тухачевского как угрозу начала боевых действий Красной Ар-иии против Польши в случае начала интервенционистских действий врангелевских войск на Юге России при поддержке французского флота. Таким образом, перемещение Тухачевского на Западный фронт являлось мерой стратегического характера: не эбязателыю начало войны против Польши, но как угроза наступления Красной Армии под командованием Тухачевского на Западе.

В 1922—1924 гг. в состав войск Западного фронта входили гри стрелковых корпуса: 4-й, 5-й, 16-й; две кавалерийские дивизии — 6-я и 7-я плюс 4-я отдельная кавалерийская бригада. Соответственно, в состав 4-го стрелкового корпуса входили 2-я, 5-я и 27-я стрелковые дивизии. В состав 5-го стрелкового кор-дуса входили 4-я и 8-я стрелковые дивизии. В состав 16-го стрелкового корпуса — 29-я, 33-я и 37-я стрелковые дивизии.

Следует отметить, что 16-й стрелковый корпус и его дивизии тачали развертываться лишь с лета 1922 г. еще в Приволжском мденном округе. Это были самые «молодые» соединения Запад-того фронта. Особенно 33-я и 37-я дивизии. В 1923 г. еще шел троцесс их формирования и укомплектования. 33-я стрелковая дивизия начала перебрасываться на Западный фронт из Приволжского военного округа только в сентябре 1923 г. 37-я диви-1ия в это время находилась в процессе формирования и укомп-дектования. Таким образом, 16-й стрелковый корпус во второй тодовине 1923 г. еще не был полностью развернут и, следовате-тьно, еще не представлял полноценного боевого соединения. К марту 1924 г. в его составе фактически была 29-я стрелковая Дивизия, почти полностью передислоцированная на Западный t>poHT, — 33-я стрелковая дивизия. В то же время уже в начале