Сталин и заговор генералов - Минаков Сергей Тимофеевич Страница 8

Б. Шапошников начал публиковаться в военной печати еще до Первой мировой войны. Однако, несмотря на весьма обширное научное наследие Б. Шапошникова, особую ценность представляет его фундаментальный 3-томный труд «Мозг армии», изданный в 1929 г. и посвященный Генеральному штабу и штабной деятельности вообще. В этом смысле Б. Шапошников, несомненно, должен быть признан одним из самых выдающихся теоретиков штабной работы. К достоинствам его научного метода, бесспорно, относится научная фундаментальность, однако она же и оказывается недостатком. Именно заметная отвлеченность от боевой практики самого Б. Шапошникова и чрезмерное увлечение военно-историческими аналогиями (за что его часто упрекали критики) в рассуждениях о недавних боевых событиях и были недостатками его метода.

Б. Шапошников оставался отличным штабным работником, который практически не имел никакого опыта руководства фронтовыми частями, соединениями, не говоря уж о войсковых объединениях. Военно-политические взгляды и симпатии Б. Шапошникова были созвучны «брусиловским» и «лебедевским», хотя сам он, будучи осторожным человеком, старался дистанцироваться от прямого выражения своих политических и идеологических пристрастий. Возможно, это было результатом одного «неудачного» с его стороны опыта. «Во время польской войны, — вспоминал Л. Троцкий, — в военном журнале появилась грубо шовинистическая статья о «природном иезуитстве ляхов» в противовес «честному и открытому духу великороссов». Особым приказом журнал был прикрыт, а автор статьи, офицер Генерального штаба Шапошников, отстранен от работы»1.

В войсках, среди высшего комсостава Красной Армии, даже среди генштабистов, близко знавших его, Б. Шапошников не пользовался большим авторитетом. «Шапошников еще в довоенное время считался посредственностью, — выразил свое мнение его сослуживец по старой армии, — и он ни в какой мере не выдвинулся и во время войны»27 28. Его, как и С. Каменева, считали «бесцветным и осторожным»29. М. Тухачевский считал Б. Шапошникова «рутинером»30, «кабинетным Наполеоном»31, слишком «осторожным»32 в решении принципиальных военных вопросов человеком. Второстепенным военачальником считал Б. Шапошникова и И. Уборевич. Б. Шапошников, вне всякого сомнения, являлся отличным штабным работником, опытным, образованным, научно подготовленным, в то же время человеком без особых природных военных дарований. Это был прекрасный и аккуратный исполнитель, отнюдь не способный к военно-политическому лидерству.

...Генерал А. Брусилов, достаточно хорошо знавший старый русский генералитет, чтобы дать квалифицированную оценку многим генералам, «правой рукой» П. Лебедева, его alter ego, считал Г.Н. Хвощинского. «Должен сказать, — вспоминал А. Брусилов, — что это исключительно энергичный и добрый человек, много помогавший бывшим людям-»33. Дворянин, из древнего и весьма разветвленного рода, к которому принадлежало много офицеров и генералов, Георгий Николаевич Хвощинский (1878—1928) был военным человеком «до мозга костей-». После окончания кадетского корпуса он, получив образование в Кон-стантиновском военном училище, в 1899 г. начал службу подпоручиком 3-й л.-г. Артиллерийской бригады. В 1905 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба. К 1917 г. Г. Хвощинский был уже генерал-майором Генерального штаба. Оказавшись в составе Красной Армии с ее возникновения, Г. Хвощинский в апреле 1918 г. стал начальником Тульской стрелковой дивизии, а с мая 1918 г. был назначен начальником одного из управлений штаба Московского военного округа. С 25 ноября 1918 и до 16 февраля 1921 г. являлся 1-м помощником начальника Полевого штаба РВСР, т. е. П. Лебедева. С П. Лебедевым он был знаком, и достаточно близко, еще с 1915 г. но штабу Западного фронта. Г. Хвощинский был тогда ближайшим сотрудником и помощником П. Лебедева в управлении генерал-квартирмейстера Западного фронта. После объединения Полевого штаба РВСР и Всероглавштаба Г. Хвощинский был переведен «в распоряжение начальника Штаба РККА», т. е. остался по-прежнему ближайшим помощником ГГ Лебедева, возглавившего единый штаб Красной Армии.

Весьма устойчивой репутацией лучших войсковых высших командиров пользовались несколько «революционных генералов>».

«Корк — это моя гордость, — восторгался действиями командарма-15 в 1920 г. на Западном фронте главком С. Каменев в разговоре по прямому проводу с командующим фронтом М. Тухачевским. — Как на каждом фронте есть всеща один из командующих, играющий первую скрипку, таковой скрипкой на Восточном фронте были вы, так у нас на Западном фронте Корк, а Уборевич — на Южном»1. Таким образом, Главком сравнивал А. Корка с М. Тухачевским и И. Уборевичем, выдвигая всех трех в число лучших командармов Красной Армии.

Август Иванович Корк (1887—1937), эстонец, из крестьян, окончил Чугуевское военное пехотное училище, Николаевскую академию Генерального штаба (1914), участник Первой мировой войны, капитан (подполковник) Генерального штаба. С 1918 г. А. Корк находился в Красной Армии. Первоначально на штабных должностях, но уже с 1919 г. А. Корк — командующий армиями. В том же 1920 г. А. Корк успешно командовал 6-й армией Южного фронта, сыгравшей решающую роль в разгроме врангелевских войск. После этого М. Фрунзе оставил его под своим командованием в качестве командующего внутренним Харьковским округом до лета 1922 г. «Подчеркнуто вежливый и пунктуальный, с виду даже мягкий, А.И. Корк на деле был волевым и твердым начальником, — вспоминал о нем А. Черепанов. — Если уж отдавал приказ, то добивался безупречного исполнения... Августу Ивановичу Корку во всем была свойственна точность и аккуратность»34 35.

«Знаю с октября 1920 г. Крупный военный работник с большим опытом и отличной теоретической подготовкой, — так характеризовал его М. Фрунзе. — Обладает большой инициативой, огромной энергией и работоспособностью. Зарекомендовал себя прекрасно как командарм. Политически вполне лоялен, своему назначению соответствует вполне»'1. Характеристика хорошая, однако М. Фрунзе, как это видно из сказанного им выше, не считал А. Корка достойным выдвижения на должность командующего военным округом, как это иногда рекомендовалось в отношении некоторых других командармов.

«...Большой такт и выдержку, умение разбираться в сложных политических вопросах, энергию и упорно осуществлять постатейные перед ним задачи»1, — как присущие А. Корку качества отмечал начальник Разведупраатения Штаба РККА Я. Берзин. «Характер твердый, решительный, — продолжал свою аттестацию «генерал» Я.Берзин. — Во взаимоотношениях иногда слишком официален и суховат. Весьма аккуратен и дисциплинирован. Безусловно, честен и предан делу. Политически достаточно развит. Военное дело любит... »36 37 38.

Иероним Петрович Уборевич (1896—1937) — литовский крестьянин из Ковенской губернии. Благодаря свойствам характера и природным способностям окончил Двинское реальное училище и поступил в Петербургский политехнический институт'1. За участие в бунте против палиции был олдан под суд. Бежал в Петроград, где был призван в армию и направлен в Константинов-ское артиллерийское училище. Весной 1916 г., после окончания училища, оказался младшим офицером в 15-м тяжелом артдивизионе подпоручиком. Затем — фронт, бои на Висле, в Румынии.

После Февральской революции, в марте 1917 г., И. Уборевич оформил свое членство в большевистской партии. По собственному признанию, он в то время «точно оттенков большевизма, меньшевизма не знал», поэтому оказался связанным с большевизмом преимущественно эмоционально. В бурные дни и месяцы революции И. Уборевич — командир революционного полка, вел бои с румынами и австро-венграми. В феврале 1918 г. раненным попал в плен, из которого спустя полгода бежал. Вскоре на Северном фронте Советской республики он становится командиром артиллерийской батареи, затем командиром бригады. Его доблесть в боях была отмечена орденом Красного Знамени. Отмечен он был и в штабе интервентов. «Иероним Уборевич, 22 года, математический склад ума, специальность артиллерист» — так значилось в разведсводке. Вскоре он был назначен командиром 18-й стрелковой дивизии в составе 6-й армии.