Колокол Нагасаки - Такаси Нагаи Страница 8

историю. Цудзита, стоявшая всего в одном шаге от Ямады, закричала: «Как же больно! Как больно!» – это были ее последние слова. Все происходящее было похоже на кошмарный сон. Огонь охватил класс бактериологии, профессор Найто и остальные сотрудники кафедры, вероятно, мгновенно погибли. Когда Ямада выбралась из здания, вокруг стояла тьма и только стонал и выл ветер. Какая дикая сцена предстала перед ней! Огромные сосны и камфорные деревья были вырваны с корнями, а университетские здания схлопнулись, как карточные домики. Она посмотрела в сторону собора. Часть здания снесло взрывом, и только пятидесятиметровая колокольня сиротливо возвышалась над руинами. Все это напоминало развалины Древнего Рима. Трупы с оторванными руками и ногами висели на каменных заборах, трупами была усеяна дорога, бесчисленные тела раскидало по полям. Ямада подумала о медсестрах, которые меньше минуты назад приветствовали ее с картофельного поля. Что с ними стало? Они лежали неподвижно на черной земле. Все, кто во время взрыва находился снаружи, погибли мгновенно.

Сама же Ямада не получила серьезных повреждений. Тем не менее она чувствовала, что в ее теле происходят необычные, нездоровые изменения. Не успела она сделать и нескольких шагов, как колени ее подогнулись, и она беспомощно опустилась на лист оцинкованного железа, валявшийся на полу. Рядом с ней оказался старый учебник по бактериологии на немецком языке. «Сейчас знания, которые несет этот учебник, бесполезны», – подумала она и положила книгу под голову. Она лежала, моля о помощи, и думала. Ее мысли блуждали между тревожным сном и агонией.

4. Облегчение

Утром 9 августа 1945 года в одиннадцать часов две минуты атомная бомба с плутониевым ядерным зарядом взорвалась на высоте около пятисот пятидесяти метров над кварталом Мацуяма, в центре района Ураками города Нагасаки. В результате высвободилась огромная энергия атомного взрыва. И эта энергия, превратившись в ударную волну, движущуюся со скоростью около двух километров в секунду, разнесла и превратила в пыль все на своем пути. Вакуум, образовавшийся в центре взрыва, вобрал в себя то, что оказалось поблизости, поднял высоко в небо, а затем обрушил на землю. Раскаленный металл лился, словно дождь, немедленно выжигая все вокруг. Считается, что тридцать тысяч человек погибли мгновенно, более ста тысяч получили повреждения различной степени тяжести, а у бесчисленного множества людей возникли заболевания, вызванные радиацией. Облако дыма в небе, появившееся в результате взрыва, обломками и пылью заслонило солнце, и Ураками накрыла тьма, будто произошло солнечное затмение. Примерно через три минуты это огромное облако начало рассеиваться и стало менее плотным. Солнечный свет снова озарил Землю.

Итак, я был завален кучей обломков и мусора. Вскоре мне удалось высвободиться и добраться до рентген-лаборатории, где я увидел профессора Фусэ, старшую медсестру Хасимото и других коллег. Они бросились ко мне, и мы обнялись. Я смотрел на их лица. «Как же драгоценна жизнь, – подумал я. – Как хорошо, что я жив! Но здесь не все, – отметил я. – А где же Ямасита? А Иноуэ? А Умэдзу? Давайте искать других, может быть, им нужна помощь. Расходимся по отделению и возвращаемся сюда через пять минут». Мы вышли из лаборатории и разошлись по больнице. Профессор Фусэ и Сиро пошли в лабораторию проявки рентгеновских снимков. Разбирая завалы, отбрасывая обломки и заглядывая вглубь груд мусора, они кричали: «Эй! Есть тут кто?» И замирали, ожидая услышать ответ, но ответа не было.

«Мориути, ты жив?» – прохрипел Сиро. В ответ – тишина. С залитым кровью лицом Умэдзу выбежал в коридор из кабинета лучевой терапии со словами: «Я ослеп!» «Не говори глупостей! С твоими глазами все в порядке», – успокоил его Тёро, осматривая рану. Под обеими бровями у Умэдзу были глубокие порезы, и все тело было испещрено осколками. Тёро привел Умэдзу на место сбора. «Все в порядке, все в порядке», – успокаивала пострадавшего старшая медсестра, обрабатывая его раны йодом, накладывая марлю и умело перевязывая. Я взял руку Умэдзу, оценил пульс и на его примере продемонстрировал коллегам, как следует оказывать первую помощь.

Те, в ком теплилась искра жизни, выбирались из-под огромной и неподвижной груды мертвых тел. Цепляясь за мои ноги, они молили охрипшими голосами: «Доктор, помогите! Доктор, помогите мне!» Кто-то поднял окровавленную руку. «Мамочка! Мама!» – кричала маленькая девочка. Женщина, корчась в предсмертных муках, звала ребенка по имени. «Где выход?» – ослабевшим голосом спросил крупный мужчина, пробегая мимо нас. «Носилки! Носилки!» – кричал возбужденный студент. Все, что нас окружало, погружалось в хаос. Мы начали оказывать первую помощь. У нас быстро кончился перевязочный материал, и мы рвали свои рубашки на лоскуты.

Не успели мы помочь и десяти пострадавшим, как подошли еще десять, а потом еще и еще. Люди молили: «Помогите! Помогите!» Количество раненых увеличивалось в геометрической прогрессии, и казалось, что им не будет конца. Мне приходилось работать одной рукой, а второй плотно зажимать кровоточащую рану. Всякий раз, когда я забывал о ней и, пытаясь помочь очередному пострадавшему, убирал руку ото лба, кровь, как красные чернила, брызгала повсюду: и на стены, и на халат ассистирующей мне медсестры. Была повреждена правая височная артерия. Рана была не очень крупной, и я решил, что кровотечение хоть и опасно, но не угрожает жизни и с таким темпом кровопотери продержусь около трех часов. Иногда я замирал, чувствуя, как угасает мой пульс, но затем необходимость помочь пациентам пересиливала инстинкт самосохранения, и я, забывая о ране, продолжал бороться за спасение своих пациентов.

Хасимото и Цубакияма, которые уходили на поиски друзей, вернулись с мрачными новостями «Их нигде не найти, – сообщили медсестры. – Они, наверное, пошли на овощное поле – бывшую спортплощадку. Мы пытались пробраться туда, но не смогли из-за огня, упавших деревьев и трупов. Корпуса фундаментальной медицины больше нет. На его месте беснуется огонь. Центр здания – один большой котел огня, и никакой возможности добраться до запасного выхода. Количество раненых и пострадавших просто неисчислимо».

Ямасита, Иноуэ, Хама, Оянаги, Ёсида – лица этих пяти медсестер проплывали в воображении одно за другим. Погибли ли они? Или, будучи смертельно ранены, метались в агонии, как эти пациенты, которых я вижу перед собой? Или же медсестрам удалось укрыться в убежище и они не пострадали? Но ведь будь они живы, обязательно пришли бы сюда, чтобы помогать нам. В любом случае, сегодня произошло что-то ужасное, чего раньше никогда не происходило ни на какой войне. Это трагедия колоссальных размеров. То, что произошло сегодня в Нагасаки, будет считаться одним из самых трагических событий в истории человечества. И все же, несмотря ни на что,