Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский Страница 9

В таком случае мы сталкиваемся с необходимостью ответить на вопрос: какая связь между ССО и её «партийными» мероприятиями в Праге и деятельностью «львовской группы»?! Разобраться в этом вопросе нас вынуждают два важных факта, которые не могут свидетельствовать в пользу решения «июльского и августовского» съезда ССО о создании ВО:

1) осуждение правительством ЗУНР деятельности т. н. «львовской группы»;

2) отказ «львовской группы» подчиниться Е. Коновальцу.

В этих утверждениях, на первый взгляд, отсутствует связь между ЗУНР и Е. Коновальцем. Однако она существует, и мы её находим в заявлении того же М. Мартинца и М. Ковальчука. Их никто не просил поднимать вопрос о роли Е. Коновальца в деятельности «львовской группы». Однако оба автора инициировали эту тему с одной целью – доказать непричастность атамана КСС к оппозиционному подполью и тем самым отвести от него подозрения в организации актов террора, в том числе и против первых лиц Речи Посполитой. Возможно, сами этого не желая, они оказали плохую услугу полковнику в формировании образа национального героя, родоначальника националистического движения за независимость Украины, выдвинув в авторы УВО второстепенных лиц, и разрушили монополию «отца-основателя и вождя» нации. Стоит отметить, что созданный культ личности Е. Коновальца со временем будет играть злую шутку с «керманычем» и выставлять лидеров националистического движения в неприглядном свете.

В качестве примера можно вспомнить т. н. завещание Е. Коновальца, в котором он своим преемником определил А. Мельника (1938 год), к тому времени отошедшего от «дел» и работающего управляющим имением у митрополита А. Шептицкого во Львове. Возможно, сказалась «родственность» жён обоих деятелей, а не националистические интересы расширяющегося движения. В конечном итоге слепое выполнение указания атамана привело к расколу ОУН в выпестованном «детище» «керманыча» в мае 1940 года.

Суммируя версии М. Мартинца и М. Ковальчука, можно прийти к выводу, что существование «львовской группы» в качестве предтечи будущей ВО указывает на важную особенность, о которой не говорят основатели УВО, – «воинская организация» была создана не в Праге, но во Львове! Однако решение о её создании в Крае, прописанное и согласованное на съезде в августе 1920 года в Праге, отсутствует. Из этого следует, что создание ВО (УВО) было осуществлено на основании иных предложений и решений. Поэтому и автором или авторами воинской структуры являются другие лица. Или же в силу конспирации, что, скорее всего, приемлемо в нашем случае, «неизвестные бенефициары» посчитали возможным разыграть спектакль своей непричастности и осуждения функционирования ВО именно в этот период оппозиционной, террористической деятельности группы на территории Польши. Не будем забывать, что вопрос о статусе ЗУЗ осенью 1920 г. по-прежнему оставался открытым. И в случае установления авторства «львовской группы» и её террористической деятельности за правительством ЗУНР передача территорий Западной Украины Польше состоялась бы значительно раньше весны 1923 г.

По нашему мнению, время для создания ВО было явно навеяно предстоящим крахом 2-й Республики Польша перед остановившейся у стен Варшавы Красной армией. И в этой ситуации кому-то пришла идея создать (повторюсь – в период крушения государства) «воинскую организацию», ставящую целью борьбу с оккупационным режимом на территории ЗУЗ! А в условиях существующей военной обстановки оккупантом уже являлась не Польша, но большевистская Россия! Отсюда мы можем сделать заключение, что и «воинская организация» предназначалась для борьбы с большевизмом, а не с польским режимом! По этой причине и произошёл разрыв между Е. Петрушевичем и С. Петлюрой из-за участия УГА в защите польского Края – Восточной Малопольши. Оккупация Галиции Красной армией предоставляла правительству Е. Петрушевича право рассчитывать на поддержку требования Антанты к России освободить захваченные земли ЗУЗ и воссоздать там ЗУНР. Вот здесь и пригодилась бы «воинская организация», которая развернула бы активные подпольные или партизанские действия за независимость бывшей республики с последующим признанием этого права Западом. Поэтому правительство ЗУНР вместе с ССО выступили с осуждением действий УГА по защите ЗУЗ от нашествия большевиков в июне-июле 1920 года. Для них вожделенной мечтой был бы разгром ненавистной Польши и последующий торг с большевиками по уступке родной территории.

В случае если Польша успешно противостояла бы «красному катку», то позиции ЗУНР с требованием о признании Антантой её права на ЗУЗ стали бы призрачными и нереальными. Что, впрочем, и подтвердили происшедшие в последующем события. И как представляется, прямое участие в этой войне Антанты на стороне Польши для правителей ЗУНР оказалось «политическим сюрпризом», или «выстрелом в спину». Хотя первый звонок прозвенел в июне 1919 г. в форме закрепления за Польшей статуса временной администрации Галиции. Но Е. Петрушевич и его соратники почему-то не обратили на это достаточного внимания и не учли в последующем политическом раскладе сил.

Для внесения дополнительной ясности в рассматриваемый проблемный вопрос предлагается рассмотреть версию ещё одного авторитетного национального автора. Не лишённая исторической интриги, версия происхождения УВО вышла из-под пера одного из руководителей ССО сотника М. Кураха. Его исследования, в отличие от работы вышеприведённых авторов, восходят к первым дням зарождения ЗУНР. Свою точку зрения на появление УВО он небезуспешно пытается аргументировать рядом событий, происшедших во Львове осенью 1918 г. Тогда украинские офицеры решили организовать подпольную войсковую организацию с целью объединения украинских формирований австрийской армии. Был создан Центральный военный комитет (ЦВК), которому подчинялась сеть окружных военных комитетов, образованных в октябре 1918 г. на ЗУЗ. Основные задачи подпольной украинской структуры сводились, как утверждает М. Курах, к «…призыву сознательного населения к активным действиям и установления власти националистических советов в поветах (повет, повят – территориальная единица)». Подобные цели со временем определила для себя и УВО: «…которая мечтала об освобождении украинского народа путём создания Украинского Независимого Соборного Государства»[34].

Некоторые сомнения могут вызвать приведённые М. Курахом слова о целях УВО. Насколько известно, программные документы совещания и съезда ССО в Праге летом 1920 г. никогда официально не рассматривались и принятые неизвестно когда и кем не распространялись. Возможно, это личная интерпретация автором событий образования УВО, высказанная спустя многие десятилетия. Хотя не могут удивлять исторические аналогии с разницей в два года по вопросу организации руководящего органа будущей УВО. В частности, в 1918 г. управление «войсковой организации» возглавила так называемая Украинская генеральная оманда во главе с Б. Гнатевичем, Д. Палием, И. Цоканом[35]. Подобный руководящий орган появился летом 1921 г. в форме Начальной Команды под