Юрий Корчевский - Боярская честь
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Автор: Юрий Корчевский
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 51
- Добавлено: 2018-12-03 01:24:56
Юрий Корчевский - Боярская честь краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Юрий Корчевский - Боярская честь» бесплатно полную версию:Всего несколько лет минуло после необычайного происшествия, в результате которого Юрий Котлов попадает в далёкий 1512 год, но сколько испытаний выпало на долю нашего современника!Определившись, чем зарабатывать на жизнь в этом мире, Юрий осваивает охранное дело, защищая купцов, бояр, священнослужителей — по долгу службы, простых людей, оказавшихся в беде, в опасности — по долгу чести.К открытым схваткам с лихими людьми, промышлявшими разбоем и грабежами, Юрию не привыкать. Сложнее разгадать коварные интриги людей, использующих власть в корыстных интересах. Юрию удаётся найти похищенные ценнейшие сокровища — ризу и навершие для посоха владыки первоиерарха Руси. Благодарность отцов церкви оказалась необычной — у Юрия появляется грамота о боярском происхождении.Боярское звание обязывает и к службе государю. Выучив свою малую дружину ратному ремеслу, Юрий выполняет боевые задачи, сохраняя жизнь воинов и поддерживая боярскую честь.
Юрий Корчевский - Боярская честь читать онлайн бесплатно
Юрий Корчевский
Боярская честь
ГЛАВА I
Жили мы в Вологде скромно. Я раздумывал — каким трудом заняться, чтобы по душе было. Деньги были, дом куплен, первоначальные нужды не обременяли. Елена, жена моя, как-то быстро обросла знакомыми — сначала перезнакомилась с соседками, затем на службе в церкви постепенно обзавелась знакомыми из среды прихожан. Пострелёныш Васька уже знал всех пацанов с улицы и иногда ходил драться стенка на стенку с ребятами с соседней улицы. Только я оставался без знакомых. Плохо: посоветоваться по деловым вопросам не с кем, да и вина или пива не попить за мужским разговором. Временами мне не хватало общения с Иваном Крякутным.
За заботами пролетели осень и зима. Дел по обустройству дома хватало — всё-таки начинать жизнь сначала семейному человеку значительно сложнее, чем одиночке.
Наступила Масленица, и мы с Еленой и Васяткой отправились на праздник. Елена принарядилась в лучшие одежды и выглядела барыней. Васятка отъелся за прошедшие полгода, был нами любим, и выглядел просто маленьким щеголем. Да и внутренне он изменился — исчезли неуверенность, боязнь быть униженным и побитым. Каково это — в детские годы ощущать свою ненужность, не чувствовать рядом крепкого отеческого плеча, не знать чувства сытости, трястись от холода? Расцвёл Васятка, окреп, поднаторел в грамоте, чему был благодарен Елене и мне. И когда не было в игрищах старших подростков, частенько верховодил сам.
За городскими стенами шумело людское море — пели и плясали скоморохи, не отставали от них добры молодцы и красны девицы. Да и подвыпившие отцы семейств, тряхнув стариной, ломали шапки, били их оземь и пускались в пляс.
У разбитых шатров и палаток торговали сладостями — пряниками печатными, сладкими орешками, разноцветными леденцами на палочках. Кто хотел перекусить — покупали пироги и пряженцы с самой разной начинкой — рыбой, луком, гречневой кашей, сушёными фруктами. Весело кричали зазывалы, предлагая отпробовать вино и настойки. А уж мелкие торговцы, носившие товар на себе, не позволили бы умереть от жажды, предлагая квас и сбитень, а для тех, кто победнее, — сыто. Детвора строила снежные городки, лихие молодцы под восхищённый визг подружек пытались взобраться на скользкий, специально политый водой и слегка обледенелый столб, на верхушке которого красовались призы в виде новых сапог или кафтана. Продавцы разнообразных свистулек и игрушек в виде трещоток производили невообразимый шум. В общем, было на что посмотреть.
Немного поодаль стояло большое соломенное чучело зимы, которому предстояло сгореть в средине праздника. А уж самые бойкие и смелые затеяли драку — стенка на стенку, улица на улицу. Строгие судьи тщательно проверяли, не скрывает ли кто в кулаке свинчатку — драка должна быть честной. Бились до первой крови, упавшего не били и не пинали — помогали подняться и отводили в сторону.
Каждый из горожан был волен смотреть или участвовать в том, что ближе сердцу.
Мы посмеялись на представлении кукольников, купили Васятке леденцов, попробовали пряженцев с луком и яйцом, запили горячим сбитнем и взяли ещё парочку пряженцев с вязигой — уж больно соблазнительно пахли. Послушали частушки, поучаствовали в хороводе. Васятка поиграл в лапту, а я с мужиками нашей улицы участвовал в перетягивании каната. Лена засмотрелась на яркие Павловские платки, и я купил ей понравившийся. Для женщины подарок — это не только повод похвастать перед подругами, но и материальное доказательство любви к ней её мужчины.
Радостные, довольные и усталые, мы возвращались домой. Народ расходился по улицам, а за городской стеной пускало струйки дыма сгоревшее чучело зимы.
Вдруг что-то остановило взгляд. Я замедлил шаг, покрутил головой. Вот оно! От меня удалялся ратник, только что прошедший мимо. Я и внимания на него не обратил бы, и только когда он уже разминулся со мной, до меня дошло — у него на поясе висели две сабли. Две! Не иначе — обоерукий. Раньше я с ними не сталкивался, только слышал. Вместо щита они используют вторую саблю или меч, и владеют таким боевым искусством единицы. Ведь людей, пишущих правой рукой — большинство, левшей — много меньше, а одинаково пишущих левой и правой — совсем немного. Так и воины обоерукие — редкость.
Я попросил Лену идти домой, пообещав не задерживаться долго, сам же побежал за удаляющимся ратником. Я помнил, как при обороне Устюга мне пришлось вынужденно владеть двумя саблями. Фактически я воевал одной — правой рукой, изредка защищаясь левой, и остро тогда пожалел, что не могу одинаково хорошо владеть обоими. Надо попытать удачи.
Я догнал воина, покашлял, привлекая внимание. Ратник остановился и повернулся ко мне.
«Мать твою, узкоглазый — или татарин, или башкир, может быть — ещё кто, — подумал я, — а одет в русские одежды».
Ратник увидел моё замешательство — видимо, сталкивался с этим уже не раз. От удивления или от неожиданности я стушевался.
Молчание затягивалось. Первым прервал его узкоглазый:
— Чем могу быть полезен?
«Тысяча чертей!» — по-русски говорит чисто, да и учтиво, как будто я попал на великосветский раут.
Я взял себя в руки, взглядом показал на сабли.
— Ты обоерукий? Ратник кивнул.
— Научи сражаться двумя саблями! — выпалил я.
Ратник внимательно меня оглядел. Видимо, мой внешний вид не произвёл на него должного впечатления.
— У тебя даже одной сабли нет.
— Праздник сегодня, не можно по городу с оружием ходить — я не на службе.
— Я должен посмотреть, как ты с одной саблей управляешься, потом решу. Приходи завтра с утра на Воздвиженную, третий дом с угла, спросишь у прислуги Сартака.
Попрощавшись кивком головы, ратник ушёл. Я тоже направился к своему дому, удивляясь странностям жизни. Одежда на ратнике русская, речь — без изъянов, но лицо явно азиатское. Что он делает в Вологде, кто таков? А по большому счёту — какое мне до этого дело? Пусть научит фехтовать, а кто он — мне безразлично.
Следующим днём я подвесил на пояс свою старую саблю дамасской стали и купленный в Нижнем испанский клинок, оделся в удобную для фехтования одежду и направился к дому странного татарина.
На стук в ворота вышел слуга, и на мой вопрос о Сартаке проводил меня на задний двор. Татарин уже был там, только в штанах и плотной рубахе. На лбу его блестели капли пота — похоже, он занимался разминкой.
Я поздоровался, прижал руку к сердцу.
— Не раздумал? — спросил татарин.
— Нет.
— Тогда покажи, на что способен.
Татарин выхватил из ножен саблю и стремительно кинулся в бой. Фехтовал он просто отменно, и не пройди я в своё время школу сабельного боя у Петра, мне пришлось бы очень туго. Я отражал атаки, переходил в нападение сам, то тесня противника в дальний угол, то отступая под его яростными выпадами. Летели искры от сталкивающихся клинков, звон почти не стихал. Вот татарин поднял вверх саблю. Я остановился, перевёл дыхание. А татарин даже и не запыхался, лишь тёмные круги пота на рубашке выдавали его усилия.
— Неплохо, совсем неплохо. Среди русских я только третий раз встречаю столь умелого бойца. Как тебя звать?
— Георгий.
— Где ты так научился владеть саблей?
— Есть такой воин, именем Пётр, вот он и научил.
— Хорошо, правой рукой работаешь неплохо и левую вперёд не тянешь — видимо, не привык защищаться щитом. Похоже, нет привычки сражаться в конной дружине, плечом к плечу. С одной стороны — даже лучше. Переучивать тяжелей, чем учить. Сабля лёгкая, сбалансированная — это чувствуется. А вторая какая?
Я вытащил из ножен испанскую саблю, протянул ему. Татарин взялся за рукоять, помахал ею в воздухе, описав кончиком лезвия несколько кругов и восьмёрок.
— Немного тяжеловата, но неплоха. Я возьмусь за твоё обучение, однако беру дорого. Думаю, за три седмицы ты освоишь азы двурукого сабельного боя при ежедневных занятиях. И обойдётся тебе это знание в новгородскую гривну.
Я кивнул, соглашаясь. Гривна серебром — это не просто много, это очень много. За такие деньги можно купить целую улицу домов. Но и обоерукие встречаются редко, и умение своё передавать другим не очень желают. Можно сказать — мне повезло.
С этого дня и началась моя учёба. Я не знал, кто он такой, чем занимается, но гонял он меня на занятиях до изнеможения. К вечеру я готов был упасть от усталости, а он лишь потел. Двужильный, что ли?
— Нет, не так! — кричал он. — Отступать правой ногой, фехтуешь левой рукой, выискиваешь слабое место в обороне врага. Не бывает так, чтобы не было слабых мест, просто ты их не видишь. Противник всегда слишком надеется на щит, пользуйся этим! И работай, работай левой рукой активнее — противник не должен чувствовать разницу — левой рукой ты бьёшься или правой.
Сартак брал в руки щит, наступал на меня, ловко прикрываясь и нанося удары саблей. Потом вручал щит мне, брал в обе руки сабли и показывал приём, находя слабые места моей обороны и обозначая уколы шлепками клинком плашмя. Лёгкие удары раздражали, я досадовал на ошибки, а раздевшись дома, с удивлением обнаруживал на теле синяки.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.