Юрий Корчевский - Боярская честь Страница 3

В калитку постучали, и я пошёл открывать.

У ворот стоял знакомый англичанин. Увидев меня, он расплылся в улыбке.

— Рад приветствовать храброго воина в его доме! Добрый день, Георгий Михайлов!

— Здравствуй, гость торговый, проходи в дом. Я проводил гостя в дом, усадил в кресло.

Елена по обычаю преподнесла ковш мальвазии. Иноземец с поклоном принял ковш, вдохнул, выпил до дна и перевернул, показывая, что он пуст. Уже познакомился с нашими обычаями, а может — и раньше здесь бывал, знает.

— Я решил посетить и отблагодарить тебя, Георгий. Твоё своевременное вмешательство спасло наши жизни и позволило заключить с Вологдой выгодный обеим сторонам договор.

С этими словами англичанин вытащил из поясного кошеля звякнувший монетами скромный кожаный мешочек и положил его на стол.

— Это наша благодарность. Мы понимаем, что ты рисковал жизнью, спасая от свирепых разбойников незнакомых людей. К сожалению, подобные происшествия бывают и в моей стране. У короля не хватает преданных людей, чтобы искоренить сие зло. Я видел рыцарские турниры, правда — со стороны, но такого мастерства, когда ты двумя саблями лихо расправился с нападавшими, я не видел и даже не слышал о таком. Редко можно встретить в этой варварской стране благородного человека.

Я слегка скривился. Может быть, в глазах Европы мы и варвары. Конечно — ходим в шкурах, как они называют шубы и шапки из меха, но им бы наши морозные зимы, повымерзли бы! Зато каждую неделю в баню ходим, а кичащаяся своей цивилизацией Европа не моется годами, а вместо того, чтобы мыть пол, просто застилает его свежей соломой. Так кто из нас варвар?

Сделав такой вывод, я улыбнулся. Англичанин счёл неприятный момент исчерпанным.

— Не хотел бы ты, Георгий, заработать?

— И в чём же будет заключаться моя работа?

Я уже предположил, что меня хотят нанять охранником. Конечно, найти желающих можно, вот только каковы они в деле? Это прекрасно понимали и иноземцы.

— Мы хорошо заплатим — золотом.

— Сколько?

— Двадцать соверенов.

В принципе — сумма неплохая, делать сейчас особенно нечего, можно и взяться.

— До какого места я должен нести охрану и доставить вас?

— В Лондон.

Я присвистнул. Далековато. Хотя сейчас уже поздняя весна, штормов на Балтике быть не должно. От Вологды до побережья каретой — ну пусть пять дней. За месяц туда и обратно должен обернуться.

— А сколько вас человек?

— Трое. Мы уезжаем все, везём самое важное — грамоту договорную.

— Когда выезжать?

— Через два дня.

— Давайте задаток — пять золотых.

Англичанин сморщил нос, как будто откусил

лимон, полез в кошель и отсчитал пять соверенов. Прощаясь, попросил не брать коня — в карете есть место, и держать всё в секрете.

— Видишь ли, Георгий, Голландия тоже хочет подписать такой же договор, но они не должны знать, что Англия его уже подписала, и главное — на каких условиях. Вскоре в Вологде будет британская фактория и склад.

— Тайну вашу я никому не собираюсь разглашать, а условия я и сейчас не знаю. И скажу откровенно — они меня не интересуют.

Мы раскланялись. Я позвал Лену, сообщил, что через два дня отбываю, через четыре седмицы вернусь, если ничего не произойдёт.

— Немчика охранять будешь?

— Его. Вот задаток оставил, забери. На месте я получу остальное.

Пару дней я провёл в неспешных сборах — подбирал удобную одежду, точил саблю и нож — даже не столько точил, сколько правил на старом кожаном ремне. Довёл сабли до бритвенной остроты — брошенный сверху на лезвие волос разрезался на две половины под собственным весом. Прикупил на торгу свежего пороха и свинцовых пуль для пистолета. Единственное, что несколько омрачало мою предстоящую поездку — отсутствие европейского платья. Я утешал себя тем, что в карете меня не будет видно, на судне матросам вообще всё равно, во что одеты их пассажиры, а в Лондоне я не собирался задерживаться. Сойдут мои подопечные на берег — и адью. Тут же сажусь на попутное судно и — назад, в Россию.

Два дня за хлопотами пролетели быстро, и настал момент, когда карета вновь остановилась у моего двора. На облучке восседал старый знакомый, что был в схватке ранен в руку. Повязки сейчас на нём не было, и я решил, что с ним всё в порядке. Мы чинно раскланялись, дверца кареты распахнулась, и я, провожаемый женой и конечно же Василием, уселся в карету.

Кучер щёлкнул бичом, и карета, запряжённая парой битюгов, тронулась с места. Мама моя, на мостовой трясло так, что я боялся прикусить язык. Благо, что сиденья были мягкими. Англичанин представил двух своих попутчиков, они были в чём-то похожи — мистер Пит и мистер Стивенсон. Сам же глава миссии звался Смитом. Я так и не понял — имя это или фамилия, хотя похоже — второе.

На грунтовой дороге тряска почти прекратилась, и спутники мои, сморенные дорогой, уснули; лишь я бдел, отрабатывая деньги, да кучер с облучка иногда щёлкал бичом.

Верста за верстой уплывали назад российские просторы.

Дорога оказалась скучной — в пути англичане спали или лениво переговаривались. Никаких поползновений со стороны земляков-разбойничков не было, и через пять дней мы благополучно добрались до Нарвы. Здесь нас уже поджидал двухмачтовый английский бриг с гордо реявшим на флагштоке британским флагом.

С кареты англичане пересели на корабль.

Я сделал попытку освободиться от дальнейшего сопровождения, даже уступив половину цены за работу, но Смит оказался непреклонен.

— Деньги будут в Лондоне, — отрезал он.

И зачем я ему нужен на английском корабле? Вокруг его же земляки, правда, вид у них был ещё тот, прямо скажем — почти разбойничий. Судно было не военным, по крайней мере — пушечных портов на борту я не увидел, и команда была одета разношёрстно, за исключением капитана и его помощника, гордо разгуливавших по палубе в тёмно-синих камзолах.

Почти сразу после нашей посадки корабль отвалил от причала, из чего я сделал вывод, что корабль не случайный, нас ждали. Видимо, англичане придавали торговому посольству в России большое значение.

И вот тут я увидел хвалёную английскую морскую выучку. По свистку боцмана матросы лихо взлетали по вантам на реи, крепя паруса. Судно ловко лавировало в тесной гавани, и вскоре вышло в открытое море. Дул лёгкий ветерок, паруса быстро несли судно.

Глядя, как быстро удаляется берег, я подивился про себя искусству английских корабелов. Корабль был, несомненно, хорош. Не из таких ли судов, доведя их до совершенства, англичане создали свои частные клиперы, бившие рекорды скорости?

Торговая делегация удалилась в каюты, боцман показал мне мой гамак на нижней палубе. Имущества у меня с собой не было, кроме оружия, и я предпочёл остаться на палубе. День стоял тёплый, и мне было интересно понаблюдать за слаженной работой английской команды, напоминавшей отлично выверенный механизм. Подустав, после обеда я улёгся в гамак и проспал до утра. Выспался на несколько дней вперёд.

Следующие дни я бродил по палубе, задавая себе вопрос — зачем меня взяли на эту английскую посудину? Вокруг земляки, опасности никакой, а если и случится нападение каперского судна, то что я смогу противопоставить пушкам и команде головорезов? Придётся набраться терпения, уже и недолго осталось.

Настал день, когда я увидел вдали, в дымке, землю.

— К вечеру будем в королевстве, — важно изрёк капитан.

Боцман принялся гонять команду, устроив приборку — видимо, капитану хотелось показать по прибытии в Лондон образцовый порядок и чистоту на судне. Стремление, впрочем, неплохое. Где чистота — там обычно порядок.

Однако пристать к вечеру к берегам Англии нам было не суждено. К полудню поднялся ветер, перешедший в шквалистый. Небо затянуло чёрными тучами. Волны вздымались всё выше и выше, корабль швыряло на просторах Северного моря, как щепку. Нас стало сносить мористее.

На палубе осталось только несколько человек, остальные, в том числе и я, опасаясь быть смытыми за борт, спустились на нижнюю палубу.

Море я не любил. Вернее, мне нравилось купаться, загорать на бережку, но — в спокойных условиях, где-нибудь под Сочи или Анапой. А болтаться на судёнышке в шторм — увольте.

Ветер усиливался, судно не просто раскачивалось — его клало с борта на борт, и я опасался, что в один из таких моментов оно не вернётся на ровный киль, в вертикальное положение.

Стемнело, не было видно ни зги. Волны сильно били в левый борт, но корабль стойко переносил удары стихии.

Вдруг сверху, с палубы, раздался сильный треск и удар. Боцман с несколькими матросами бросился наверх, на палубу. Через открытый люк полились потоки воды, ворвался ветер. Кошмар какой-то!

Раздались удары топора, какой-то непонятный стук и снова удар. Что же там происходит? Лучше посмотреть — я не любил неожиданностей.