Анатолий Дроздов - Листок на воде

Тут можно читать бесплатно Анатолий Дроздов - Листок на воде. Жанр: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Анатолий Дроздов - Листок на воде

Анатолий Дроздов - Листок на воде краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Анатолий Дроздов - Листок на воде» бесплатно полную версию:
Ветеран Чечни, выдернут из мирной жизни на суд в горы, где под взглядами телекамер и улыбки толстых шейхов его должны казнить "за преступления против мирных жителей". Несколько лет назад он расстрелял джип с черными вдовами.Вместо казни получается кавардак. Умирающий ГГ прихватывает с собой заказчиков, исполнителей и немного зрителей. Как проклятие, его душу пускают в путешествие по телам умирающих солдат. Римский легионер, рейтар, красноармеец. В каждом теле он пребывает недолго, но память от каждой новой ступени жизни давит на психику.

Анатолий Дроздов - Листок на воде читать онлайн бесплатно

Анатолий Дроздов - Листок на воде - читать книгу онлайн бесплатно, автор Анатолий Дроздов

Анатолий Дроздов

Листок на воде

Выражаю признательность создателям и авторам сайтов "Русская армия в Великой войне" и "Авиация Первой Мировой войны". Ваши публикации открыли неизвестные мне страницы истории. Особая благодарность за оказанную помощь Алексею Лукьянову, Борису Степанову и Андрею Муравьеву. Спасибо!

Автор

1

"…Ты будешь умирать долго, гяур!"

Голос хриплый, каркающий, знакомый. Чтоб ты сдох, черноголовый! Задолбал! Обязательно каркать при каждом воплощении?

Приоткрываю глаза. Дощатый потолок, вымазанный белой краской. Почему "вымазанный", а не "крашенный"? Не знаю. Пусть… Оштукатуренные, побеленные стены. Неплохо. Осторожно осматриваюсь. Я лежу в кровати, прикрытый суконным солдатским одеялом. Скашиваю взгляд: на одеяло изнутри выпущен край свежей простыни. Под головой подушка – мягкая! Свезло мне нынче, ох, как свезло!

Шевелю пальцами рук и ног – подчиняются. Сгибаю ноги в коленях, затем обнимаю себя руками. Получается. Руки-ноги слушаются, ничего не болит, ран нет. Легкая слабость в теле, но это всегда поначалу. Пора!

Рывком сбрасываю одеяло, сажусь, упираясь спиной в подушку. На мне только белье: рубаха и кальсоны. Кальсоны с завязками, последние распущены. Завязываю их, шарю взглядом по сторонам. На гвозде, вбитом в стену, висит серый халат, даже на вид теплый. Обувь? Наклоняюсь и заглядываю под кровать. Есть! Нечто вроде галош, только кожаных. Левой рукой (почему левой? левша?), словно кот лапой вытаскиваю опорки (вот и название вспомнилось), всовываю ноги. Нормально. Встаю, снимаю с гвоздика халат. Руки не сразу находят рукава, отвык. Запахиваюсь. С соседней койки за моими манипуляциями с нескрываемым любопытством наблюдает человек в нижней рубахе и форменных военных галифе. Штанины галифе необъятной ширины, на ступнях толстые шерстяные носки. Почему-то хочется назвать их "чулками". Лицо у незнакомца молодое, простоватое, вихрастый чуб падает на лоб. Больше в комнате никого нет, две соседние койки пустуют. Вежливо киваю соседу, иду к двери – пора осмотреться. За дверью широкий коридор. Пахнет чем-то резким, больничным. Карболка? Шагаю коридором. Никем не остановленный, распахиваю наружную дверь. В лицо ударяет сырой, напоенный влагой воздух. Я стою на широком крыльце, обрамленном некогда белыми, ныне обшарпанными колоннами. Просторный двор, внутри несколько повозок, крытых брезентом, возле повозок суетятся люди в коричневых шинелях и серых папахах. Липы вдоль ограды стоят черные, без листьев. Весна? Осень?

Никто не обращает на меня внимания. Спускаюсь по ступенькам и рысцой бегу к дощатому сооружению в дальнем конце двора. Назначение сооружения угадывается без подсказок. Внутри слезоточивый запах хлора и белая известь, посыпанная вокруг прорезанных в доске дырок. Желтая струя ныряет в ближнее отверстие. С облегчением вас!

Обратно возвращаюсь, не спеша. Здание, откуда я вышел, длинное, неуклюжее, с вымазанной (опять это "вымазанной"!) зеленой краской железной крышей. Посреди крыши – большой белый квадрат, внутри него – красный крест. Такие же кресты на брезенте повозок. Госпиталь, война. Я по назначению…

На крыльце переминается с ноги на ногу вихрастый сосед по палате – вышел следом. Любопытный! На плечах его такой же халат, на ногах похожие опорки. Заметив меня, вихрастый лезет в карман и достает плоскую картонную коробку. Папиросы! Господи, сколько же я не курил?! Он ловит мой взгляд.

– Не желаете? – протягивает коробку.

– Благодарю!

Осторожно беру папиросу, пальцы привычно сминают мундштук. Вихрастый чиркает спичкой. Благословенна ты, первая затяжка! На мгновение все вокруг плывет, но постепенно предметы возвращают очертания. Вихрастый смотрит тревожно. Киваю: все в порядке.

– Поручик Рапота Сергей Николаевич! – говорит сосед и добавляет с нескрываемой гордостью: – Военлет крепостного отряда!

"Поручик", "военлет"… Это куда меня занесло? Рапота смотрит вопрошающе.

– Я не знаю, как меня зовут.

Лицо его вытягивается.

– Не помню, – поправляюсь я. – Может, вы знаете?

Он качает головой:

– Вас привезли вчера. Раздели в приемном покое, поэтому погон не выдел. Но поскольку положили к нам в палату, офицер. Контузия?

Развожу руками.

– Контузия! – заключает он уверенно. – Раз не помните. Германец вчера Осовец из орудий обстреливал. Там вас и контузило, больше негде.

"Германец"?

– Как зовется это место, Сергей Николаевич?

– Можно просто Сергей…

Он краснеет, и я вдруг понимаю: поручику от силы лет двадцать. Или двадцать один. А мне?

– Так как, Сергей?

– Белосток! Раненых в Осовце везут в Белосток. Крепость под огнем.

– Какой сегодня день?

Удивление мелькает на его лице, мгновенно сменяясь пониманием.

– Четырнадцатое апреля тысяча девятьсот пятнадцатого года от Рождества Христова…

Вот и определились…

Бросаем окурки и возвращаемся в палату. Явление второе: те же лица плюс юное создание. У создания пухленькое личико, такие же губки, вздернутый носик и голубые глаза. Наверное, здесь это считается красивым – создание держится надменно. На нем белая косынка, серое платье до пола и такой же белый передник. Под грудью на переднике – большой красный крест.

– Кто вам разрешил вставать, больной?

Оглядываюсь. Поручик Рапота сидит на койке и делает вид, что не при делах. Вопрос адресован мне.

– Кто разрешил? – не отстает создание.

Хм… В самом деле, кто?

– Почему молчите?

– Думаю. Не помню, что по прибытию в госпиталь мне говорили о необходимости спрашивать разрешения.

– Как вы можете помнить?! – возмущается создание. – Вас же без сознания привезли!

Внимательно осматриваю стены. Создание едва не подпрыгивает от негодования. Указываю на стены рукой.

– Здесь не написано, что я должен спрашивать.

Рапота за моей спиной фыркает. Создание багровеет.

– Вы! Вы…

Она исчезает, топоча каблучками.

– Улетела за подмогой, – комментирует поручик. – Сейчас прикатит тяжелая артиллерия. Берегитесь!

Хмыкаю и сажусь на койку. Уже дрожу…

– Оленька – хорошая барышня, – говорит Сергей со вздохом, – только разбалованная. Столько внимания! В госпитале полно мужчин, да еще рядом штаб корпуса… – по лицу поручика легко понять, что среди тех, кто уделял Оленьке внимание, был и он. Не покатило…

За дверью слышны тяжелые шаги – артиллерия на марше. Вот она вкатывает в палату – большая, грузная. Солидный живот едва прикрыт мешковатым кителем, двойной подбородок, большущий крючковатый нос. Видали мы такие шнобеля! Но этот парень не с Кавказа, его предки из более южных мест… На плечах гостя узкие погоны с одним просветом, звездочек нет. Майор? В начале двадцатого века майоров не было, их заменял чин полного капитана. Погон у них был чистый. Тоже не слабо.

Следом за офицером Оленька тащит стул. Лицо ее излучает торжество: "Сейчас тебе покажут, грубиян!" Стул водружают у моей койки, капитан грузно усаживается.

– Нуте-с…

Молчу.

– Пришли в себя? Давно?

– Полчаса назад! – подсказывает Рапота.

– Как самочувствие?

Молчу. Капитан понимает это по-своему.

– Извините, не представился. Коллежский асессор Розенфельд Матвей Григорьевич, начальник госпиталя. Это, – кивок за спину, где топчется юное создание, – сестра милосердия Ольга Матвеевна Розенфельд, по чистой случайности моя дочь… – Розенфельд смеется, видно, что шутка ему очень нравится. Лицо Оленьки наоборот кислое. – Вы? – Розенфельд смотрит на меня.

– Не помню.

– Что конкретно? Имя, звание, полк?

– Совсем ничего.

– Снимайте рубаху!

Подчиняюсь. Розенфельд вкладывает в уши блестящие наконечники стетоскопа и прижимает холодный кружок к моей груди. Слушает долго, ворочая меня и заставляя то дышать, то не дышать. Затем извлекает из кармана блестящий молоточек и выстукивает суставы. После водит молоточком перед глазами, заставляет показать язык.

– Странно… – бормочет, пряча молоточек. – Сердце здоровое, дыхание чистое, рефлексы в норме. Помните, что с вами произошло?

– Нет.

– Разорвался тяжелый снаряд, совсем рядом. Вас отбросило на несколько сажен. Вас сочли убитым и приготовили к погребению вместе с остальными… Батюшка читал заупокойную, как вы шевельнулись… Когда вас доставили в госпиталь, я счел дело безнадежным. А вы здоровы! Прямо чудесное исцеление!

Не в первый раз…

– Ах, да, память… – спохватывается он. – Полная амнезия. Это пройдет.

– Как меня зовут, доктор? Не подскажете?

– Охотно. Красовский Павел Ксаверьевич, прапорщик Ширванского пехотного полка. (С отчеством мне, разумеется, "повезло" да и в чинах мы небольших.) – Розенфельд вопросительно смотрит на меня, я вновь качаю головой. – Вы сын промышленника и потомственного почетного гражданина Красовского Ксаверия Людвиговича. (Еще лучше!) Учились в Лондоне коммерции, но с началом войны вернулись в Россию и поступили вольноопределяющимся в школу прапорщиков в Петергофе. Оттуда в марте сего года выпущены в Ширванский полк.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.