Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Тут можно читать бесплатно Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов. Жанр: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов» бесплатно полную версию:

Узел судьбы всё прочнее стягивается на горле подпоручика Циммера. Ветвь реальности Российской Федеративной Империи должна быть усечена, но слишком многое поставлено на карту, и слишком этот мир отличается от того, что было разрушено за спиной.
Может ли Циммер принять такую ответственность и сделать выбор, оставаясь верным Верховному Секатору? Или же он должен идти против своих убеждений, чтобы спасти реальность от уничтожения?

Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов читать онлайн бесплатно

Курьерская служба 5. Финал Секатора - Андрей Валерьевич Скоробогатов - читать книгу онлайн бесплатно, автор Андрей Валерьевич Скоробогатов

Курьерская служба — 5. Финал Секатора

Часть I

Драконы, замки и кабан

Глава 1

Дождь на улице продолжал идти, правда, стал чуть пореже, кое-где в облаках проглядывало солнце.

— Я вызову такси, — предложил я, достав телефон.

Стоит ли говорить, что именно в этот момент Алла позвонила ещё раз, и я ещё раз сбросил.

Нинель Кирилловна кивнула, похоже, посчитав это техническим поражением. Достала зонтик и спряталась под ним.

— Да, разумеется, вам следует посадить меня на такси, а сами — отправитесь к месту несения вашей курьерской службы. Видели, кстати, Эльдар Матвеевич, в «Таксомоторе» добавили возможность указания второго адреса? Вас высадят по дороге.

— Так. Я тут подумал — отставить такси, — сказал я и убрал телефон. — Пойдём пешком. Как я понимаю, здесь недалеко.

— Достаточно близко, — она тряхнула чёлкой.

Меня снова пригласили под зонтик. Спрашивать разрешения я не стал, и обхватил рукоятку зонта поверх её ладони. Казалось, под кожей щиплет от электрических токов — возможно, таков был эффект близкого соприкосновения двух весьма мощных сенсов, коими вы являлись. За месяцы пребывания в этом мире я так и не изучил до конца особенности «нулевого навыка».

Мы направились обратным маршрутом к площади, на север, а я думал: интересно, что она замышляет? Зачем понадобилось идти пешком. Это какая-то игра? Сознательное желание максимально раззадорить друг друга перед неизбежным?

— Вы торопитесь? — спросила она.

Я слегка замедлил шаг.

— Тороплюсь ли я? Нинель Кирилловна, я полон выдержки.

— Хорошо. Просто можно подумать, что вы так торопитесь, потому что вам взбрело в голову, что я позову вас к себе в гости. Это невозможно. Там вход по карточкам, и на территорию, и в сам кампус… Вы же понимаете, Эльдар Матвеевич, что это невозможно?

Я кивнул.

— Разумеется, я понимаю. Это абсолютно невозможно. Не существует никаких тайных путей и обходных маршрутов, все вахтёрши неподкупны, а…

— Что такое «вахтёрша»? Какое-то немного вульгарное слово, мне кажется.

— Хорошо. Консьержи, швейцары, сторожи…

— Кустоды, — подсказала она.

— Боже, Нинель Кирилловна, вы так очаровательно начитаны!

— Вы мне льстите.

— Так вот, — продолжил я, — все вот эти замечательные дамы в летах, хранящие вечерний покой абитуриенток — неподкупны, не подвластны телепатическому гипнозу — коим вы уже весьма владеете, кстати. А все девушки из вашего института, разумеется, ни разу не водили к себе в кампусы никакого рода юношей. И не делились с вами разного секретами.

Нинель Кирилловна, похоже, приняла игру, но некоторое время шла, обдумывая варианты ответа.

— Нет, ну, конечно, это всё никоим образом невозможно. К тому же, там везде камеры.

— Артефакт-матрицированные?

— Я не разглядывала. А что, вы развили навык их взлома?

— Конкретно камеры я не взламывал, но однажды починил самолёт в прямо в полёте, захваченный террористом-артефактором.

Не люблю хвалиться, но пришлось очень кстати.

— Нет, что это я такое спрашиваю, — кивнула она. — Как можно взламывать собственность института! Да ещё и для проникновения на территорию.

— Это страшное, страшное правонарушение, плохо так делать, нехорошо, — подтвердил я. — На каком этаже, кстати, вы располагаетесь?

— На втором.

— О, ну, сравнительно невысоко. Я думал — куда выше!

— Здание трёхэтажное…

— Я так предполагаю, что это трёхэтажное здание со внутренним двориком, ведь так? Длинное, с множеством подъездов?

— Да, именно так, «реккехаус», как говорят норманны. Огороженный внутренний двор, с садом для чтений, спортивной площадкою… Мои окна выходят во двор, достаточно мило и уютно. Но, всё равно — в случае, если потребуется срочная эвакуация, например, при пожаре — мне будет очень страшно.

— Почему же, любезная Нинель Кирилловна? — спросил я, искусно изобразив недоумение.

— Ну, конечно же, потому что ближайшая пожарная лестница находится через окошко от меня, следовательно, мне придётся шагать до неё по узкому карнизу шириной в пару ладоней. Да и как по этой лестнице спускаться — я не очень представляю, ведь она начинается на высоте куда выше моего роста.

— Да, — согласился я. — Крайне неудобная конструкция. Не удивительно, что в вашем кампусе напрочь отсутствуют незваные гости, различные полюбовники студенток. Я даже вспомнил цитату из одного малоизвестного фильма, кажется, называется «Ирония судьбы». Один из персонажей сетует на то, что в обществе пропал дух авантюризма, что мы перестали лазить в окна к любимым женщинам, перестали делать большие хорошие глупости. А как можно становиться этим самым…

— В-окно-залазательным любовником? — подсказала Нинель Кирилловна?

— Им самым. Как можно им становиться, когда на пути такие непреодолимые сложности? Вероятно, и этот ваш внутренний дворик, этот сад для чтений совершенно невозможно покинуть после оставления здания, ведь так?

— Нет, почему же, можно открыть калитку всё тем же пропуском… Правда, разумеется, нужно, чтобы он был у кого-то изнутри… Ну, то есть, чтобы его кто-то прихватил при пожаре. В противном случае — уподобляться мартышке и вульгарно перелезать через ограду, а там вот такого размера шипы! И высоко.

Она весьма неуклюже показала ладошкой размер шипов на ограде.

— Да, это прямо-таки непреодолимая преграда. Страшно представить, что будет, ежели действительно приключится пожар. Вероятно, и идти до этой самой калитки вам весьма приличное расстояние… Какое ваше окно от края здания?

— О… надо посчитать… У меня четвёртый подъезд, если брать слева направо, со стороны улицы… со стороны двора — второй. В подъезде по двадцать одной комнате, по семь на этаже, со стороны двора — четыре окна… Получается, что девятое. Да, девятое окно. Кстати, про калитку…

Она снова ненадолго задумалась, по-видимому, принимая решение — говорить или нет.

— Что же про калитку, любезная Нинель Кирилловна?

— Ещë я вспомнила, что в районе первого подъезда сейчас проводятся ремонтные работы на теплотрассе, и часть забора отсутствует, так что в случае пожара можно пробраться там. Но только в случае пожаров и прочих происшествий!

Мы ненадолго прервались, чтобы пересечь тот самый злосчастный переход у площади, где мы начали свидание. Следов аварии уже не было видно — видимо, и мотоцикл оказался на ходу, и никто не пострадал. Даже тот чудесный бомж, спасший мою возлюбленную, подобрал картонку с остановки и ушёл куда-то в другое место.

Или его увели. Или он растворился в потоках дождя, как полагается любому добропорядочному ангелу.

— Страшно, — вырвалось у меня.

— Что именно? Вы всё об этом эпизоде?

— Ага.

— Ну, подумаешь! Умерла бы я и умерла, что с того? Никому бы дела не было. Вот вы что бы делали, если бы я умерла?

— Ну… сперва, наверное, крепко напился бы с моим камердинером. Кого-нибудь поколотил бы, загремел бы в каталажку. Потом бы перестал смотреть на девушек. Лет так до двадцати восьми — тридцати. А после два варианта, в зависимости от того, каким образом сие травмирующее воспоминание будет закреплено. Либо мне захочется полной противоположности вам, и я буду искать высоких худых…

— Африканок?

Вопрос был с подвохом — женская память на подобные случаи очень хороша, и наверняка она запомнила лицо — и расовую принадлежность — Самиры из новостей.

— Хм. Предположим, азиаток. Или индустанок. Или и тех, и других одновременно, оптом. Худых, с низким прокуренным голосом… С нулевым процентом сечения. Ни в коем случае не дворянского сословия, возможно, даже не русско-подданную. И чтобы никаких, никаких, мать его, очков!

— Не выражайтесь при даме! Ну почему, можно и очки?

— Можно, — я кивнул. — Но только в случае иного рода акцентуации, когда я буду бесконечно искать в нитях своей судьбы похожую на вас. В очках, с милой улыбкой, ямочками на щеках, сладкими ушками, и…

— И не нашли бы ни за что. Потому что я у мамы одна такая была! Но нет, всё, я погибла под колёсами того мотоцикла.

Тут я встал, как вкопанный, несколько неаккуратно дёрнув Нинель Кирилловну за руку.

Из глубины веков, из глубины астральной памяти, хранящей все более-менее значимые факты о прошлых жизнях, пришло тревожное чувство. Чувство «дежа вю». Что что-то такое уже примерно было. Что примерно в такой же момент жизнь делилась на «до» и «после», а мир делился на тот, в котором неисправимое событие произошло, и тот, в котором всё обошлось.

Нет, подумалось мне.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.