Владислав Савин - Страна мечты Страница 10

— Вы правы, Николай Герасимович — прокачав ситуацию, подтвердил я — тогда, в конце 40–х, ликвидировали кафедры оперативного искусства в военно — морских вузах — восстановили их, по — моему, только в 1963 году; показательно свирепо расправились с переводчиком книги 'Английская морская пехота' — каперанга, не помню его фамилии, лишили звания, боевых наград и посадили на 15 лет, по смехотворному поводу, обвинив в «восхвалении английской морской пехоты». И вообще теоретики флота очень пострадали — были репрессированы, кроме Алафузова, Белли, Егорьев, Боголепов — это те, кого я помню.

— Все сходится — кивнул Кузнецов — выбили тех, кто выступал за самостоятельную роль флота — готов поспорить, что Алафузову поставили в вину его теорию 'зонального господства'; а каперанг, которого Вы упомянули, по всей видимости, Травиничев — это наш ведущий теоретик морской пехоты — все верно, похерили саму идею сильной морской пехоты, чтобы у флота не было даже мысли о чем‑то более серьезном, чем высадка тактических десантов в рамках поддержки приморского фланга армии.

— Вы победили в споре, Николай Герасимович — согласился я — это назвали, по — моему, 'перелицовкой англосаксонской теории морской мощи'.

— Ну, обвинители сказали правду — горько улыбнулся Кузнецов — это действительно переделка англосаксонских теорий применительно к нашим условиям и скромным возможностям.

— Меня в юности очень удивляло, почему у нас с конца 40–х до начала 60–х вообще прекратили изучение иностранного военно — морского опыта — припомнил я еще одну странность — первый учебник, где излагался опыт Второй Мировой, полученный ведущими флотами мира, издали только в 1962 году.

— Вот видите, Михаил Петрович, как все сходится — повторил Кузнецов — что же касается вас: Сам поручил Вам подготовить доклад о начальном периоде войны на Тихом океане, из чего можно сделать далеко идущие выводы, что ему нужен не просто командир «Воронежа» Лазарев, но адмирал Лазарев, которого он, насколько я понимаю, примеряет на роль моего сменщика, возможного главкома флота, в связи с чем у меня есть к Вам несколько риторических вопросов. Начнем с того, что строго говоря, Сталин прав — сколько еще ресурса осталось у «Воронежа», на полгода, год, если повезет? Использовать же ваш корабль как опытовую лодку, что Вы предлагаете — да, несомненно, однако же с этим справится человек и меньшего калибра, чем вы. Когда Сам говорил «Кадры решают все», это был крик души — полагаете, я не знаю настоящую цену тем же Октябрьскому с Трибуцем? Просто нет гарантии, что их сменщики не окажутся еще хуже.

— Николай Герасимович, слово офицера — я никогда не буду Вас подсиживать — искренне сказал я — и в мыслях такого не было.

— Я верю Вам, Михаил Петрович — глядя мне в глаза, сказал Кузнецов — но Вам никогда не приходила в голову мысль, что Вы будете наилучшим для меня преемником на посту наркома флота — просто потому, что Вы, как и я, душой болеете за флот, Вы будете делать для флота все возможное — а в Вашем мире на мое место наверняка назначили кого‑то, кто сидел «тише воды, ниже травы».

Я смотрел в глаза Кузнецову — и понимал, что он говорит правду, что он действительно готов жертвовать своим личным будущим ради флота Державы; что на фоне остальных кандидатов на его пост, того же Юмашева, я действительно буду лучше, пусть и ненамного; но, так же я понимал, что я этот груз не потяну, никак — ну не Кузнецов я, и не Горшков — и тем самым подведу человека, память которого наш флот свято чтил спустя десятилетия после его кончины.

И тут, впервые в жизни ко мне пришло озарение — то, что японцы называют 'сатори'; я понял, в чем выход.

— Николай Герасимович, простите меня, пожалуйста, если я скажу глупость — медленно сказал я — но, кажется, я знаю, что надо делать — нужно, в соответствии с базовым принципом айкидо «обратить силу противника против него самого».

Кузнецов удивленно смотрел на меня — но в его взгляде был и некоторый интерес.

— Армейцы хотят, чтобы флот обслуживал их интересы — хорошо, пусть так и будет — пока будет — уточнил я — промышленники не хотят загружать себя работой с тяжелыми кораблями — ладно! Сталин страстно любит тяжелые артиллерийские корабли — хорошо, будет ему парочка таковых, они же зародыш, большее мы пока не потянем, будущего сбалансированного, могущественного флота.

В глазах Кузнецова явственно читался вопрос: «А не переутомился ли адмирал Лазарев от трудов тяжких — может быть, следует показать товарища врачам или отправить в отпуск?»

Было ясно, что надо срочно пояснять свою мысль, иначе нарком утвердится в своих подозрениях.

— Начну по порядку, с пункта первого, армейцев — начал развернутые пояснения я — как водится, генералы всегда готовятся к прошлой войне, так что наш генералитет будет готовиться ко второму изданию Великой Отечественной, только уже с американцами и их союзниками, на территории Западной Европы. При этом ключевым элементом снабжения вероятного противника станут трансатлантические конвои — большие потери, или даже разгром нескольких из них, поставит группировку англо — американцев в тяжелое положение, что станет лучшей возможной помощью со стороны флота армии. Как показывает опыт кригсмарине, при наличии отлаженной ПЛО, существующие типы субмарин малоэффективны — в конце войны немцы теряли больше лодок чем топили транспортов, так что одни подлодки с этой задачей справиться не смогут. «Жирные годы» немецких подводников уже не повторятся — англо — американцы сейчас в полной мере осознали важность ПЛО, имеют наработанную тактику и опыт. Атомарины будут более успешны — но полагаю, что когда у СССР появится флот атомарин, противолодочная оборона также получит развитие.

Зато, как показал опыт Северного флота, чрезвычайно эффективным оказывается взаимодействие надводных кораблей с эскадренной атомной подлодкой — это позволяет побеждать превосходящего противника при минимальных потерях с нашей стороны. К сожалению, этот опыт довольно односторонен, поскольку надводных кораблей крупнее эсминцев на СФ не было, однако же есть основания считать, что эффективность оперативных групп, включающих в себя авианесущие и тяжелые артиллерийские корабли, работающие в связке с атомаринами, будет выше даже не в разы, а, как минимум, на порядок или полтора. Чему могут быть подтверждения — бой с немецко — французской эскадрой у Тулона, и инцидент с американцами у Таранто.

В глазах Кузнецова загорелся огонек понимания.

— С учетом специфики операций в Северной Атлантике, в отрыве от наших баз, и наличия у вероятного противника мощнейших авианосных сил и огромного количества тяжелых артиллерийских кораблей, нашему флоту никак не обойтись без авианосцев и тяжелых артиллерийских (а позднее, ракетных) кораблей — иначе обеспечить боевую устойчивость оперативной группы невозможно. Кроме того, ключевым пунктом, позволяющим осуществить контроль над Северной Атлантикой, является Исландия; та сторона, которая владеет Исландией, может либо с минимумом хлопот проводить конвои по коммуникационной линии США — Западная Европа, либо до предела затруднить проводку этих конвоев; во всяком случае, обречь их на тяжелейшие потери, как в 1941–1942 годах англичане при прорыве мимо Сицилии на Мальту, не говоря уже о том, что каждый конвой придется сопровождать линкорами и авианосцами — а даже у американцев не бесконечное количество кораблей основных классов, да и ресурс машин и механизмов конечен. Но для захвата Исландии необходимы сильные соединения морской пехоты, вместе с десантными судами специальной постройки; также, для надежного удержания контроля над Исландией и, нанесения ударов по конвоям, необходима сильная базовая авиация, включающая в себя и тяжелые многомоторные бомбардировщики.

В общем, флот готов подчинить свои интересы интересам армии — но, для того, чтобы оказать армии по — настоящему действенную поддержку, морякам нужен соответствующий инструментарий — закончил я изложение первого пункта.

— Армейцы прекрасно поймут, к чему Вы клоните — все тоже самое, но вид в профиль — задумчиво сказал Кузнецов — но, наживка очень уж аппетитна, Михаил Петрович; могут они на это клюнуть, могут, в особенности, с учетом того, что это мнение адмирала Лазарева, не просто топившего немцев, но весьма посодействовавшего беспрепятственному проходу полярных конвоев с грузами для РККА. Абсолютно серьезно, Михаил Петрович, я ничуть не шучу. Вы являетесь самым уважаемым из наших адмиралов в Генштабе и Наркомате обороны, к Вашему мнению сухопутчики прислушаются куда охотнее, чем даже к моему, поскольку среди них весьма распространена точка зрения, что флот просто переводит средства, необходимые армии. Вопрос в том, как получить финансирование на все это, не обидев маршалов — список того, что они считают необходимым, очень велик, а оборонный бюджет не настолько велик, как нам бы хотелось. Вы ведь, Михаил Петрович, под оперативной группой понимаете усовершенствованное оперативное соединение ВМС США?