Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-1 [СИ] Страница 10

А если он хоть слово скажет про мешок и про то, что в нем было — его просто убьют. Что здесь, что там, на Родине. Потому что мешок этот — не первый и не последний и нарушать круговорот денег в природе — ему никто не даст.

И лейтенант Аллен, садясь в самолет, пришел к одному лишь выводу. Что единственный выход здесь — все это прекратить. Разом прекратить, на любых условиях, просто прекратить и уйти отсюда навсегда. Потому что иначе — это никогда не кончится. И американские солдаты родом из Жабьего логова[16] — будут оплачивать своей кровью расходящееся по рукам содержимое таких вот мешков.

Тут произошло еще кое-что, чего не должно было произойти. По правилам — если оперативник облажался в какой-то стране, не обязательно даже по своей вине — данные об этом вносятся в его файл, и больше его в эту страну не пошлют, за исключением случая, когда нужен именно засвеченный человек. Это и понятно — никому не хочется глупо терять агента из-за того, что контрразведка знает его как облупленного.

Но тут произошла накладка. Местный резидент — был заинтересован как можно меньше привлекать внимания и к этому делу и к самому Аллену. Поэтому — он сфальсифицировал отчет для Лэнгли, который по понятным причинам — подтвердила и консул в Пешаваре. Отчет ушел в Лэнгли и в Норфолк, в кадры флота и там лейтенант Аллен был чист как стеклышко.

И в то же время, в Норфолке по спешному и абсолютно секретному проекту — подбирали людей. Никто не знал, что должно произойти — знали только кодовое обозначение операции — «Копье Нептуна». Для нее нужны были люди с опытом службы в Афганистане, желательно хоть немного знающие языки региона, их не хватало, все были на заданиях. Поэтому — поступившее из ЦРУ дело освободившегося Аллена, имеющего опыт службы в регионе и прошедшего краткие языковые курсы в ЦРУ — было для кадровиков как подарок с неба. Его тут же включили в операцию Джеронимо, причем как офицера — на офицерскую должность заместителя командира группы.

Афганистан, провинция Хост

20 марта 2011 года

Борт вертолета HH-60H морской авиации

Обе турбины спасательного вертолета работали на пределе своих возможностей, хватая холодный, разреженный до предела горный воздух. Вертолет покачивало в воздушных потоках, они шли над горным склоном, в зеленой мути ночных очков были видны проплывающие в паре сотен футов от борта вертолета черные, корявые пирамиды сосен. Высокогорная провинция Хост, одно из самых дурных мест на земле, какие только можно себе представить. Самая граница с Пакистаном, с той стороны — только в этом секторе и толкло у самой границы по данным G2 двадцать семь лагерей Талибана и других бандформирований. Некоторые из которых — остались еще с тех времен, когда тут воевали с русскими. Узкие, опасные дороги, почти никакой возможности маневра, покрытые лесом склоны, на которых всегда найдется место гранатометчику, желающему стать шахидом или войти в историю. Агрессивно настроенное, почти поголовно враждебное население, в основном пуштуны. Война шла уже тридцать второй год, о ее прошлом напоминали ржавые остовы советской бронетехники вдоль дорог, о ее настоящем — уродливые наросты передовых огневых баз, некоторые из которых обстреливали днем и ночью, а снабжение их происходило исключительно по воздуху, о ее будущем не мог сказать никто. Лейтенант Джон Дулитл видел парня, русского по национальности, у которого тут воевал его отец — и он не был уверен в том, что здесь не придется воевать его сыну. Но он был членом элитного отряда ВМФ США, он получил приказ прийти сюда, он пришел сюда и делал все, что мог для того, чтобы если и не закончить войну — то сделать так, чтобы с той стороны было как можно меньше ублюдков, способных ему продолжать. Рано или поздно — кто-то здесь не выдержит…

Лейтенант сидел на своем рюкзаке рядом с ганнером, который настороженно всматривался в горный склон, готовый в любую секунду окатить его градом путь калибра 0,50 дюйма — и вспоминал. Во время своей предыдущей ходки он заработал достаточно для того, чтобы они с Тришей окончательно выплатили кредит за дом. Черт возьми, они здесь это и делали, зарабатывали, чтобы выплатить кредит за дом. В эту ходку — возможно, он заработает достаточно, чтобы купить себе что-нибудь свое, потому что дом при разводе остался у Триши. Военная служба, тем более такая, как у него — не слишком способствует крепости семейных уз, не всякая женщина выдержит. Вот и Триша — не выдержала. И он ее ни в чем не винил.

Лейтенанта хлопнули по плечу, он обернулся. Выпускающий сержант показал на пальцах — один майк, одна минута. Лейтенант кивнул.

Одна минута…

Это была обычная работа, которую они делали для того, чтобы парням, отправляющимся в пешие патрули, не приходилось отбиваться от засад и подрываться на фугасах. Эту работу не мог сделать никто кроме них, потому что за всеми передовыми базами и прочими пунктами дислокации американской армии следили днем и ночью. Стоило только выйти из расположения — об этом всем становилось известно, сейчас здесь была сотовая связь, афганцы общались условным языком, перехват мало что давал. Они же, вылетающие на дело из Баграма и возвращающиеся туда же — могли провернуть это дело быстро и тихо и вернуться на базу еще до рассвета.

Одному из офицеров расквартированного неподалеку батальона морской пехоты удалось узнать от осведомителя координаты точки, где находится крупный склад оружия. Афганцы тоже учились, сейчас уже невозможно было найти полную оружия пещеру, какие находили еще в пятом, весь переправляемый через границу груз распределяли по небольшим закладкам, в каждой приходили только по мере необходимости, ночью. Но тут — информатор рассказал о целом хурджине со взрывчаткой, которую доставили сюда на осле. Осел может нести пятьдесят-шестьдесят килограммов груза — значит, взрывчатки хватит на два-три нехилых фугаса. Им удалось наладить какое-то прикрытие границы, по переправляющимся караванам наносили удары беспилотники, тяжелые штурмовики Спектр, штурмовики А10, поэтому со взрывчаткой у Талибана было туго. Но тут… пятьдесят-шестьдесят килограммов, этого достаточно, чтобы в клочья разнести пару патрулей.

Почему информатор предал? А черт его знает. Американцы, воюющие здесь уже десять лет, до сих пор плохо понимали, что заставляет афганцев совершать те или иные поступки. Возможно, это кровная месть, начавшаяся с тех пор, как прапрадед одного из мстящих украл у прапрадеда другого лошадь, осла, или прапрабабушку. Возможно, это произошло не так и давно — до тех пор, как они пришли сюда, здесь все с увлечением резали друг друга. Может быть, он хочет получить делянку с опиумным маком того, кого предает или еще что. Как бы то ни были — специалисты по разведке проверили информацию и признали ее достоверной. Реализацию — выпало проводить им, специалистам из седьмой группы боевых пловцов. У остальных, особенно у сухопутчиков — еще оставалось что-то в голове, чтобы не соваться в район, расположенный рядом с самой границей с самоубийственной миссией.

Ганнер, сидящий на правом пулемете — здесь уже давно заменили Миниганы на старые добрые М3 — выслушав сообщение по внутренней сети связи вертолета — обернулся, хлопнул лейтенанта по плечу, показал на пальцах — одна минута.

— Одна минута! Готовность!

Их было всего четверо — стандартный разведывательный патруль. Для боя — недостаточно — но они и не собирались воевать, их основным оружием был лазерный целеуказатель армейского стандарта, которым они наведут на цель КАБ[17] с истребителя-бомбардировщика, взлетевшего с Баграма или Кандагара. Их малочисленность — их преимущество, морские пехотинцы выбросили бы целую роту, которая с потерями пробивалась бы к складу — а на месте оказалось бы, что все это фуфло, информатор солгал. Так, кстати частенько бывает, из их разведывательных выходов пустышками были три из четырех. А они — тихо пришли и тихо ушли — и эти ублюдки из банд Хаккани или кого там еще — если они будут тут, то эти сукины дети даже не успеют узнать, что их убило.

Вертолет начал тормозить, задирая нос. Выпускающий — сдвинул в сторону люк десантного отсека, выглянул в темноту. Холодный ветер ворвался в салон, ничего не было видно — только идиот станет в таком месте включать освещение в десантном отсеке. Пилоты — использовали очки ночного видения, так они планировали летать над Советским союзом, когда он еще существовал.

— Чисто!

Лейтенант стравил вниз трос лебедки — о том, что пользоваться стандартной техникой высадки нельзя они поняли, когда две группы провалились от того, что муджики нашли тросы, сброшенные после десантирования и пошли по следу.

— Удачи… — пожелал выпускающий, который будет прикрывать их с пулеметом М249 и в очках ночного видения — скорее не их даже, а зависший вертолет…