Артур Прядильщик - Сирахама Страница 10

- Один с половиной, господин наставник!

- Движение цели - две угловые в секунду... в противоположную от ветра сторону.

- Три, господин наставник!

- Ну, не все так плохо, курсант Сирахама... Но глаза вы больше не закрывайте - хотя бы будете видеть, откуда к вам прилетит пуля. Второе. В боевых кодах нет обращения «господин наставник». Есть «второй» и есть «первый». И даже они не всегда употребляются экономии времени для. Вы поняли, Сирахама?

- Екай, господин наставник!

- Вы больше не спите?

- Никак нет, господин наставник!

- Точно?

- Так точно, господин наставник!

- Сирахама?

- Я, господин наставник!

- Кенчи...

- Я, господин наставник!

+++

- Ке-е-енчи-и-и... - Шепотом.

- Я, господин наставник!

- Ке-е-енчи-и-и...

- Я, господин наставник!

- Ты спи-и-ишь?

Я, наконец, разлепил глаза. Комната. Секундная дезориентация. И - вспомнил: гостевой дом в имении Редзинпаку. Темно: Луны нет, а свет уличных фонарей сюда, вглубь поместья, не достает... И кто-то сидит на мне верхом, заблокировав руки, которые были протянуты вдоль тела...

- Никак нет, господин наста... Кхе-кхе-кхе... Сигурэ-сэнсэй! Вы?!

На мне верхом, реализуя разом десяток эротических фантазий, сидела обольстительная и сексапильная «мастерица всяческого оружия», Косака Сигурэ. Она фиксировала коленями мои руки, а теперь, наклонившись, еще и прижалась всем телом:

- А почему ты не спи-и-ишь? - Вопрос (как и положение вопрошающей) ввел меня в ступор.

В районе груди в меня упирается что-то мягкоупругое. Да она же без одежды! Ну, я-то, допустим, хотя бы в трусах, а вот на Сигурэ, кажется, нет ни тряпочки! И одеяло куда-то подевалось! Тело - как жаром обдали. Мурашки обежали голову и с ревом и гиканьем устремились куда-то в район паха. Руки сами дернулись, чтобы прижать к себе ЭТО еще крепче...

- Прицельная дальность Эл-девяносто-шесть?

- Восемьсот восемьдесят. - Так же шепчу в маленькое ушко.

- Максимальная? - Меня кусают за ухо.

- Тысяча пятьсот пятьдесят. - А внутри - все бурлит!

- Стоимость одной?

- Миллион триста. - Буря! Пусть грянет буря! - Десять тысяч баксов.

- Молодец, курсант Сирахама...

- Рад стараться, господин наста... - Сознательная часть меня, испуская последний вдох, призывает светлый образ зловеще улыбающейся Миу, и жалобно шепчет: - Сигурэ-сан. На всякий случай. Вдруг вы забыли. Сирахама Кенчи - несовершеннолетний.

Ответ Сигурэ приходит мгновенно:

- Возраст сексуального согласия в Японии...- Язык проникает в ухо, а одна из рук ползет по животу вниз. - Тринадцать лет. Но... - Вес обольстительного женского тела с меня исчезает, и голос доносится откуда-то сбоку. - Но если ты не хочешь...

Через секунду я понимаю, что снова остался в комнате один.

«Старик! Старик! Да ты ох...ел! Ты еб...ся! Нам только что чуть не отдалась одна из самых красивых женщин этого мира! Какого хера ты полез со своим совершеннолетием, а?!»

«Уймись, сопляк! Как ты потом будешь в глаза Миу смотреть?! Ты лучше скажи, что это сейчас было?»

«Сейчас?! Сейчас я только что чуть не распрощался со своей девственностью, старый маразматик! А ты похерил мой первый сексуальный опыт! С такой шикарной женщиной!!!»

«М-да... спермотоксикоз детектед. Говорить с тобой бесполезно. Не понял еще, сосунок, что такой халявы в жизни не бывает! Тебя сейчас тупо провоцировали - обычные женские штучки! Это тебе не хентайная манга, бля! Велкам ту де реал ворд! Что это был за сон?»

«Сон? О, да-а-а... Сигурэ сверху - это просто шикарный сон!»

«Малолетний долбо...дятел! Сон. Настоящий. Мне снилось...»

«Я ничего не помню»

«Ну - учебный класс, лекция по теории снайперского дела...»

«Не было ничего!»

«Ладно! А откуда я знаю ТТХ «Арктик Варфаре»?»

«Че?»

«М-да...»

«Я вообще думал, что сэнсэй раскрутила тебя на знания из твоей прошлой жизни!»

«Чушь! В прошлой жизни я был обычным обывателем! А не ползал с оптической восьмикилограммовой дурындой по буеракам и хуе... кустам, выбирая снайперскую позицию!»

В саду резко щелкнул «отпугиватель оленей». Испуганно вспорхнула какая-то ночная птица.

«А чё со стояком теперь делать?»

«Что хочешь, то и делай! Я - спать! Я, в отличие от поллюционирующего подростка, хотя бы сны вижу!»

+++

Диск взорвался в воздухе белым облачком. Такое впечатление, что рука в беспалой перчатке даже не коснулась пластиковой тарелки. Потом еще два диска. Одновременно с двух направлений. Потом - три. Потом - шесть. Через две минуты размазанного движения раздался звук гонга, и молодой человек в тренировочном белом костюме прогулочным шагом направился от центра зала к лавочкам, стоящим вдоль стены тренировочного зала, оставив за спиной щедро усыпанный белыми осколками пятачок.

На лавочке сидел его сверстник с полотенцем и высоким стаканом с крышкой. Он вскочил и с поклоном протянул полотенце.

- Сколько, Кога? - Промокая лицо, спросил молодой человек в белом.

- Две пропущенных, мой господин! Из двухсот пятидесяти! Прекрасный результат!

- Плохой результат! - Не согласился «молодой господин». - У отца пятьсот десять - и ни одной пропущенной!

- Асамия-сама - патриарх клана, мой господин... - Робко заметил Кога.

- Ахо...

От этого равнодушного тона и сгустившегося в воздухе неудовольствия (всего лишь неудовольствия!) Когу скрутило, и он упал на колени, уткнувшись лбом в пол:

- Истинно так, мой господин! - И торопливо добавил, стремясь отвести начальственный гнев. - С курьером прислали фото. Только что.

- О! - Легко наклонившись, Асамия Рююто подхватил с пола высокий стакан и сделал маленький глоток. - Пошли! В раздевалке покажешь!

Через пять минут, приняв душ и переодевшись в светло-кремовый европейский костюм-двойку и нацепив на нос очки, Рююто внимательно рассматривал фотографии в тонком белом альбоме, включив свет над столиком с зеркалом.

Очки, кстати, можно было и не цеплять - они все равно были без диоптрий. Но Рююто обоснованно считал, что они добавляют ему пару-тройку лет и чуть-чуть солидности... И стилист Семьи был с ним в этом согласен, подобрав одну из самых дорогих и стильных тонких оправ. Разумеется, в мастерской очки чуть-чуть подработали, добавив хитрые крепления, чтобы они не слетали даже при очень быстрых движениях.

- М-да... Ух-ты... Вот это да-а-а... - То и дело восхищенно цокал он языком. - Вау!

Через минуту он раскраснелся, глаза расширились, дыхание участилось, а на лбу появилась испарина.

- Кога!

- Мой господин! - За плечом «проявился» Кога.

- Я иду на «среднюю половину». Приведи... ну, допустим, Хану. И пусть наденет вот такие же синие штанишки (тычок в фотографию) и вот такую же курточку. Красную! И пусть волосы так же уложит! Хана у нас - мастерица на такие игры!

- Да, мой господин!

Молодой человек закрыл альбом и аккуратно положил его на столик под зеркалом. А сам направился к выходу вслед за исчезнувшим подручным. Через десять минут молчаливые слуги, производя уборку и не смея даже полюбопытствовать, что же находится внутри белого альбома с двумя столбиками иероглифов «Модель: Фуриндзи Миу. Фотограф: Ма Кэнсэй», оставят его точно на том же месте, не сдвинув ни на миллиметр.

- Фуриндзи прислали «сопроводиловку»? - Послышался вопрос Асамия Рююто из коридора.

- Да, мой господин! - Ответил голос Коги. - Настаивают на скорейшей свадьбе.

- До совершеннолетия? - Удивился Рююто.

- Да, мой господин!

- Почему Сверхчеловек торопится? Причина?

- Не могу знать, мой господин. Возможно, причины указаны в запечатанном конверте! Конверт был передан вашему батюшке, а альбом Асамия-сама сразу распорядился доставить вам!

- Странно все это... Ладно, дуй на женскую половину! И узнай, не хочет ли меня видеть отец. И если он сдернет меня с Ханы, я тебе что-нибудь сломаю!

- Хай!

+++

- И даже не думай меня жалеть, Кенчи! - Рыкнула Миу, слегка пихнув кулаком.

Хороша-а-а. Раскраснелась, глаза горят, осанка - королевская, грудь высоко и часто вздымается...

- Кава-а-аи... - Невольно срывается с губ.

Миу смутилась и чуть-чуть убавила пафоса. Мы покачивались в вагоне пригородной электрички. До института из района, где находился Редзинпаку и наш дом, было где-то двадцать минут на «собаке». Ну и все прелести метро - прилагались: час пик, толпы народа, очень много студентов и школьников. И запах...

«Что за страна! Ну, где это видано - снимать в вагоне обувь! И жрать с утра чеснок!»

«Ну... такая, понимаешь, национальная особенность... Зато смотри, как чистенько. Совсем не то, что ты показывал - можно в белом кимоно лечь на пол и не бояться, что оно испачкается!»

Миу принципиально не пользовалась «розовыми вагонами» - ездила в общих. Ну и, понятно, с такой внешностью она не могла остаться без внимания... Она с удовольствием ломала пальцы и дробила щиколотки особо невоздержанным... И никто ничего не смел ей сказать - девушка была в своем праве. Она рассказывала, что иногда за одну поездку «выносила» по две банды «чиканов»! И - тоже никаких жалоб: за домогательства, наоборот, можно было схлопотать штраф в пятьсот тысяч йен или шестимесячное заключение.