Андрей Захаров - Бородатые боги Страница 10

— Ты что, баклан! Не понимаешь, что нас всех под статью подвести мог! Сейчас такой душняк начнется, мама не горюй! Всех шмонать будут!

— Ты, Крест, хоть и правильный вор, и пахан, но следи за «метлой». Я честный жиган, а не мужик. И кипиж не гони. А на вертухаев мне плевать. Мы не на киче. Тайга большая, иди куда хочешь, хер догонят. «Чувих» помоложе подберем и сваливать можно…

— Хватит базлать. Ты уже попробовал двоих «уговорить». Что из этого вышло? Чуть не спалился!

— Да надоело «Дуньку Кулакову» гонять! В живую бабу, оно-то лучше будет…

— Ша! Лучше, не лучше… Это тебе не гоп-стоп… Пока воздержись. А то спалишься и «смажут лоб зеленкой». Вот «рыжьё» да цацки возьмем, тогда и будем когти рвать. И баб на закуску прихватим…

Глава 3

«Ама суа, ама льюлья, ама челья» — «Не воруй, не лги, не ленись»

— Деда! А почему мы не такие как в Хосхо?

— Какие не такие?

— Ну… У нас кожа и волосы светлые, а когда я с мамой жил в Хосхо, там было много других людей. Кожа у них темнее нашей и волосы черные. Хотя у папы и у «Единственного», такая же, как и у нас с мамой, и у тебя…

Синчи Пума погладил светлую головку своего пятилетнего внука, сидящего у него на коленях:

— И «Единственный», и твой папа, и твоя мама, и я, и все, у кого кожа и волосы светлые, все мы — дети богов, потому что похожи на них. Этим и отличаемся от других. Боги поставили нас править миром, а все остальные народы должны нам подчиняться.

Мальчуган немного помолчал, подумал о чем-то своем и тихо, почти шепотом, заглядывая деду в глаза, спросил:

— Деда! А мой папа и я, мы может стать «Единственным»?

Синчи Пума снова погладил внука по мягким волнистым волосам, усмехнулся и так же тихо произнес:

— Нет, Сайри. Пока, нет. Но, все в руках богов…

Старый вождь замолчал и задумался.

Хотя в свои шестьдесят лет он не выглядел немощным стариком, как другие, дожившие до такого возраста. Высокий, жилистый, с сильними руками, он и сейчас мог метнуть копье дальше, чем иной молодой воин. Но все же возраст брал свое. Почти белая от седины голова, глубокие морщины на лице и не та уже быстрота в движениях… Он, Синчи Пума — вождь небольшого, но гордого и очень древнего народа — уаминка, поэтому должен выглядить солидно, как и его имя — «сильный и могущественный, как пума», а не как его младший сын Вайра — «быстрый как ветер». Сын полностью соответствовал своему имени, не ходил спокойно, а постоянно был в движении. Застать его сидящим за каким-либо делом было не возможно. А ведь на следующий год жениться парню уже надо, возраст подошел, исполняется двадцать лет. Вот и вчера, вместо обучения необходимым знаниям у верховного жреца Иллайюка, как будущему вожду, он ушел с друзьями на охоту к священной долине богов.

У Синчи Пума, от трех жен, родилось двенадцать детей, но девять из них умерли от болезней или погибли в войнах. В живых осталось только трое.

Прижав к себе сидящего на коленях внука, вождь поцеловал его в светлую макушку.

Сайри был единственный сыном его любимой дочери — Кусикойоль (отец ласково называл ее — Куси). Куси считалась одной из самых красивых девушек племени. Высокая и стройная, с почти белой кожей, с голубыми глазами и русыми волнистыми волосами, со своим веселым характером, она была всеобщей любимицей. Многие сыновья вождей соседних племен хотели взять ее в жены, но Синчи Пума вежливо им отказывал, говоря, что она еще не достигла своего совершенства. Ее неоднократно пытались похитить, но воины племени всегда убивали неудачливых похитителей. Открыто напасть на уаминка, соседи побаивались, так как это было хоть небольшое, но самое развитое из соседствующих племен, оно имело лучшее оружие и его воины были сильнее всех.

Двенадцать лет назад, к нему приехал специальный государственный чиновник из Хосхо. Чиновник объезжал даже самые отдаленные места империи инков, выбирая среди десяти-двенадцатилетних самых красивых и наиболее совершенных девушек, которых потом четыре года обучали искусству приготовления пищи, и затем, из них снова выбирали лучших — они становились «невестами Солнца». Девушки должны были хранить свою девственность, которую «имел право нарушить» только сам Великий Инка — Сапа Инка — «Единственный Инка» — «сын Солнца». Но они не могли стать его законной женой, а были наложницами. Официальной женой «Единственного», могла стать только одна из его родных сестер. Такой обычай установили Боги.

Вот так, в свои двенадцать лет, его любимая Куси попала в «дом избранных женщин». Как тогда пояснил чиновник, если дочь, после пребывания в «доме избранных женщин», становится «невестой Солнца», то ее родители получают расположение самого «Единственного» и повышение в должности.

Отец не хотел отдавать дочь, но новая война его народу была не нужна. И так их осталось немного, после последнего большого похода на земли племени и соседей, со стороны империи Тауантинсуйу народа кечуа, называвших себя «капак-куна» («великие», «прославленные»), во главе с «Единственным Инкой» Уайна Капак.

Это было давно, больше тридцати пяти лет назад. Тогда погибли многие воины племени. Погиб и отец с братьями. Синчи Пума, как единственый сын вождя оставшийся в живых, стал новым вождем. Потеряв множество воинов, Уайну Капаку все же удалось победить воинственные горные народы. Победить, но не сломить их свободолюбивый дух. Местные вожди часто поднимали восстания против назначенных на местах чиновников из Хосхо. Чтобы сохранить новые провинции в своем подчинении, Уайна Капак решил назначить чиновниками местных вождей. Так, Синчи Пума и стал чиновником — «курака» на контролируемой его народом территории, подчинив ему, кроме имевшихся селений племени, еще несколько «мита-кона»- поселений с крестьянами-пуриками и ремесленниками, переселенными сюда из других районов империи. Также Синчи Пума отвечал за участок дороги с мостами проходящей по его землям и находящимися на ней рядами больших складов-башен (колька): с оружием, одеждой и продовольствием для армии империи.

А чтобы новоиспеченные курака из местных, были послушны, Сапа Инка забрал к себе в Хосхо, в качестве почетных заложников, их сыновей. Но они не были изгоями, на положении рабов. Для детей провинциальной знати существовала специальная школа — «дом знаний», где их обучали «солнечной религии», хранению информации с помощью узелков-«кипу» и военному ремеслу. В «домах знаний» провинциальные подростки усвоивали хосханский диалект языка кечуа, обычаи и мировоззрение инков. Если курака имел нескольких наследников, то после его смерти, при занятии соответствующей должности, предпочтение отдавалось прошедшему курс обучения в Хосхо. Так, в Хосхо забрали и старшего сына Синчи Пума — Уамана.

Каждый курака обязан был регулярно раз в год или раз в два года, в зависимости от расстояния, посещать столицу, лично докладывать о состоянии дел на вверенной ему территории и привозить дань. Вроде бы ты и хозяин у себя дома, но и одновременно находишся под жестким контролем из Хосхо. Эти путешествия в столицу империи Синчи Пума использовал для встречи с детьми, привозил им гостинцы из дома и узнавал все новости о происходящем в империи.

После обучения в «"доме избранных женщин», Куси попала в окружение Сапа Инка Уайна Капака. На одном из пиров, она так понравилась его младшему сыну Тупаку Уальпа, что тот упросил отца отдать ее ему в наложницы. Так, Куси стала любимой наложницей младшего сына «Единственного». Через время она родила ему сына Сайри. Тупак Уальпа души не чаял в обоих, постоянно проводя свободное время с любимой и сыном. Благодаря покровительству сына Сапа Инка, Уаман занял хорошую должность при дворце.

Старшие дети пристроены, чего еще надо старику?! Сиди дома, окруженный вниманием трех жен и младшего сына, спокойно правь и доживай свой век…

Спокойствие закончилось, когда в империю пришло горе — умер Сапа Инка.

У Уайна Капака было несколько законных сыновей — наследников — Нинан Куйочи, Уаскар, Титу Атачи, Тупак Уальпа, Манко Инка Юпанки и Паулльйо Инка.

Кроме них, «Единственный» имел, не считая дочерей, еще около пятидесяти сыновей, не имевших право стать Сапа Инка, которых ему родили другие жены и наложницы. Самым любимым из них был Атауальпа, сын Токто Кока, дочери короля северного племени киту.

Во время похода дальше на север, от неизвестной болезни умерли тысячи воинов, в том числе и старший сын — наследник Нинан Куйочи. Вслед на ними умер и сам Сапа Инка Уайна Капак. Перед смертью он завещал разделить государство между оставшимся старшим сыном Уаскаром и любимым сыном — Атауальпой, что противоречило традиции передачи всей власти старшему законному сыну.

Узнав о смерти и последней воле отца, Уаскар смог на короткое время стать единоличным правителем государства и взять под стражу Атауальпу в Хосхо. Однако, тому удалось бежать и организовать сопротивление, собрав своих сторонников на севере, в Кито, где находилась основная армия Уайна Капака, полководцы которой приняли сторону Атауальпы, после чего в империи разгорелась кровопролитная и опустошительная междоусобная война.