Андрей Посняков - Легионер Страница 10

– Да, не быстрое, – согласился гость. – Но это уж моя забота. Что ж, ты сделал верный выбор и, я уверен, не пожалеешь, Рысь из Трех Галлий.

– Далось тебе это имя!

– Все, умолкаю, – поспешно заверил Домиций. – Оно больше не сорвется с моих уст даже случайно, – встав с ложа, он подошел к закрывающей дверной проем циновке и обернулся: – По крайней мере, до тех пор, пока мы вместе. Прощай!

– Прощай, Верула.

Прибежавший с улицы Гета наконец-то зажег светильник. И в этот момент снаружи грянул дождь. Крупные капли замолотили по крыше, пролились сквозь прорехи на глиняный пол, быстро образовав коричневые пенящиеся лужи.

– Ну и ну, – усевшись на ложе, Юний подобрал под себя ноги и неодобрительно посмотрел на слугу.

Ну до чего ж грязен парень! А запах? Эти козлиные штаны… Кажется, в сундуке есть лишняя туника… пожалуй, она придется впору… ну, может, чуть длинновата…

– Раздевайся! – коротко приказал Рысь.

– Что, господин?

– Сбрасывай свою одежку и вон на улицу – помоешься под дождем!

– Но, господин…

– Я сказал – быстро! Иначе выброшу сам.

– Понял, господин.

Гета со вздохом разделся и, обняв себя за плечи, вышел на улицу, подставив тело под тугие струи дождя. Мылся честно, усердно соскабливая грязь, прямо-таки отваливавшуюся кусками. А ведь парень недавно ошивался у бани – нет, чтоб заодно помыться. Впрочем, кто его пустил бы?

– Все, господин! – войдя в хижину, Гета осторожно обошел лужи и нагнулся к одежде.

– Э, нет, стой! – ухмыльнулся Юний. – Свои лохмотья сожжешь в очаге. Мне вовсе не нужен слуга-замарашка. Вот. – Он бросил мальчишке старую тунику, отысканную в сундуке. – Надевай!

– Ого! – обрадованно воскликнул слуга. – В такой одежке я и сам, пожалуй, сойду за господина… Чистая шерсть, а какая тонкая! И цвет… как весенняя трава. Мне жутко нравится зеленый. О, господин…

– Завтра купим тебе башмаки или сандалии, – вылив в кружку оставшееся в плетенке пиво, Рысь добродушно улыбнулся. Ему неожиданно понравилось ощущать себя благодетелем.

– Башмаки? Вот здорово! Я знаю подходящего башмачника, он продаст хороший товар и возьмет недорого… О, мой господин! Башмаки! – Гета был вне себя от радости. – Уж тогда-то меня точно пустят в лупанарий!

Рысь поперхнулся пивом… и вздрогнул: натягивая тунику, Гета поднял вверх руки… Под мышкой мальчишки красовалась татуировка – маленький синий журавль. Такой же, как и той девушки – Айны.

– Что это у тебя?

– Да так. – Гета быстро опустил руку. – Мне нарисовали это еще в детстве. Говорят, такой же журавль был и у моего отца, и у деда… Ты что-то загрустил, мой господин! Давай-ка развеселю тебя!

– Как? – улыбнулся Юний. – Может, ты умеешь читать стихи?

– Ой, нет… Ну, разве что ты меня научишь.

– А, научу, почему бы и нет? Был в Риме когда-то такой поэт, Овидий, все писал о любви… Вот, запоминай:

Дружба и верность у нас нынче пустые слова.Ах, как опасно бывает хвалить любимую другу:Он и поверит тебе, он и подменит тебя…Нынче, увы, не врага своего опасайся, влюбленный, —Чтобы верней уцелеть, мнимых друзей берегись![4]

– Мнимых друзей берегись, – тихо повторил Рысь. – Похоже, это правило верно не только для одних влюбленных…

Глава 3

Апрель 229 г. Нижняя Британия

Восемь всадников

Римляне империи времен упадка

Ели, что достанут, напивались гадко,

А с похмелья каждый на рассол был падок…

Видимо, не знали, что у них упадок.

Гета так и не рассказал, что означает изображение журавля. Отца упомянул, деда и отговорился тем, будто такую татуировку носят почти все бриганты. Светловолосую девушку на коне, Айну, он тоже не знал, а если и знал, то предпочел промолчать. Вообще, видно было, что все эти расспросы парню неприятны, и он был искренне рад, когда Юний махнул рукой и отстал.

Вытянувшись на ложе, Рысь надолго задумался. Поразмыслить было над чем – неожиданное предложение Фракийца застало молодого легионера врасплох. Хорошо, сообразил не отказываться. Домиций Верула, с его тайным и явным влиянием, мог заметно осложнить жизнь любому. Хотя, конечно, Юний вовсе не собирался гнить в здешних местах всю свою жизнь. Сделать карьеру и вернуться в Рим, где предложить императору двинуть часть войск к берегам озера Нево, основать там военный лагерь и через племена Янтарного берега давить на германцев. Дела в империи шли не очень-то хорошо – и император Александр Север вполне мог бы согласиться с таким предложением, исходящим от бывшего охранника. Из простых воинов в легаты – такие карьеры вовсе не были редкостью, особенно в нынешнее смутное время. Еще бы поскорее забылись происки интриганов… Впрочем, до этого следовало служить, зарекомендовать себя, выдвинуться – и здесь помощь Фракийца стала бы неоценимой. Однако для этого нужно пойти на преступление – подделывать накладные.

Рысь перевернулся на другой бок. Лучше бы вовсе не было этого разговора. Лучше бы – жить себе спокойно, как и раньше… Ан нет – похоже, спокойно теперь не получится. Хотя… Как знать, как знать? Верула как-то проговорился в таверне, что хочет перевестись в Германию – именно там, как он считал, будет решаться многое. И зачем ему Германия? Та же самая глушь, что и здесь, в Британии. Здесь хоть народу побольше – британские легионы считались самыми многочисленными, количество людей в каждом могло доходить тысяч до десяти, а то и больше, в то время как, скажем, где-нибудь в Сирии или Киренаике легионы редко насчитывали больше четырех с половиной тысяч.

Германия, Британия… И там, и здесь – дикие орды воинственных варварских племен, в любой момент готовых попытаться сокрушить могущество Рима. Правда, для того, чтобы выбраться из Британии, нужен флот. Другое дело – Германия. Племена, легионы, в большей степени подчиняющиеся своему командиру, нежели от императору. А что, если какой-нибудь ловкий человек, имеющий влияние и авторитет среди легионеров, вместо сдерживания варваров вдруг направит их в Рим? И ведь империя подчинится ему, а власть нынешнего императора развалится, как песочный домик. И появится новая власть и новый император. Александр Север не пользуется популярностью в войсках, и это еще мягко сказано! Императоров частенько смещали преторианцы – гвардия. А ведь германские легионы – силища, гораздо большая, нежели преторианцы!

Неужели не зря Верула так стремится в Германию? Неужели задумал что-то? Очень может быть… Верула умен, хитер, популярен. Да, из германских лесов гораздо легче достичь Рима, нежели из Британии. А если еще и заманить в Германию императора да вовремя поднять мятеж… Какой простор для ловкого и беспринципного человека! Да уж, не так-то прост Домиций Верула, не так-то прост. Что же касается беспринципности, то он совершенно правильно заметил насчет пенсии ветеранов и безумных трат нуворишей. И в армии все больше становится таких, как Домиций, хотя, конечно, основная масса легионеров честно служит империи. Империи – но не конкретному императору. Используя такие настроения, Верула может много чего добиться. Ссориться с ним невыгодно, очень невыгодно… Но и становиться преступником, действовать исподтишка, обманывая своих же товарищей, – нет, Рысь не мог пойти на это! Дилемма… Приобрести покровительство влиятельного командира, что, несомненно, способствовало бы карьерным устремлениям Юния уже в самом ближайшем будущем, но при этом не уважать себя, или остаться честным? Нет, если бы дело касалось империи, наверное, Рыси не представляло бы особого труда сделать выбор. В конце концов, он не был римлянином по рождению, однако обманывать своих, тех, с кем делил пищу, кров и опасности – Приска, Марциана, Фабия, – Юнию совсем не хотелось.

Вот и думай! Правда, еще есть время – по крайней мере до окончания инспекции наместника. А может, уехать пока? Попроситься в какую-нибудь дальнюю экспедицию – скажем, охранять обозы с продуктами и амуницией? Почему бы нет? Потянуть время – а там, глядишь, что и выгорит? Верула либо отыщет еще кого-нибудь для своих неприглядных дел, либо переведется в Германию. Кажется, у него там семья. Веский повод для прошения о переводе. Да, наверное, так и придется сделать. Нужно выиграть время. Попроситься куда-нибудь. И так все хитро обставить, чтобы со стороны казалось, будто бы это не сам Юний напросился, а его отправили приказом, не особо-то и спрашивая.

Рысь вдруг улыбнулся, представив, что еще года три назад для него не стоял бы вопрос, как поступить в данном случае – конечно, как велит честь! Но сейчас он уже далеко не тот наивный юноша-варвар, каким был когда-то. Гладиаторские школы и интриги императорского двора сделали Юния гораздо умней и циничнее многих его ровесников. Хотя нельзя сказать, чтоб он изменил своему главному принципу – всем, сколько можешь, помогай. Помогал по мере сил и возможностей. Так, может, тогда и Фракийцу следует помочь? Хм… Нет, уж больно нехорошее дело тот предлагал. Да еще и угрожал.