Анатолий Логинов - Танк "Клим Ворошилов-2". Ради жизни на Земле Страница 10

— Михаил Потапович, давайте указание на установку мишеней номер три. Да, как договаривались. Ждем! — и, повернувшись к представителю лаборатории, с горечью добавил: — Вашу бы взрывчатку, да год назад… — А ее как раз в позапрошлом году и создали, — ответил представитель. — Да, еще бы и нам об этом сообщили, — зло ответил Таубин, но тут же успокоившись, добавил: — Зато мы для вас сегодня сюрприз приготовили. Используя вашу взрывчатку…

В этот момент зазвонил телефон и связист, приняв сообщение, объявил, что мишени установлены. Все повернулись к мишенному полю и прильнули к стереотрубам и биноклям. На поле появилось несколько «танков». На различных расстояниях, начиная от пятисот метров до тысячи стояли фанерно-стальные конструкции, изображающие немецкие танки с их типичным квадратным видом. Передняя проекция этих макетов была действительно прикрыта настоящей немецкой броней толщиной в тридцать миллиметров. В промежутках между «танками» стояли и простые фанерные силуэты «пехоты». Пока присутствующие военные и представитель «боеприпасников» с удивлением разглядывали мишенную обстановку, имитирующую совместную атаку танков и пехоты, Таубин дал приказ открыть огонь. «Пом-пом-пом»— донеслось с близкой позиции гранатомета и… на «танке» расцвел цветок взрыва, а затем загорелся стоящий за ним бачок с отработкой масла, смешанного с бензином, испуская густой темный дым. Лента гранатомета, похоже, была снаряжена через одну обычными и бронебойными гранатами, поэтому на мишенях одна за другой появлялись пробоины от осколков и дыры от «бронепрожигающих» кумулятивных гранат. Конечно, часть осколочных гранат разорвалась на броне, а часть бронепрожигающих гранат — впустую полыхнула на земле, но в целом большинство мишеней было уничтожено. Потрясенные наблюдатели смотрели на царящий на полигоне ад, причем особо впечатлились именно военные, наглядно представляющие себе, что творилось бы в таком случае на поле боя.

— Бронепрожигающие гранаты? — спросил, оторвавшись от стереотрубы, главный военный представитель, майор Звягинцев, у Таубина. Тот подтвердил, и тогда удивленный представитель «боеприпасников» спросил:

— Но когда же вы успели? За пару дней отработать конструкцию невозможно.

— Ну, мы уже давно над этим работаем. Отдел под руководством Михаила Ефимовича Вицени, который этим вопросом еще до войны занимался в мирных целях, уже полгода такую гранату конструировал. Только раньше мощности взрывчатки не хватало. Ну, а когда мы вашу получили, то решили попробовать. Наши энтузиасты даже в ночную смену остались. Ну, и как вы уже видели — получилось.

— Не просто получилось, а мне кажется, отлично получилось! — восторженно сказал майор Звягинцев: — Если еще и стоимость боеприпаса не чрезмерной будет, то ничего лучше и желать нельзя. А бронепробиваемость какая?

— По нашим расчетам — до пятидесяти миллиметров при нулевом угле. Впрочем, можем сразу и посмотреть на месте, — ответил Таубин.

— Пойдемте, — предложил военпред и первым направился к выходу. Таубин, слегка задержавшись и передав через связиста необходимые указания, поспешил вслед.

Осмотр мишеней показал, что граната при прямом попадании пробивала броню и могла поджечь расположенный за ней бак с горючим.

— Считаю, что испытания опытной партии гранат прошли успешно. Буду ходатайствовать о проведении приемных испытаний с целью принятие на вооружение, — сказал, осмотрев мишени, майор Звягинцев.

И опять днем и ночью работали все службы КБ, готовя документацию на новый вид боеприпаса, опять, качаясь от недосыпания и скудного тылового пайка рабочие, в том числе дети— ученики ФЗУ и женщины сутками стояли у станков, делая все для победы. И хотя на них не сыпались бомбы и снаряды, они не сталкивались с противником в рукопашной и не погибали от его пуль, для победы они сделали не меньше, чем воевавшие на фронте бойцы.

6 июля 1942 г. г. Москва.

— … Наиболее противоречащим данным предположениям фактом является наличие у «Припяти-один» собаки, порода которой эндемична нашей Средней Азии. Кроме того, что ее присутсвие слишком привлекает внимание к группе, получены данные экспертиз, что эта порода считается не подлежащей дрессировке в принципе. Справка экспертов находится в приложении три, — доклад Мурашова продолжался уже более часа, но, несмотря на утомление и он, и хозяин кабинета, и третий присутствующий, старый друг и сослуживец наркома Меркулов, внимательно изучали каждый факт этого фантастически интересного дела.

— Постойте, Юрий Владимирович, — прервал слегка охрипшего майора нарком: — если я не ошибаюсь, в полученом нами донесении о нападении на «Припять-один» с группой командиров диверсанте приводятся сведения, что собака вела себя как отлично обученный служебный пес.

— Так оно и есть, товарищ нарком, — ответил, отпив глоток воды из стоящего рядом стакана, Юрий: — При нападении неизвестных, вооруженных автоматическим и специальным бесшумным оружием отличились погибший боец роты охраны штаба Семенов. Он видимо определил угрозу и не только снял карабин с предохранителя, но и дослал патрон в патронник. В результате перед своей гибелью успел выстрелить, подняв тревогу. Собака же, обнаружив угрозу от этих лиц по некоторым показаниям самостоятельно, по другим — получив команду хозяина, бросилась на пытавшегося воспользоваться автоматом ППШ диверсанта и уничтожила его. А затем, во время начавшейся перестрелки, напала на второго и, повредив ему руку с оружием, зафиксировала его до подхода комендатского подразделения, отпустив только после команды хозяина.

— И что там было за бесшумное оружие? — удивленно спросил не знавший подробностей дела Меркулов.

— Английское. Похоже, это закупленные для осназа автоматы «Стен» с глушителями. Как вы знаете, только эта партия, специально для нас выпущенная, имеет магазины не сбоку, а внизу, под немецкий патрон.

— Нашли, где эти автоматы числятся? — заинтересованно спросил Меркулов.

— Пока нет. По нашей просьбе на оружии никаких отличительных маркировок не ставилось, поэтому обнаружить недостачу очень трудно. Проводим негласную проверку, но автоматы уже были разосланы по множеству отрядов, так что результаты придется ждать долго.

— С этим понятно. Разберетесь позже. Теперь дальше по «Припяти», — немного грубовато прервал разговор подчиненных нарком.

— Есть. В конечно итоге, суммируя все вышеизложенное, я пришел, к выводу что «английская» версия является маловероятной. Наиболее вероятным считаю наличие тайной организации, возможно не до конца лояльной советской власти и связанной с заграницей. Предлагаю начать разработку дела «Припять» в этом направлении.

— То есть… что-то вроде сменовеховцев? — нарком задумчиво посмотрел на лежащую перед Мурашовым толстенную папку «реферата» по делу.

— Примерно так. Патриотическая, но антисоветская первоначально организация. Которая решила бороться совместно с нами против немецкого завоевания. Возможно даже, что к такому выводу пришли только фигуранты «Припяти» и вся их деятельность — только их инициатива.

— А нельзя ли было по их акценту хотя бы примерно локализовать страну, из которой они прибыли? — спросил наконец переваривший полученную информацию Меркулов.

— Мне лично это не удалось. Немного похоже на западноукраинский акцент, но другой. Да и незнакомых слов много встречается, — ответил Юрий.

— Ну, работа вами проделана большая. Над выводами стоит еще подумать, а для облегчения работы курировать это дело будет Всеволод Николаевич. Тем более, если судить по вашим предположениям оно как раз по профилю возглавляемых им управлений и будет. Все ясно?

— Так точно! — одновременно ответили, поднимаясь Мурашов и Меркулов.

— Отлично. Тогда вы, товарищ Меркулов выделите самого проверенного и толкового сотрудника для помощи товарищу Мурашову.

— Есть! Разрешите идти? — и, получив разрешение Меркулов с Мурашовым покинули кабинет наркома.

Спустившись этажом ниже, в кабинете Меркулова они еще раз обсудили вытекающие из обстоятельств первоочередные действия. После этого Мурашов, получив заверения от Меркулова, что помощник будет подобран до завтрашнего дня, отправился в свой кабинет. Рабоичй день министерства безопасности воюющей страны был практически круглосуточным и Юрия, также как и Меркулова, ждали еще десятки неотложных дел.

7 июля 1942 г. г. Изюм. Сергей Иванов.

Черт, опять нам везет как утопленникам. Не успели мы на состав погрузиться и пару станций преодолеть, как нас остановили и опять выгрузиться заставили. Немцы все же прорвали фронт в нескольких местах и через Изюмский переволок перескочили на восточный берег Северного Донца. А резервов свободных у фронта практически не осталось, немцы все боями сковали. Вот и бросили туда нас, да из резерва Ставки стрелковый корпус генерала К. Н. Галицкого из двух дивизий, которому нас и придали. Мне еще фамилия генерала этого смутно знакомой показалась, читал я про него что-то не очень хорошее вроде бы, когда он уже командармом был. Но приказ есть приказ и двинулись мы к городу, обгоняя идущие в ту же сторону колонны пехоты. Прибыли конечно не первыми, у города уже разворачивалась 184 стрелковая дивизия генерал-майора Петерса. Ох и чмо! Я к нему на КП приехал, смотрю, стоит такое чудо невысокого роста, поперек себя шире и с таким превосходством мне бросает: — Кто такой?