Юрий Корчевский - Хождение за тридевять веков. Торговый гость из будущего Страница 10

– Ох, прости, святой отец! Благослови!

– Не священник я пока, не монах даже – послушник просто.

– Вы первые, кто про нападение татар сказал.

– В Переславле ворота городские закрыты и торга нет.

– Вона как!

– Ты лучше подскажи, где мне людей в команду набрать, – перевел разговор на другую тему Михаил.

– И подскажу! Кто лучше меня знает, где лучшие люди? Сколько гребцов надо?

– Четверых, а можно шестерых.

– О-хо-хо, – перекрестил рот мужичок. – Побегать придется. – Он хитро посмотрел на Михаила. Тот правильно понял намек.

– Ежели утром, в крайнем случае – до полудня, найдешь шестерых, только не пьяниц и не лентяев, получишь за труды медный пул.

– Два, и по рукам.

Михаил и мужичок пожали друг другу руки, скрепив тем самым устный договор.

Данила улегся спать, рядом пристроился Михаил. Данила все крутился, не мог уснуть.

– Ты чего не спишь, Данила? – не выдержал Михаил.

– Расставаться с тобой жалко.

– Как расставаться?

– Мы же в Коломне. Тебе по Москве-реке к городу подниматься надо, а мне искать попутчиков – кто по Оке пойдет. Ты не забыл, что мне в Алексин с письмом от настоятеля надо?

– Не забыл. Только я думал – мы вместе до Москвы поплывем.

– Так это ж крюк какой!

Михаил сам расстроился. Данила – парень хороший, на него положиться можно. Уйдет он, и Михаил останется совсем один.

– Может, останешься со мной? – предложил Михаил.

– Нет, не могу. Письмо доставить надо, и из монастыря уходить нельзя.

– Ты же не монах – послушник только. Пока можно назад отыграть.

– Я Господу засулился, что до конца дней моих служить ему буду. А с тобой? Купцу ведь деньги надобны, а душа? Ее ни за какие деньги не купишь.

– Это верно. Только привык я к тебе, расставаться неохота.

– Мне тоже. Только ведь это не навсегда. Будешь проходить на судне своем мимо монастыря – остановись на ночевку, тут и свидимся.

Михаил только вздохнул. Где он будет, как сложится его жизнь дальше – никто не знает. Да и доведется ли свидеться еще?

Парни поговорили еще немного и уснули поздно.

Утром же были разбужены вчерашним мужичком.

– Хозяин, так все деньги проспишь! Людей я тебе привел.

Михаил и Данила продрали глаза. На причале стояли трое бородатых мужичков лет сорока.

– Так мы же договаривались о шестерых?

– Скоро и другие подойдут.

– Тогда и деньги получишь.

Мужики оказались из одной слободы. Раньше они плавали с купцом, но у того плывущим бревном-топляком пробило обшивку корабля, и судно затонуло вместе с товаром. Они трое спаслись, но остались без работы.

– На сколь нанимаешь, хозяин?

– До конца сезона, – на всякий случай сказал Михаил. Он и сам не знал, что будет завтра, но скажи им сейчас, что до Москвы – так не согласятся.

– Как платить будешь?

– Прежний купец сколько платил?

– Медный пул за седмицу, ну и харчи твои.

– Согласен.

Михаил не знал, сколько стоит эта работа, но, похоже, не врут мужики.

Мужики степенно взошли на ушкуй.

Пока Михаил прощался с Данилой, сунув ему за помощь серебряную монету в руку, мужики успели облазить ушкуй.

Данила отталкивал деньги, говорил, что он с Михаилом по наказу настоятеля, но Михаил был непреклонен.

– Тебе же до Алексина еще добираться надо, кушать в дороге. Бери, чудак-человек, я тебе от чистого сердца предлагаю.

Он обнял Данилу, стиснул в объятиях.

– Свидимся еще. Ступай.

Данила осенил Михаила крестным знамением, повернулся и пошел по пристани искать попутное судно. Вроде и недолго они были знакомы, но опасности и трудности сближают.

Глава 3

Москва

Только к полудню мужичок привел в команду еще троих гребцов. Двое не понравились Михаилу сразу. Опухшие рожи со шрамами, звероватые взгляды, заросшие бородами по самые глаза лица. Одежонка хоть и не рваная, но какая-то затасканная, давно не стиранная.

Третий отличался от них сильно – молодой парень с румянцем на щеках, под рубахой бугрились мускулы.

– Вот, привел! – с облегчением выдохнул мужичок.

– Э, нет. Вот эти двое мне не надобны. А парня беру.

– Да где же мне еще их искать?

– Ладно, мне пока четверых хватит. Вот тебе два пула, а этих двоих не возьму, забирай назад.

На причале остался парень.

– Ты чего стоишь? Поднимайся на судно, отходить будем.

Парень ловко перемахнул через борт.

– Тебя как звать?

– Афанасием.

– Кладу тебе пул за седмицу, как всем. Согласен?

Парень кивнул.

– Тогда отходим.

От бревна отвязали веревку, отошли от причала. Мужики споро подняли парус. Суденышко заскользило по волнам.

К Михаилу подошел один из мужиков.

– Хозяин, нам как тебя звать-величать?

– Михаилом.

– Ты прости за слова мои. Правильно сделал, что тех двоих не взял. Пьяницы они в Коломне известные. Каждый день на постоялом дворе пиво да бражку пьют, а потом дерутся. Никчемные людишки!

– Я уже понял.

– А судно у тебя хорошее, из тесаных досок, а не пиленых. И смолили его по весне хорошо. Видно, владелец толк понимает. А команда-то где?

– На Солотче полегла, от татар отбиваясь.

– Понятно. Бывает, в команде заболел кто или умер от лихоманки, тогда нового человека берут. А тут – целиком всех. Мы сначала засомневались – не обман ли какой?

Конечно, Михаила в Коломне никто не знал – добрый он или злой, не обманет ли при расчете? Он сразу решил развеять сомнения.

– Тебя как звать? – спросил он подошедшего.

– Григорием.

– Будешь старшим.

Он отсчитал четыре медных пула и отдал их Григорию.

– Раздай всем – вроде задатка, чтобы не сомневались.

– Благодарствуем.

Мужики увязали монеты в тряпицы и спрятали за пояса.

К вечеру пристали к берегу. Мужики сами споро, без команд разожгли костер и приготовили кулеш. Потом, сняв пробу, позвали Михаила. Съесть первую ложку должен был он, дав сигнал к началу трапезы.

После ужина, облизав ложку, Григорий сказал:

– Припасов мало, подкупить надо, хозяин.

– До Москвы хватит?

– Хватит.

– Там и купим.

Улеглись спать на палубе. От воды тянуло сыростью. Маловат кораблик и не обустроен, кают нет. А если дождь? Ведь осень через два месяца. И плащей или клеенчатых дождевиков тоже нет. Трудно речникам, кусок хлеба потом и кровью достается.

Михаил уснул.

Ему показалось – только глаза сомкнул, а уже за руку дергают.

– А, чего?

Жесткая рука зажала рот.

– Тихо, хозяин, – это я, Афанасий, – прошептали в ухо. – Чужие рядом.

– Кто? – прошептал в ответ Михаил.

– Откель мне знать? Думаю, лихие людишки. Надо бы команду будить и оружие какое-нибудь.

– Буди, только тихо, – распорядился Михаил, а сам ужом устремился к трюму – там лежали два топора и татарская сабля.

Когда он выбрался наверх, вся команда уже проснулась и пряталась у борта в тени – ночь была лунной, и видно было хорошо.

Мужики взяли топоры, саблю Михаил оставил себе – боязно было оставаться без оружия. Он уже испытал это чувство в Солотчинском монастыре.

Кусты на поляне, где было кострище, раздвинулись, и вышли двое. Ба! – узнал их Михаил. Да это же старые знакомые, которых мужичок в Коломне к нему приводил! Видно, пешком или на лошадях за ушкуем двигались.

У одного в руках в лунном свете поблескивал нож.

– Иди ты первым, – сказал один.

– Нет, давай сразу оба.

Осторожно ступая, мужики по трапу поднялись на ушкуй.

Григорий, тут же встав во весь рост, гаркнул:

– Бросай нож!

Один из налетчиков бросился по трапу назад, на берег. Второй же выставил нож вперед и кинулся на Григория. Но его сбоку ударил топором Глеб – из тех, кто пришел с Григорием.

Разбойник взвыл, выронил нож и упал на палубу. Под ним растекалось кровавое пятно.

– Второго догнать? – проявил решительность Григорий.

– Темно, не найдете; к тому же в темноте он кого-нибудь ножом пырнуть может. С этим-то что делать будем?

– А что с татями делают? За борт его, и дело с концом.

– Вроде человек он, нехорошо как-то, – засомневался Михаил.

– С татями всегда так. Поймал его на месте разбоя – повесь на дереве рядом с дорогой, другим в назидание. А коли на судне – за борт его. Он ведь по наши жизни пришел, чего его жалеть?

Мужики подняли тело убитого разбойника и швырнули его за борт.

– Афанасий, Пафнутий, смойте кровь с палубы.

Деревянной бадейкой набрали речной воды и смыли кровь с деревянных досок палубы.

– Пока не въелась, потрите песком и промойте – чтобы и духом его здесь не пахло! – распорядился Григорий. – Глеб, бери топор, будешь караулить до утра.

Тем не менее после ночного происшествия никто не мог уснуть до самого утра. Все кряхтели, ворочались с боку на бок, не спали.

Михаил подосадовал, что в Коломне не купил для команды оружие. Топор, тем более плотницкий, не боевой, только для работы хорош. И выводы сделал для себя – всегда, даже на своей земле, когда татар близко нет, ставить караульного. Хоть происшествие и прискорбное, кровавое, но Михаил убедился, что люди в команде хорошие, надежные. Григория все слушают, подчиняются ему. Бог отвел его от этих татей, когда они нанимались к нему в Коломне. Страшно представить, что было бы, возьми он их на судно. Ночью вырезали бы всех по-тихому.