Олег Таругин - Комдив. Ключи от ворот Ленинграда Страница 10

– Товарищ полковник, товарищ майор, замкомвзвода сержант Евсиков…

– Вольно, сержант. О здоровье не спрашиваю, сам все вижу. Доложить о результатах разведки сможете?

– Так точно, смогу, – кивнул сержант, бросив на товарища короткий взгляд.

Поискав взглядом, на что бы присесть, Сергей заметил возле противоположной стены парочку массивных деревенских табуретов. Подтянув один поближе, уселся в паре метров от бойцов. Вторым завладел Гареев, разместившийся в углу. Выложив поверх планшета блокнот и взяв карандаш, майор приготовился конспектировать разговор, выполняя просьбу командира. Особой надобности в последнем, в принципе, не было: на память Кобрин пока не жаловался, но пусть будет. Вдруг на самом деле что-то важное упустит?

Сергей оглядел напрягшихся разведчиков. Волнуются, понятно: не ожидали, что придется повторять рассказ самому комдиву. Да еще и в подобной обстановке, определенно не способствующей спокойному разговору. А что делать? Нет у него ни времени, ни возможности, чтобы дожидаться оформленного по всем правилам рапорта. Обстоятельного, с аккуратно нанесенными на карту местности пометками и пояснениями. И местного особиста, которому при подобном разговоре обязательно надлежит присутствовать, в пределах видимости тоже не наблюдается. Что, с одной стороны, вроде как непорядок, а с другой? А с другой – некогда ждать. Поскольку у него снова цейтнот, как и в прошлые два раза.

Правда, и ставка сейчас не в пример более высокая…

– Значит, так, товарищи бойцы. Надолго я вас не задержу, сам вижу, в каком вы состоянии. О том, с кем вы за Лугой столкнулись, мне уже доложил товарищ майор. Сейчас прошу кратко, без лишних подробностей, рассказать обо всем произошедшем еще раз. Буквально пять минут на рассказ. В первую очередь меня интересуют подробности, касающиеся этих диверсантов. Любые подробности, – с легким нажимом повторил Кобрин. – Как вооружены и экипированы, чем занимались, когда с вами столкнулись, на каком языке разговаривали, что заметили странного или необычного. А во вторую – что вообще на той стороне реки творится? Какие силы и средства противника обнаружили, где расположены, готовятся ли к наступлению – ну и так далее, не мне вас учить, что важно, а что нет. Мне доложили, что с диверсантами вы встретились километрах в трех от моста, так? Посему меня интересует, есть ли фашист на этом расстоянии или нет. Докладывает сержант Евсиков, товарищ дополняет, если сочтет нужным или заметит, что командир что-то пропустил или не заметил. Боец, представьтесь!

– Красноармеец Сидоров, – чуть заторможенно сообщил второй разведчик, часто моргая и непроизвольно кривя лицо. Похоже, и на самом деле сотрясение мозга или контузия. В стационар парню нужно, и поскорее.

– Приказ понятен?

– Так точно, – нестройно отрапортовали красноармейцы.

– Рассказывайте, время пошло…

Интерлюдия 1

Лейтенант НКГБ Виктор Зыкин, конец августа 1941 года

Приземлились на каком-то безымянном полевом аэродроме. Самолет при посадке нещадно подкидывало и мотало из стороны в сторону: взлетно-посадочная полоса оказалась просто лесной просекой, стараниями персонала БАО выровненной до более-менее удобоваримого состояния. Кустарник выкорчевали, кочки срезали, ямины и промоины засыпали и утрамбовали – чем не взлетка? Истребители за милую душу взлетают да садятся, значит, и транспортник приземлится. Вот и приземлился. А что потрясло немного, так не беда, хорошо, что вообще невредимым добрался – Люфтваффе пока что в воздухе себя королями чувствуют. Спасибо прикрытию, отогнали, когда на подлете следом пара «мессеров» прицепилась. Но в бой немцы ввязываться не стали – видать, не по нраву им наши новые «ястребки». Пуганули парой неприцельных очередей, да отвалили, завидев, как «МиГи» перестраиваются для атаки.

Ощущая себя вполне опытным авиапутешественником – второй раз на самолете летит, шутка ли? – Зыкин простучал сапогами по невысокой, всего в несколько ступенек, металлической лесенке-трапу, с наслаждением ощутив под подошвами твердую землю. Опытный-то он опытный, конечно, тут никаких сомнений… но на земле оно как-то всяко надежнее. Огляделся. Под деревьями лесной опушки – укрытые сетями истребители, возле которых копошится обслуга, на дальнем краю поля – замаскированная батарея ПВО, тянущая к небу увенчанные раструбами пламегасителей хоботки скорострельных зенитных автоматов 61-К. Где разместились остальные аэродромные службы, отсюда не видно – укрыты где-то неподалеку. А вообще, грамотно тут все организовано, молодцы. С высоты-то, небось, и вовсе ничего не разглядишь: ну просека – и просека, каких в этих краях много. Или не просека, а луговина, мало ли…

Зыкина, как выяснилось, ожидали – не прошло и пары минут, как к самолету подкатила… нет, не легковушка, а самая обычная полуторка. Из кабины которой, не дожидаясь полной остановки, выскочил сержант госбезопасности. Кинув ладонь к косо сидящей фуражке, представился торопливой скороговоркой:

– Сержант Колосов, здравия желаю! Товарищ лейтенант Зыкин? Нас предупреждали. Садитесь в машину, сразу и поедем. Вон, в кабину лезьте, а я в кузове прокачусь. Вещей при вас не имеется?

– Не имеется, – подтвердил Витька, скрыв улыбку, глядя на суету встречающего. Ишь как волнуется, едва из портупеи не выскакивает! Интересно, кем его представили в радиограмме? Какой-нибудь важной шишкой из столицы? Так звание для оной шишки определенно маловато: всего-то лейтенант. Да, вот кстати… Не стоит расслаблять товарищей на местах.

– Сержант, а документы у меня проверить не хочешь? Так, на всякий случай? А то вдруг не того встретил?

Вопрос явно застал Колосова врасплох – бедняга аж завис, как любил говорить Степаныч, на пару секунд:

– Так это, мне ж сообщили насчет самолета…

В следующий миг до него дошло. Покраснев, он придал лицу донельзя строгое выражение:

– Виноват, замотался. Разрешите ваши документы, товарищ лейтенант?

Выглядел он при этом настолько серьезно и одновременно комично, что Зыкин даже хмыкнул про себя: ты бы еще ладонь на кобуру положил, для полноты картины, так сказать!

– Прошу. – Продемонстрировав удостоверение в раскрытом виде и позволив вчитаться в содержание, Виктор убрал документ и коротко подмигнул сержанту:

– Ну что, порядок?

– Так точно.

– Тогда вперед, незачем время терять, тут ты всяко прав. Куда ехать-то, знаешь?

– А как же, – весело ответил ничуть не смущенный произошедшим Колосов. – Известно. Тут не шибко далеко, меньше чем за час доберемся. Так что, едем? Можно?

– Нужно. – Лейтенант забрался в тесную кабину, усевшись рядом с немолодым сержантом с черными петлицами автобронетанковых войск. Мотор шо́фер не глушил, сберегая и без того невеликий ресурс дефицитного стартера с аккумулятором – иначе пришлось бы возиться с заводной ручкой. Зыкина подобное нисколечко не удивило: знакомое дело, уж повидал. Водила, пробормотав положенное приветствие, вопросительно взглянул на пассажира:

– Так чего, поехали, товарищ лейтенант?

Захлопнув дверцу, Витька поерзал на потертой дерматиновой сидушке, устраиваясь поудобнее. Грузовик легонько качнулся, когда Колосов, оттолкнувшись ногой от заднего ската, лихо запрыгнул через борт в кузов.

– Поехали, сержант…

– Честно говоря, не совсем понимаю, что вы, собственно, хотите от меня услышать, товарищ лейтенант государственной безопасности? – Комдив Михайлов, прикурив вторую по счету папиросу, бросил на стол полупустую пачку и устало пожал плечами. – Подполковника Сенина знаю давно, еще с тех времен, когда с япошками на Халхин-Голе воевали. Там и познакомились. С семьей его тоже знакомство имел: и с супругой, и с детишками. Семья у него просто замечательная. Повезло, кстати, что не успел сюда до войны перевезти, так в Хабаровске и остались. Избежали, можно так сказать, эвакуации. После ранения товарищ Сенин служил в Монголии, пока я его к себе не перетащил весной этого года. Остальное вам и без меня известно. А воевал он, не побоюсь этого слова, героически! Грамотно, четко, продуманно. Если б у нас все комбриги так воевали, как Серега под Смоленском, глядишь, и вовсе не отступали бы…

Смерив нежданного гостя насмешливым взглядом, Михайлов добавил, затягиваясь:

– Что, товарищ лейтенант, чего-то не то сказал?

– Наоборот. – Зыкин спокойно выдержал взгляд полковника. – Сказали вы именно то, что я и ожидал услышать. А теперь хотелось бы узнать об этом немного подробнее.

– Даже так? – удивленно хмыкнул комдив. – И в каком, простите, смысле подробнее? Журнал боевых действий предоставить? Так он и так в полном вашем распоряжении, изучайте на здоровье, начштаба у меня грамотный, все как есть описал. Или на словах рассказать, как мы немцу перца под, гм, хвост насыпали?