Михаил Ланцов - Лжедмитрий. На железном троне Страница 10

Ну а почему нет? Стоит, значит, человек с подзорной трубой да наблюдает за городом. Что плохого? Обычная рекогносцировка. Никто по нему из пушек стрелять не станет, ибо по меньшей мере не понимает зачем. Ведь корректировки, передаваемые флажковым сигнальщиком, укрытым за холмом, от крепости и с редутов не видели.

Вот и вышло, что, аккуратно пристрелявшись обычными гранатами по ближайшему редуту, полк полевой артиллерии очень быстро перепахал его к чертям собачьим. Потом пришел черед следующего редута. А вот с третьим не получилось, потому что Кристиан IV, наблюдавший этот кошмар в зрительную трубу, приказал отводить войска в крепость. Ибо на фиг надо так подставляться.

Полк переключился на крепость. И тут выяснилась одна досадная неприятность. Гладкоствольные орудия калибром что в пять, что в шесть дюймов плохо подходили для борьбы с действительно сильными крепостями. Тут требовались восьмерки или даже десятки… В общем – приплыли.

Конечно, можно было бы вывернуться и сначала попытаться выбить артиллерию долгой перестрелкой. А потом ринуться на общий штурм. Но императора этот вариант мало устраивал. Потому что в этом случае здесь бы война и закончилась. Ведь боеприпасов у него ограниченное количество, а людей мало. Совершенно очевидно, что штурм начался бы не раньше расхода всех гранат и был бы ОЧЕНЬ кровавым. Ну и да – совсем не факт, что крепость удалось бы взять. Очень уж там многочисленный гарнизон и мощные укрепления.

Вот он и завис в своем шатре, размышляя над извечными вопросами Руси: Что делать? Кто виноват? Ну и так далее по списку.

Но ему даже толком помедитировать не дали. Прибыл разъезд рейтар, сообщивший, что от Ландскруны движутся какие-то войска…

Глава 6

18 мая 1614 года, окрестности Лунда

Оставив для блокирования Мальмё шведских ополченцев и резервный батальон пехоты, Дмитрий двинул весь остальной легион на север – к Лунду. Минул его. И в паре километров к западу встретил довольно крупный отряд войск.

И это были совсем не датчане…

– Ты уверен? – Несколько удивленно переспросил император Акселя.

– Да, – кивнул тот. – Это войска Гольштейна, как Глюкштадта, так и Готторпа, Мекленбурга и всех трех Помераний. Правда, с бору по сосенке. По полку.

– М-да, – покачал Дмитрий головой. – И вряд ли они идут к нам на помощь.

– Может, все же поговорим?

– Конечно, поговорим, – охотно согласился император. – Самому интересно, чего они здесь забыли.

Съехались.

Командовал войском герцог Гольштейн-Готторпа, ведущий себя ну очень нервно. Особенно когда увидел татуировку на лице императора, блистательно сочетавшуюся с внушительным крестом «на пузе», то есть демонстративно вывешенном красивом золотом чеканном кресте на изящной цепи. Раньше Дмитрий такими аксессуарами пренебрегал, однако после нанесения татуировки был вынужден использовать от греха подальше.

Переговоры были бесплодными.

Герцог, судя по всему, вел войска, высаженные датчанами в Ландскруне, для удара армии императора в тыл. Но, очевидно, не успел. От чего сильно нервничал и дергался. Плюс еще эта татуировка и вообще крайне эпатирующий вид Дмитрия. Жесткий, прямо-таки ледяной взгляд голубых глаз. Чисто выбритый череп. Заплетенная рыжая борода с массивным серебряным кольцом на конце, украшенным чеканкой со странными узорами. Ну и так далее. Он всем своим видом пугал привыкшего к совсем иным типажам герцога.

Разъехались.

Полезной информации от этого изрядно перепуганного типа получить не удалось. Стало понятно только одно – Кристиан IV, истребитель ему в ангар, умудрился сколотить весьма внушительную коалицию. Включавшую в себя и Речь Посполитую, и Саксонию, и Бранденбург, и многие другие державы. В общем, не зря Дмитрий оставил в Риге и Смоленске по легиону. Ой как не зря.

Ударили барабаны, заиграли флейты. И ровные шеренги легионеров двинулись вперед. Противник же застыл в обороне.

Триста метров до противника.

Звук рожка.

Барабаны и флейты умолкли.

Прозвучали отрывистые команды.

Первый ряд первой линии встал на колено.

Свисток. Залп.

Спустя пять секунд.

Свисток. Залп. Уже второго ряда, что стоял в полный рост и бил поверх голов первого.

Свисток. Залп. Ударил первый ряд, спустя пять секунд после второго. Он уже перезарядился. Без спешки.

Свисток. Залп.

Свисток. Залп.

И с каждой новой порцией пуль бардак в стане врага становился сильнее.

Иоганн упал на втором залпе, потому как носился перед позициями своих солдат и что-то кричал.

На десятом залпе весь фронт позиций противника был завален ранеными и убитыми. Включая практически всех офицеров.

Пятнадцатый залп прозвучал уже в спины беспорядочно побежавших противников.

А легионеры, закинув штуцера за спину, извлекли шпаги из ножен, пошли вперед – добивать раненых.

Полчаса возни.

– Обоз захвачен, – доложил подлетевший на своем коне командир рейтар. – Увидев нас, они даже не стали сопротивляться. Бросились врассыпную.

– Отменно, – кивнул Дмитрий.

И тут до него донеслись звуки артиллерийских выстрелов со стороны Мальмё.

– А это еще что такое? Всем дивизионом выступаешь к нашим позициям под городом. Немедленно. Если помощь можно оказать – окажешь. Понял?

– Так точно, – произнес командир рейтар, повторил приказ и повел свой дивизион по дороге на Лунд. При нем был, конечно, всего один эскадрон, поэтому он направил вестового к обозу, откуда вскоре подошло еще два. И только собрав их в единый кулак, командир рейтар выдвинулся к Мальмё. А император последовал за ним, оставив для прикрытия в направлении Ландскруны всего один пехотный батальон с дивизионом полковых орудий. Не бросать же обоз. Да и вообще – опасное направление. Мало ли сколько там сил высадилось?

Стрельба вдали довольно быстро стихла.

И не успела пехота дойти до Лунда, как вернулись рейтары, доложив, что вылазка датских войск из Мальмё успешно отражена с огромными потерями для нападающих. Батальон пехоты, развернувшись в одну тонкую линию в две шеренги, показал датчанам и кузькину мать, и отца, и брата, и свата, и прочих родичей. Шведское ополчение, вооруженное обычными ружьями с колесцовыми замками, поучаствовало в этом празднике жизни только под финиш, да и то – всего одним залпом. По предварительной оценке тысяч пять датчан повыбило.

Император нахмурился.

Несмотря на два новых, решительных успеха, ситуация нравилась ему все меньше. Этакая борьба кита со слоном. Он бьет всех в полевом сражении, но не в силах взять мощные крепости, на которые опирается противник. Очевидно проигрышная композиция. Ведь в крепостях большой запас боеприпасов и провианта. Их положение более выигрышно. Тем более что Дмитрий, позиционируя себя королем Швеции, местных пейзан не грабит. То есть каждый час промедления играл против него.

Что делать? Неужели он проиграл? После столь славной победы при Кальмаре? Ведь что в войсках и селах подумают? Правильно. Сделал татуировку грешник проклятый, вот Всевышний и отвернулся от него. А то, что взятие таких крепостей без мощной артиллерии практически невозможно, – то мелочи, оставленные за кадром. Кто о них знает? А если и знает, то разве это довод для насквозь мистического мышления людей, каковым оно оставалось во многом даже в XXI веке?

Впервые за все годы пребывания в этом не то времени, не то мире, императора стала охватывать паника. Провал сейчас – это же конец. Совсем. Полный. Он слишком заигрался со своей импровизацией. Не отмыться… Отвернутся ли от него люди? Неизвестно. Но могут. А значит что? Все коту под хвост. Все дела, все усилия, все попытки и новинки.

– Государь? – произнес дежурный офицер.

– Что? – как можно спокойнее ответил Дмитрий. Несмотря на панические настроения, он продолжал держать маску невозмутимости.

– Прибыл разъезд, что ходил к Мальмё.

– Зови.

Те немедленно зашли.

– Что там? Датчане подтянули флот?

– Да, государь, – кивнув, произнес легионер. – Только ветра почти нет. Они корабли шлюпками таскают. Едва-едва ворочая. Сейчас расставляют так, чтобы поддержать в случае чего крепость.

– Шлюпками? – произнес Дмитрий и как-то рефлекторно рукой тронул татуировку ворона на своей правой щеке. – И давно?

– Не можем знать.

– А что, часто ли у вас тут штили? – обратился император к хмурому Акселю, сидящему совершенно безучастно там же в палатке. Он не хуже Дмитрия понимал пагубность диспозиции.

– Бывают, – пожал плечами он.

– И насколько они продолжительны?

– Когда как, – не понимая смысла данного вопроса, ответил он.

– А это интересно… – произнес император, расцветая лицом. – Очень интересно.

– Чем же? – оживился Аксель. Он прекрасно заметил изменения в настроении своего короля.

– Стучитесь и вам откроют. Не дверь так окошко. Не окошко так дымовую трубу. Не сами так случайно.