Серж Брусов - Эклиптика Страница 10

Я замечаю, что теперь вполне могу рассматривать объекты по сторонам и при этом двигаться вперед, не снижая скорости, чего раньше делать не удавалось. Чуть поразмыслив над улучшенными навыками передвижения, я пробую оторваться от земли и «полететь», не фиксируя обзор на условном пункте назначения. Подняться на несколько метров вверх теперь оказывается намного легче. Мне требуется всего две попытки против семи-восьми в первый раз. Оказавшись «в воздухе», я продолжаю намеченный ранее маршрут: перемещение точно по руслу реки, только теперь не в непосредственной близости от поверхности воды, а на высоте примерно трехэтажного дома.

Вначале, пробуя отвести «взгляд» от направления движения, я постоянно сбиваюсь с курса, меня сносит в сторону объектов зрительного внимания. Однако вскоре, буквально через пару сотен метров, мне начинает удаваться более стабильный «полет», лишь немного отклоняющийся в сторону во время кругового обзора. Преодолев порядка километра «речной дороги», я совсем перестаю увязывать направление перемещения с обзором и могу свободно осматриваться по сторонам, продолжая при этом двигаться по заранее намеченному пути.

Впереди появляется остров, разделяющий реку на две части. Перед глазами как наяву возникает образ гигантского несуразного памятника Петру Первому, который будет установлен на этом месте позже, лет через пятьдесят. Сейчас здесь пусто, если не считать несколько зданий на носу острова и «пришвартованные» к берегу то ли каноэ, то ли байдарки. Следует сделать выбор на водной развилке. Я, недолго думая, а скорее всего, даже совсем не задумываясь, выбираю основное русло, обходящее остров слева.

И вот здесь, именно на этом месте, едва миновав стрелку, я, наконец, решаюсь «нырнуть». Причем «нырнуть» именно так, как не осмелился это сделать там, около гостиницы «Украина» – с лёту погрузиться под воду. Остановившись и выждав короткую паузу, я устремляюсь вниз. Две секунды «крутого пике» – и я достигаю поверхности. Еще доля секунды – и я уже под водой. Никаких конкретных ощущений не чувствуется, вокруг лишь становится темно и тихо. Практически ничего не видно и не слышно. Скорость передвижения, вроде бы, не изменилась, но здесь ее очень трудно оценить: меня окружает сплошная непроглядная темнота с едва различимым синеватым оттенком. Таким образом, то, мимо чего я «проплываю», остается загадкой.

У меня вдруг возникает неосознанное желание «достать до дна». Я резко направляюсь вниз, стараясь, как мне кажется, ускориться. Глубина реки здесь должна быть не очень большой, так мне подсказывают «всплывающие» в памяти знания. Я начинаю нервничать спустя несколько минут непрерывного «погружения». Тут же закрадываются сомнения относительно времени: если там, наверху, ощущение его длительности настолько размыто, то что говорить о темно-синем пространстве без единого звука, сквозь которое пытаешься «догрести» до дна бездны? Кто знает, возможно, прошло уже не несколько минут, а пара часов или три-четыре дня? А если допустить, что я, стараясь достичь дна, не почувствовал, как миновали сутки, вторые, третьи… то чем принципиально сутки в этой ситуации отличаются от месяцев или лет? Если время здесь стоит на месте, то любой его отрезок можно смело приравнивать к любому другому. Недели – к месяцам, дни – к годам, секунды – к столетиям.

От этой мысли меня снова охватывает страх, такой же, как тогда, на вершине гостиницы, в момент, когда Призрак оставил меня. Я переворачиваюсь и начинаю как можно быстрее двигаться вверх, для верности сконцентрировав всё внимание в одной точке где-то далеко впереди. Темная толща, обволакивающая всё вокруг, начинает очень медленно принимать облик воды, постепенно светлея и искажая солнечные лучи, проходящие сквозь воду. Заметив играющие на поверхности световые блики, я понемногу успокаиваюсь, но скорости не сбавляю – хочется, во что бы то ни стало, покинуть эту пугающую, неведомую субстанцию. Наконец, я «выныриваю» и, на всякий случай, сразу же поднимаюсь на пару метров над водой.

Сознание, которое, как мне казалось, уже успело привыкнуть ко всем странностям этого мира, вновь резко «зависает». Лишь одна мысль, бесконечно повторяясь, крутится у меня «в голове»: «Где я?»

Вокруг, насколько хватает глаз, под безоблачным голубым небом и солнцем, стоящем в зените, простирается лазурная гладь водной поверхности. И ни намека на сушу.

Лето. Глава 10

– А может в том месте, где мы были тогда, в новогодние? – Я называл уже пятый или шестой по счету вариант в ответ на предложение Ланы «где-нибудь отметить» получение водительских прав. Как и несколько предыдущих, этот также был отклонен. Мы сидели у девушки дома, пили кофе на кухне погожим солнечным утром.

– Да ну, ты что! В этой халупе? Это ведь не просто очередной Новый Год! Это событие! – Лана со всей серьезностью старалась показать всю важность момента. Для этого даже можно было назвать «халупой» один из своих любимейших ресторанов.

Она сдала экзамен со второй попытки, чем очень гордилась и не забывала упоминать об этом при всяком удобном случае, как и о том, что не заплатила за права ни копейки. Как я понял, в кругу ее общения это действительно было редкостью.

– Слушай, – меня вдруг осенило, – а давай на природе отметим? Чего в клубы забиваться?

– Ну-у-у-у… – протянула девушка задумчиво и вдруг оживилась, – а что, давай, пожалуй! Ухватим лето за хвост. Тем более, что в этом году я ошиблась – август не подвел, и сентябрь пока что радует.

Метеорологи отчитывались о самом теплом начале осени за несколько десятков лет – столбик термометра даже ночью не опускался ниже +18…+20 по Цельсию, а днем достигал отметки в тридцать градусов.

– А как мы это всё… на электричке что ли поедем? И куда? – спросила Лана минуту спустя.

– Зачем на электричке? Прямо на твоей новой машинке и поедем.

Я уже рассказывал Лане о том, как меня случайно занесло в уголок деревенской жизни, спрятанный практически под носом у небоскребов Москва-сити. Тогда вся эта история ее не очень-то заинтересовала, но сейчас девушка была настроена положительно и согласилась сразу же, как только я упомянул о сдающемся в поселке доме.

– Чего ж ты сразу не сказал? – Лана недоуменно взглянула на меня и быстро добавила, – только… Я надеюсь, там нормальный дом?

– Обычный, деревенский.

– Ладно, – ответ последовал после долгой паузы, – давай попробуем.

Я взял мобильный и позвонил по ранее сохраненному номеру, для удобства разговора по привычке отойдя к окну. Кухонные окна на четырнадцатом этаже элитного жилого комплекса неподалеку от Киевского вокзала выходили на две стороны и занимали все пространство от пола до потолка. Я смотрел на здание гостиницы «Украина» и договаривался с пожилым и, судя по голосу, очень интеллигентным мужчиной об условиях съема жилья на ближайшие выходные. Цена оказалась более чем приемлемой (если в случае с Ланой вообще стоило говорить о приемлемости цен), дом – четырехкомнатным, перестроенным из старой деревенской избы, с русской печью посреди жилища. Туалет – по канонам сельской жизни – на дворе, отопление еще не доделано, канализации нет. И если отсутствие тепла в свете последних метеосводок совсем не беспокоило, то неудобства, связанные с отсутствием воды, могли ощущаться куда более явно. Зато на участке была полностью функционально готовая к использованию миниатюрная сельская баня и, как утверждал хозяин дома, собственный короткий спуск к реке, начинающийся прямо за оградой.

Я пересказал Лане бОльшую часть нашей беседы и предложил съездить на место прямо сейчас, благо хозяин по стечению обстоятельств в настоящий момент находился именно там.

– Сейчас? – несколько удивленно переспросила девушка. Я сегодня с Катькой встречаюсь, через четыре часа.

– Думаю, нам хватит и полутора, причем вместе с дорогой.

Через двадцать минут на новом автомобиле Ланы мы двигались по Кутузовскому проспекту в сторону области. Нас «вело» приложение-навигатор, благодаря которому я впервые узнал название затерянной посреди города деревни – «Терехово». Девушка водила не слишком уверенно, что добавляло адреналина мне в кровь при каждом перестроении машины из ряда в ряд. Про себя я вынужден был констатировать, что нервничаю, но вслух ничего не сказал, решив не нагнетать и без того напряженную обстановку в салоне. Посему весь путь мы проделали молча, лишь изредка уточняя направление движения.

– Это вообще как? – спросила Лана, оглядывая старые покосившиеся деревенские дома и заборы, мимо которых мы медленно въехали в скрытый от посторонних глаз мир. Мне показалось, что в ее короткой фразе было больше негатива, чем удивления.

– А вот так, – всё, что я ей на это ответил.